1
— Ну усе... усем...
Мозг магрибского колдуна, почувствовавшего себя властелином мира, плавал в чистом медицинском спирте. Выражение «накачан до бровей» к нему не подходило. Колдун был накачан гораздо выше. И в его пьяных извилинах вдруг проснулась мысль: надо помогать людям. Мысль была настолько дикой, что будущий властелин мира попытался немедленно ее изгнать, но она не сдавалась. Это была явно какая-то древняя мудрость, за каким-то чертом всплывшая из глубин памяти.
Магрибский колдун пьяно икнул и оказался в районе Багдада, куда по трезваку ни за что бы не сунулся. На место вышел с ювелирной точностью. Прямо перед ним возвышалось две скалы. В каждой имелось по пещере. А между скалами сцепились в ожесточенной схватке две полупрозрачные личности. Оружие использовалось довольно оригинальное – кирки, ломы и лопаты. Иногда одна из воюющих сторон прекращала битву и начинала яростно откапывать одну из скал, но ничего не получалось так как противник немедленно начинал ее закапывать.
Разборки местного уровня колдуна не волновали. Сфокусировав правый глаз на правой пещере, а левый глаз на левой, он двинулся к цели, в результате чего оказался точно посередине, распялив глаза в разные стороны, и начал шататься. (Возможно потому, что в голове его шла нешуточная битва. Бились извилины. Одна половина требовала власти над миром, другая страстно жаждала помогать людям.)
Магическая мощь вдупель пьяного колдуна заставила духов, попытавшихся сцепиться в очередной схватке, разлететься в разные стороны.
— Кто это? — спросил один дух.
— Не знаю, — ответил другой — но ты смотри, какая из него магия прет! Вот кто нас рассудит!
— Точно! Давай о помощи попросим, вдруг он нашу проблему решит?
Колдун встрепенулся. Эти слова помогли извилинам, жаждущим помогать людям, нанести сокрушительный удар противнику. Властелин мира оказался в нокдауне.
— Х-х-хтите об этом пг-г-говорить? — с видом профессионального психотерапевта спросил колдун почти трезвым тоном, стянув мутные глаза в точку. — Х-х-хотите излить д-душу? Я вам помогу.
Духи немедленно воспользовались предоставленной им возможностью и наперебой начали жаловаться. Один кричал, что это его территория, а тут появляется этот недостойный сын шакала и паршивой овцы со своей пещерой и начинает благоустраиваться рядышком. Другой орал, что здесь места не нумерованы, а потому — где хочу, там и ставлю! В запале они чуть было опять не сцепились, но колдун снова пьяно икнул, заставив духов выпасть в осадок.
— Так что вы посоветуете, добрый человек? — робко спросили они.
Добрый человек задумчиво покачался и изрек:
— В-в-вас... — колдун начал старательно пересчитывать духов, — четверо.
— Извините, уважаемый, — деликатно попытался поправить его первый дух, — нас двое.
— Я че... считать не умею?!! — обиделся колдун.
Средь ясного неба громыхнул гром.
— Четверо, четверо!!! — заорали перепуганные духи.
— То-то же... — удовлетворенно качнулся колдун. — Пещер... — на этот раз подсчет занял еще больше времени, — четыре.
— Истину глаголите, — немедленно согласились духи.
— Багдад один.
— Неоспоримый факт! — На этот раз духи душой не кривили.
— А сторон света скока? Четы-ы-ыре...
— Гениально...
Несколько мгновений потрясенные духи хлопали глазами, уставившись друг на друга, а потом кинулись к своим лопатам.
— Так, я свою пещеру ставлю к северу от Багдада, а ты — к югу. Идет?
— Идет.
Бесплотные личности кинулись откапывать свои пещеры.
— Поз-з-звольте... ик!.. а мой г-г-гонорар? — ласково спросил магрибский колдун.
Одного его пьяного «ик!» хватило, чтобы лопаты вырвались из рук бесплотных духов и, преодолев первую, а возможно и вторую космическую скорость, со свистом ушли в мировое пространство, а сами духи оказались распростертыми ниц у его ног.
— З-з-за что? — отстучал зубами первый дух.
— За п... п... пр-р-рофесс-с-сиональную консультацию.
— Сколько с нас? — промычал второй дух, не рискуя вынуть голову из песка.
И тут в магрибском колдуне очнулся властелин мира.
— У-у-у... совсем чуть-чуть. — Колдун еще раз пьяно икнул, и в его руках материализовался список. — Дублен... нет... дубинка-самобой, скатерть-самобр-р-р... бр-р-р... бранка, медная лампа, старая, раритетная — одна... — Колдун задумался. — Поч-ччему одна? — вопросил он пространство. — Пещер-то... — колдун опять начал считать, — восемь. Значит, с вас восемь дубинка-самобой, восемь чувяков-скороходов, ламп медных, старых — восемь, живой-мертвый вода шестнадцать... стаканов... нет... четвертей.
Список был очень длинный, а количество затребованных в качестве гонорара раритетов росло в геометрической прогрессии от пункта к пункту. Спавшие с лица духи, пользуясь тем, что колдун увлекся, подползли друг к другу и начали совещаться:
— Что делать будем? У меня в пещере и половины затребованного не наберется.
— Надо от него избавляться.
— Как? Ты что, не видишь, какая из него магия прет? Почти как от бога.
— Вижу. Прет. А ты не чуешь, какими благовониями от него тащит?
— Чую. Аллах на нашей стороне. Он все видит.
— Вот этим и воспользуемся. Сейчас проклятую Аллахом жидкость из него откачаем и, пока иблисова радость его крутить будет, отправим туда, откуда пришел. Глядишь, пока очухается, дорожку сюда забудет.
— Откуда такие глубокие познания?
— Недавно сам из-под Бухары от двоих таких сбежал.
— Значит, опыт есть... Ну давай на счет три. Я отправляю, ты отсасываешь.
— Давай.
— Раз.
— Два.
— Три!
Коварные духи, жаждущие избавиться от навязчивого кредитора, одновременно провыли заклинание, и магрибский колдун исчез вместе со своим списком, оставив вместо себя солидный кувшин (ведер на пятьдесят), который один из духов торопливо начал прятать под призрачную полу халата.
— С этим мы ночью разберемся, когда Аллах спать ляжет. Развлечемся.
— Угу.
— Ой-и-и-и-и!..
Магический вопль рухнувшего обратно в свой хрустальный гроб колдуна достал их даже из далекого Магриба.
А когда Аллах заснул, проснулись жители славного города Багдада, и больше той ночью им поспать не удалось. Из пустыни слышались такие завывания, даже шакалы уносили лапы куда подальше.
