— Вот видите, — Алеша развел руками, — нет, продавать мы его не будем. Опасен.
— Вот и я о том, — буркнул начальник охраны. — И вообще, не нравитесь вы мне.
— Давлет, — подал голос один из охранников. Начальник охраны повернулся в его сторону. — Ты на ручки этих работяг посмотри. Они ж тяжелей меча и дубинки никогда ничего не поднимали.
— И то верно, — согласился Давлет. — В город их пускать не стоит.
— Да хватит тебе перед чернью распинаться! — рассердился Елисей на побратима. — Эй, жених, дай сюда котомку!
Пошарив в бездонной котомке, царевич выдернул оттуда увесистый кошель и кинул к ногам стражников. Из-под распустившихся завязок в дорожную пыль выкатилось несколько золотых монет.
— Ну ты и гад, братишка, — расстроился Алеша, — я только-только вдохновение поймал. Ладно. Этого хватит?
При виде золота все претензии таможни к подозрительным личностям испарились как по волшебству. Теперь уже голос начальника охраны журчал льстиво, истекая патокой:
— Да благословит Аллах вашу щедрость! Позвольте только занести имена достойных господ и указать цель прибытия в славный город Исфарган.
— Наплети ему чего-нибудь, — попросил царевича Алексей, — и за мной. А я пока осмотрюсь.
Не дожидаясь согласия, юноша двинулся вперед, переступив невидимую черту, отделяющую славный город Исфарган от всего остального мира.
— Угу, — не стал возражать Елисей. Царевич еще раз запустил руку в котомку, пошарил там, выдернул на белый свет спелое наливное яблочко, с хрустом надкусил.
— Пиши, — прошамкал он. — Царевич Елисей, царевич Алексей, азнаур Вано со своими нукерами, — кивнул он в сторону оборотней, смущенно тискавших дубинки в руках, — киса, говорящая всякие гадости, и жених. — Юноша продемонстрировал охране попугая, сидевшего на плече азнаура. — Едем к великому шаху Горбасу аль-Баиндуру невесту нашему жениху искать. У него, говорят, такой гарем...
Кошель, только что поднятый начальником охраны, со звоном рухнул обратно на землю.
— Чую, что-то не то наплел, — озаботился Елисей. — Миль пардон, я имел в виду его птичек...
И тут до царевича дошло, что застывшие в ступоре стражники смотрят не на него, а на огрызок, которым он дирижировал в такт своей речи.
— Яблочка хотите? — удивился царевич. — Мне не жалко.
Юноша покопался в котомке и кинул одно яблоко начальнику охраны. Тот автоматически поймал его, свел глаза в кучку и молча рухнул в обморок. Несколько мгновений стражники стояли как изваяния, а потом дружно бросились на своего начальника, пытаясь вырвать из его судорожно сжатых рук подарок царевича. Тот, не покидая обморока, начал брыкаться. Затрещали челюсти. Смачные удары оживили унылую обстановку в створе ворот. Кошель с золотом отлетел в сторону, отброшенный ногами бушующей таможни. На него никто не обращал внимания.
— Пошли отсюда, — сказал Елисей, бросая на землю огрызок, — ребята явно не в себе.
И тут он увидел, как один из сидевших у ворот нищих, явно забыв, что он безногий, сделал гигантский прыжок и покатился в пыли, прижимая к груди огрызок. На него тут же навалилась толпа коллег по нищенскому бизнесу. Завязалась еще одна драка.
— Да это заразно! — испугался Елисей, поднимая с земли кошель. — Варварская страна. Золото, оказывается, тут не в ходу. Много мы его с собой взяли из Хекина?
— Мешков сто, на мелкие расходы, — проинформировал царевича кот.
— И, оказывается, зря. Топаем.
Друзья проскользнули меж мелькающих кулаков, лишь изредка откидывая наиболее азартных в сторону, и ступили на плотно утрамбованную улицу Исфаргана. Ворота за их спиной захлопнулись.
— Вы что так долго? — подскочил к ним Алексей. — Я уже все разведал.
— Да тут такие забавные нравы... — Царевич почесал в затылке.
Алеша прислушался к уханью и хряканью за дубовыми створками ворот, укоризненно покачал головой.
— На секунду оставить нельзя. Так, дефективные, — Алеша окинул взглядом наряд оборотней, — вон там базар. двигаем дружно туда, одеваем вас согласно местной моде, меняем дубинки на УЗИ... тьфу! Чего горожу? Здесь еще до них не доросли. Да и в котомке, думаю, их до хрена. Короче, цель — тряпье и оружейные лавки. Сватовство дело серьезное, а мы в этом прикиде как серые мышки.
— А типа порубать? — сверкнул глазами Васька.
— Ты на диете, — напомнил Алексей.
— А если я вальс-бостон забацаю? За кринку сметаны?
— Ну!
— Дорога ложка к обеду. Раньше надо было плясать. И вообще, ты не забыл, зачем мы сюда прибыли?
— На свадьбу! — сердито каркнул Ара.
— Правильно, на ней и порубаем, — согласился Алексей. — Двинули на базар. Быстренько покупаем все, что надо, и ко дворцу.
— Нэт, — категорично отрезал Вано, — быстро нэльзя! Уважать нэ будут. Таргаваться нада.
— Без уважения нам никак, — согласился Алеша.
— Ну тогда держи, — Елисей передал джигиту кошель, — покажи класс.
И Вано, как только они оказались на базаре, показал класс. За каждую вещь он торговался как минимум полчаса. Да как! Сначала они с купцом, чей товар приглянулся джигиту, долго били себя в грудь, потом по очереди хватались за кинжал, висевший на поясе у Вано, укоряли друг друга папой, мамой и другими родственниками, но в конце концов все-таки снова били — теперь уже по рукам, — и вещь находила нового владельца. На исходе пятого часа Алеше все это надоело. Да и купленных лошадей стало жалко. Спины их прогибались под тяжестью тюков. Он отнял у разошедшегося джигита практически полный кошель и коротко сказал:
— Достал! Теперь торговаться буду я. Вольфович, охраняй добычу. Попробуешь слинять...
Оборотень обнюхал поднесенный к носу кулак и кивком головы дал знать, что все понял.
Алеша на всякий случай, для убедительности, погрозил ему пальцем и ввалился в оружейную лавку, до которой они наконец-то дошли. Все, кроме главы оппозиции, оставшегося сторожить лошадей, двинулись следом.
— Что желают благо... гм... — лавочник с сомнением осмотрел не первой свежести пропыленные наряды пришельцев, — господа?
Это не укрылось от внимания Алеши и Елисея.
— Господа желают вооружить вот этих четырех остолопов, — лаконично ответил Алексей, кивая в сторону оборотней, и начал демонстративно вытягивать из ножен меч побратима.
— А если кто-то сомневается что перед ним благородные господа, — прозрачно намекнул Елисей, вытягивая из-за спины катану брата, — то...
— Аллах свидетель, — завопил лавочник, — никаких сомнений! Клянусь бородой пророка Магомеда, я сразу понял: передо мной благородные господа, возможно даже, сардари-куль
[3]
самого шах-ин-шаха
[4]
Ирана, но...
