- Я хотела вернуть их в лавку… - расстроено пробормотала мама, но в одно мгновение вновь взяла себя в руки и зло проговорила: - Теперь ты видишь, Джон? Нашей девочке просто жизненно необходим учитель магии!
- Что с платьями? – шумно выдохнув, осведомился отец.
- Порвались в клочья, - потупив глазки в пол, покаянно пробормотала себе под нос.
В итоге до обеденного зала мы добрались лишь минут через двадцать. Джон Гиллтон хотел своими глазами убедиться в том, что мы с Бетти не соврали ему. При слугах он много хмурился и был весьма немногословным. Судя по маминым взглядам, которыми она меня изредка одаривала, я превосходно воплотила в жизнь свою первую месть этому дому. Ее восхищенный (пока отец не видит) взгляд говорил о том, что разорванные в клочья платья стали нашей общей маленькой пакостью в сторону отца.
Внизу родственники премило общались между собой. Но стоило нам появиться на пороге обеденного зала, как все стихло. И только слуги привнесли немного суеты, расставляя блюда с едой на столе. Отец всегда любил вкушать обжигающе горячую пищу, поэтому обеды и ужины непременно имели честь быть организованными прямо при нас.
Когда все расселись, молчание продолжилось. В этот раз я решила сесть не по левую руку от отца, а подле мамы. С одной стороны так я всем показала, что мы с ним в ссоре, а с другой… мне же надо было с кем-то общаться за обедом? По другую руку от меня разместились кузины с дядей. Поначалу разговор поддерживали только мы с мамой. Я не забывала о своей очередной мести, а потому ела медленно и мало. Как оказалось, разговоры и большой поток информации о моем пребывании вне стен родного поместья, обеспечили родительнице стойкий иммунитет на мою выходку.
Отец же подмечал все, а потому изредка давал знак прислуге поставить как можно ближе ко мне то или иное блюдо. Хм, неужели он решил, что за три года я оголодала настолько, что теперь буду бросаться на все деликатесы и разносолы на обеденном столе? Ошибся, папенька! За эти долгие годы я обрела прекрасную выдержку, а также четкое понимание того, что мне действительно необходимо. Лангустины? Зачем они мне? Я же ими попросту не наемся. А вот наваристый куриный бульон и свежие овощи – то, что надо!
Как ни странно, моя история пребывания в монастыре оказалась интересна абсолютно всем. Ну и что? Пусть знают, через что мне пришлось пройти. Однако, наводящие вопросы мне задавала только леди Гиллтон. И да, кстати, рассказывая про себя, я постаралась как можно теплее говорить о молитве, послушании и уставе святого места. Было бы неплохо, если бы отец понял, что в монастыре мне было приятнее находиться, чем под его крылом. Не стала вдаваться в детали испытываемого в настоящем мною дискомфорта по поводу нелестного к себе отношения со стороны родни. Они и так наверняка об этом догадываются.
Считаю, что очень достойно представила отца перед гостями. Я была мила, в меру разговорчива, и в то же время отстраненно холодна со всеми. Лишь иногда позволяла себе дарить маме взгляд, наполненный теплотой и нежностью. И она ценила это. Остальным доставались равнодушные улыбки и кивки головой. Да, как видите, послушница в одночасье может превратиться в настоящую леди, которая знает себе цену, уверена в собственных действиях, четких и выверенных до малейшей детали, является правдивой, но тактичной, скромной, одновременно с этим светской, спокойной и умиротворенной.
Когда я вернулась в свою комнату после обеда, беспорядка уже не было. Жужик мирно спал у меня на подушке, совершенно не боясь быть обнаруженным. Хм…может, у него особое чутье? Кстати о чутье… мое мне подсказывало, что пора поставить все точки над «i» в еще одном важном деле.
Судя по тому, что волчица внутри меня была спокойной и подозрительно податливой в последнее время, Когинс-младший таки выжил на войне. Следовательно, вполне возможно, что он уже вернулся домой. Или возвращается. При этой мысли зверюга внутри чуть не заставила меня самым настоящим образом завыть. Нет, ну где это видано, чтобы нормальный человек скулил или завывал без причины? И потому я приказала (по сути сама себе) ей успокоиться.
Богиня, за что мне все это? Я не хочу выходить за него замуж! Более того, мой отец больше этого не хочет… Но как же мне быть, если мы с ним встретимся на очередном балу или торжественном вечере? Да я же элементарно не смогу с собой справиться при виде оборотня!
Откуда-то пришла обида за эти мысли. Словно волчица была не согласна с этими рассуждениями и корила меня за ложное, неправильное представление о ее мохнатой персоне. Интересно, и как ему удается справляться со своей животной сущностью? Как этот выскочка подружился и принял своего волка? Одно я знаю точно: с моим обращением в волчицу гармония между ними пропала… Почему? Да потому, что Лукас-человек изначально не хотел меня так сильно, чтобы потерять голову. А волк… да, тот хотел, неистово желал волчицу, только-только родившуюся во мне. Жуть какая, неужели наших животных теперь никак нельзя разъединить? Это что-то на подобии истинной пары (да, я взяла это понятие банально из женских романов, где всегда все идеально!)? Думаю, если бы этого выскочки вдруг не стало, волчица во мне погибла бы следом за ним.
Я сидела в кресле у окна и размышляла о том, о чем никогда не смогу рассказать своей семье. Даже маме. Волчица внутри подсказывала, что последнее мое предположение – правда. Она умрет без своего волка, а я останусь безэмоциональной, безразличной ко всему оболочкой, которая в таком существовании не протянет и года. Ирония судьбы… мы не любим друг друга и не хотим связывать себя узами брака... а наши сущности не могут друг без друга дышать.
От грустных мыслей меня отвлек почти неслышный стук в соседнее окно. Жужик тут же проснулся и настороженно подлетел ко мне. В свою очередь встала из кресла и прошла на звук. Каково же было мое изумление, когда за окном я увидела порхающий в воздухе комочек шерсти. Такой же, как Жужик, только белый.
Недолго думая, распахнула окно и впустила незваного гостя внутрь. Закрыв его обратно, принялась рассматривать нового пушистика, который, как оказалось, принес мне аж целое письмо. Аккуратно вытащила сложенный вчетверо лист бумаги из острых зубок зверька, но читать не спешила. Сначала захотела разобраться, что за чудо такое ко мне попало.
- Как тебя зовут? – мягко спросила у новоприбывшего.
Краем глаза успела заметить, что Жужик очень сильно заинтересовался своим сородичем.
- Лу…лу… - наконец, ответило это глазастое чудо.
- Ты девочка? – догадалась я.
- Да… - как-то по-девичьи застенчиво ответила она.
- Ла…па… - прокомментировал мой зеленоволосый друг.
Лулу порозовела и выдала:
- Ты то…же, - и глазками на него так хлоп-хлоп.
Ой, какая прелесть! От кого же эта милая зверушка ко мне пожаловала?.. Развернула письмо и от неожиданности чуть не уронила его на пол. Внизу стояла подпись «…Твой Лукас.»
