– Ты узнал что-нибудь об этом предателе? – Мадлен судорожно сглатывала, не осмеливаясь посмотреть на Лукаса. – Я имею в виду, вы так долго уже ищете. Петера я не могу спросить, потому что ты не разрешил мне говорить с ним об этом. Это очень тяжело – не проговориться, ведь мы с ним постоянно общаемся. А он тоже ничего не рассказывает, вот я и подумала, что было бы лучше…
– Мадлен. – Он остановился рядом с ней. – Вдохни. И дыши спокойно. Я здесь не за тем, чтобы смущать тебя.
– Ох, – она на мгновение закрыла глаза. Лучше бы ей сквозь землю провалиться. – Конечно, нет. Почему ты решил, что смущаешь меня? – Она попыталась засмеяться, но это прозвучало неестественно пронзительно.
– Я… – Он запнулся, однако посмотрел на нее. – Чего ты так боишься, Мадлен?
– Я не боюсь. – Отвечая, она снова избегала смотреть на него. – Ты стоишь слишком близко и не даешь мне дышать. Неприлично так близко подходить к женщине.
– Так-так. Опять мы добрались до разговоров о приличии. Но, Мадлен… – Он легонько прикоснулся к ее плечу. – Нас разделяет расстояние, равное длине моей руки. Достаточно места, чтобы дышать, я бы сказал.
Она робко опустила очи долу.
– Раз мы решили вопрос с одеялами, пойдем в дом. В конторе мы быстренько составим письмо лейтенанту д’Армону и ты сможешь идти дальше.
Лукас, хоть и отпустил ее плечо, однако не двинулся с места.
– Почему ты хочешь избавиться от меня?
– Я не хочу. Я просто подумала… Ты наверняка очень занят. Своими задумками о торговле, я имею в виду, а тут еще эта охота за предателем и другие дела.
– Да, ты права, очень занят. Но мне нужно поговорить с тобой.
Поскольку его голос внезапно прозвучал очень серьезно, она подняла голову.
– О чем?
– О предателе. – Что-то в его голосе было такое, отчего ей стало страшно. – Я не уверен, что это правильно – говорить с тобой об этом, но, боюсь, у меня нет выбора.
– Что ты хочешь этим сказать? – Встревоженная, она на полшага подошла к нему. – Ты все еще о моем отце? Лукас, я клянусь тебе, он не имеет к этому никакого отношения. Ты же сам сказал, что он невиновен. Ты не можешь сейчас…
– Дело не в твоем отце, Мадлен.
– …твое мнение… Что? Ох. – Запутавшись, она остановилась.
– Речь идет о Петере фон Вердте.
Она наморщила лоб, не понимая, о чем он. Но потом увидела что-то такое в его глазах, отчего чуть не задохнулась.
– Что? Нет!
– Мадлен, пожалуйста, послушай меня.
– Нет! – В шоке она покачала головой. – Нет, нет, нет. Ты с ума сошел? Петер не предатель. Он… это… он… нет. Зачем ты это делаешь? Ты не можешь просто так взять и обвинить любого человека.
– Я так не делаю. – В этот раз он осторожно, но крепко схватил ее за плечи и держал, хотя она изо всех сил пыталась вырваться.
– Отпусти меня, Лукас!
– Нет, сначала ты выслушаешь меня.
– Я не хочу это слышать. Петер – мой жених!
– Поэтому он не может быть предателем?
– Нет. Да! Черт, что это вообще за вопрос? Он не предатель. Никогда. Как ты можешь просто утверждать это? – Все вмиг сжалось у нее в груди, не только от злости, но и от страха. Ее гнев по поводу чудовищности обвинений, выдвинутых Лукасом, боролся с осознанием того, что он никогда бы не сделал столь необдуманных заявлений без веских на то причин. Но если это было так, значит…
– Мадлен, у меня есть доказательства.
О боже! Пожалуйста, не надо!
– Ты ошибаешься.
– Мне бы очень хотелось, чтобы это было так, но я видел собственными глазами, как он ночью тайком встречался с голландцами.
– Но… это может означать что угодно.
– Я слышал, о чем они говорили.
– Ты вообще говоришь по-голландски? – Она в отчаянии прикусила нижнюю губу. – Может быть, ты неправильно все понял?
– Кроме этого, у меня есть письменные доказательства. Он пишет голландцам очень взрывоопасные письма, Мадлен.
– Но… – В ее глазах стояли слезы. – Этого не может быть.
– Я слежу за ним уже несколько недель, с того самого дня, когда твой отец приходил ко мне по поводу подозрений в его адрес. Тогда я увидел, как Петер тайком выходил из вашего дома. Когда я с ним заговорил, он утверждал, что идет к тебе.
– Но это вполне возможно.
– В тот день вы вдвоем с твоей матерью были в гостях у Ляйненов, если я правильно запомнил.
– Я… – Она поняла, что это был за день и что случилось тем вечером. Ей стало дурно. – Я тебя видела, – прошептала она. – Ты следил за Петером.
Лукас кивнул.
– Он врал мне в лицо. Я хотел выяснить почему. Позже… – Он замолчал, подбирая нужные слова. – Позже я видел его с тобой перед вашим домом. Это было уже поздним вечером.
Она прикрыла рот рукой. Слезы бесшумно потекли по ее щекам.
– Мы… мы были у нашего дома, и нас застигла гроза. Нам пришлось ее переждать в доме. – Она тяжело сглотнула. – Вот почему мы возвращались так поздно.
– Он вам сказал, что сразу же пойдет домой, так ведь?
– Ты что, подслушивал?
– Нет, только делал выводы из увиденного.
Она больше не могла этого выносить и уткнулась лицом в свои ладошки.
– Конечно, он хотел пойти домой сразу же, – пробормотала она, задыхаясь.
– Мадлен, в тот вечер я проследил за ним до старого кирпичного завода.
Будучи совсем без сил, она опустила руки.
– До кирпичного завода?
– Это было местом встречи с двумя голландскими посланцами.
Она долго молча смотрела на него, потом начала всхлипывать.
– Это ошибка, Лукас. Это ошибка. – Ее голос был почти не слышен. – Это ошибка.
– Как бы я хотел, чтобы это было так!
Мадлен не сопротивлялась, когда он притянул ее к себе. Она не могла дышать, ком в горле перекрывал ей доступ воздуха. В отчаянии она прижалась лицом к его груди.
– Пожалуйста, Лукас. Этого не может быть. Ты ошибаешься. Что теперь будет?
– Я должен заявить о нем…
– Нет!
– Это мой долг, Мадлен.
Она судорожно качала головой из стороны в сторону, не отрываясь от его груди.
– Ты не сделаешь этого. А если сделаешь… Как поступают с предателями? – Она почувствовала, как он нежно положил ладонь ей на затылок.
– Предателей вешают.
– Боже, пожалуйста, не надо. – Рыдания настолько душили ее, что ей тяжело было дышать. – Пожалуйста, Лукас!
