Утро встретило лейтенанта Когинса пасмурным небом, затянутым серыми грозовыми тучами и весьма сильной головной болью. Пока маг Воды готовил для себя целебный отвар, хозяйка дома накрыла на стол и растопила печь. Ее муж с рассвета ушел в мастерскую, якобы озаренный внезапным вдохновением и повышенной бодростью духа. Их дочери оказались на редкость скромными и даже не вышли попрощаться на крыльцо, когда молодые бойцы покидали их родной дом.
Едва разум посетило озарение, Лукасу припомнились все его ночные кошмары. Чтобы хоть как-то загладить свою вину перед Марианной Гиллтон, которая даже ночью с завидной частотой посещала его мысли, молодой мужчина принял решение написать ее отцу. Испросив перо, чернила и бумагу у хозяйки, Лукас принялся писать письмо. В тайне от Джейсона и остальных, разумеется.
«Доброго времени суток, лорд Гиллтон. Понимаю, что в ваших глазах я по сей день выгляжу полным негодяем. Не судите сие письмо за дерзость, ведь я осмелился писать Вам не ради себя, но лишь ради Вашей дочери Марианны. Наверняка Вам уже известно, что некоторая часть моего полка проходила долгий (по военным меркам) курс лечения и реабилитации в том самом монастыре, куда вы три года назад отправили на постоянное место жительства свою дочь.
Смею заверить Вас, что монастырь с его суровым уставом не место для молодой прекрасной леди. Я так понимаю, что Вы за все время ни разу не навестили свою дочь. Что ж, дело Ваше, решать, следовательно, и Вам. Однако я бы не стал поступать так радикально на Вашем месте. Богиня, Вы же тоже маг! Так почему столь хладнокровно отправили единственную дочь туда, где она могла бы погибнуть от банального пробуждения магической силы? Теперь я четко ощущаю, что Вы, лорд, виноваты перед Марианной не меньше моего. Вы хоть знаете, сколько нужно времени, чтобы вызвать мага из ближайшего города? Я был там и видел ее мучения. Был бы это не монастырь, а всего лишь пансионат, ей бы было легче. Но территория монастыря свободна от магии, а, следовательно, Ваша дочь имела все шансы погибнуть.
Я оставил ее в целости и сохранности, в полном здравии и при наличии силы Земли (полагаю, Вам и это известно).
У меня впереди трудный бой, возможно, последний. Прошу Вас только об одном - верните Марианну домой. И пусть она нечиста теперь, пусть не невинна. Во всем этом виноват только я, мне и держать ответ. К сожалению, я могу лишь смыть ее позор собственной кровью. Наш полк держит путь прямиком в логово орков. Родные с самого начала не верили в то, что я вернусь. Так оно и случится. Прощайте. Возможно, навсегда.
С глубочайшим уважением к Вам,
лейтенант лорд Лукас Когинс».
Лукас частично слукавил перед отцом Марианны. Он все же надеялся выжить в предстоящей схватке и вернуться настоящим героем. Но ему не хотелось, чтобы все его торжество в этом случае омрачалось воспоминаниями о незавидном заточении молодой леди Гиллтон. Тем более, что с недавних пор по поводу нее у него имелись некоторые подозрения и предположения.
Свернув письмо вчетверо, Когинс-младший крепко сжал его в руке. В то же мгновение всю левую кисть охватило синее пламя. Оно голодным тигром набросилось на пожелтевший листок бумаги, пожирая, растворяя и перенося его прямиком адресату. Как только все закончилось, мужчина позволил себе спуститься вниз, чтобы наконец позавтракать.
Феи ожидали людей в лесу. За все время перехода Лукасу ответ от отца Марианны так и не пришел. Оно и немудрено, ведь лорд Гиллтон действительно был сильно виноват перед дочерью, а письмо от Когинса-младшего только лишний раз напомнило ему о чудовищности содеянного. Отвечать на подобное послание в высшей степени не хотелось, поэтому мужчина все оттягивал момент написания ответа. Более того, лорд Гиллтон временил с написанием письма в монастырь. Умом он прекрасно понимал, что держать дочь в заточении всю жизнь было бы верх подлости с его стороны. Положение в обществе было главнее, однако возвращение Марианны являлось лишь вопросом времени – в этот раз лейтенант Когинс был абсолютно прав.
Да, у его маленькой Мари с рождения был дар целительства. Но, как ни странно, пробуждение в дочери силы Земли не стало для него сюрпризом. Он прекрасно понимал и осознавал все риски, которые возникали после отправления Марианны в монастырь. Но все же решился. Лорд Гиллон каждый раз ужасался своему хладнокровию относительно дочери. Но ее он не любил так сильно, как свою жену, ради которой был готов абсолютно на все. Дочь всегда была и всегда будет лишь на третьем месте.
Отец Марианны за три года ни разу не навестил свою дочь. Он успокаивал себя и жену тем, что на них внезапно навалилась куча дел, которые все мешали нанести визит в монастырь, такой далекий и определивший для себя очень строгий жизненный устав. На самом деле они оба стыдились перед единственной наследницей своего состояния. Да, лорд Гиллтон изначально не собирался томить дочь в монастыре всю оставшуюся жизнь. Но он заставил прирожденную леди примириться с жестокими монастырскими реалиями, напоминая о себе и о ее высоком происхождении лишь редкими ничего не значащими письмами.
Но Лукас прав – Марианна не должна более загибаться в этом первобытном месте. Но как теперь им с женой посмотреть ей в глаза? Что сказать? Как вести себя по ее приезде? Марианна наверняка презирает своих родителей… Одного лишь не знал лорд Гиллтон – его дочь намного выше всей той грязи и черноты, что принято в свете маскировать фальшивыми гримасами скорби и печали на утонченном аристократичном лице. Но угрызений совести из-за свершения любовного акта между ней и Когинсом Гиллтон не испытывал. Зачем? Если молодой оборотень все-таки умрет на войне, можно будет шантажировать его родных этим письмом и в конечном итоге разжиться еще парой сотен тысяч золотых. А если вернется… так быть свадьбе!
Но лейтенанта устраивала лишь победа с последующим геройством на фоне проведения сверхудачной военной операции наступления на врага, внедрение, проникновение и его уничтожение. Мысль о свадьбе как таковая к нему и не приходила никогда в жизни. Лукас прекрасно знал, что их роду нужен наследник, но… он постоянно оттягивал момент знакомства с молодыми оборотницами, предпочитая мимолетные интрижки серьезным крепким отношениям. Но последний сон все никак не шел из его головы. Похоже, вопреки желаниям отца и матери, у него будет несколько иная спутница по жизни, и имя ей…
- Офицеры, приготовьтесь немедленно пройти через портал! – гаркнул на весь лес капитан Гортон, выводя Лукаса из задумчивости. – Я разослал в соседние подразделения прошения о подкреплении, но мы с вами пойдем первыми! Все готовы?
- Да, капитан! – откликнулись единым хором его солдаты.
Королева Карина с помощью подчиненных уже заканчивала последние приготовления к переносу людей в самое логово орков. Ее сверкающий взор говорил о том, что эта ночь прошла для нее как нельзя приятнее, соответственно, с капитаном Гортоном, который отдавал последние приказания своим бойцам.
