– Твоя правда. – Тынен потянулся за костылями, поднялся и медленно направился к Лукасу. – Береги себя, парень. Мне бы очень хотелось в самое ближайшее время увидеть тебя членом нашей семьи, по возможности – целым и невредимым.
– Мадлен с вами говорила?
– Выплакалась в мою жилетку, так будет правильнее.
Лукас озадаченно поднял голову.
– Я ни в коем случае не хотел сделать ей больно, господин Тынен, поверьте мне.
– Ты действительно считаешь, что я бы пустил в свою семью кого-то, кто мог бы стать причиной страданий Мадлен? Ты зажег такой свет в глазах моей дочери, которого я еще никогда в них не видел. Будучи ее отцом, я не хочу вдаваться в детали, как тебе это удалось. Но если ты собираешься продолжать в том же духе и, желательно, благопристойно – я говорю об официальном брачном договоре и с божьим благословением, – тогда я точно буду самым последним, кто посмеет иметь что-то против.
Лукас слегка улыбнулся.
– Вы считаете, что я решил избежать обязательств? Это не так, уверяю вас. Я просто хотел дать ей немного времени.
– Замечательно, что ты воспринимаешь это как обязательства. Хотя я очень надеюсь, что это для тебя еще и радость. Мадлен – не просто первая встречная девушка.
– Я знаю. Именно поэтому я люблю ее.
– Прекрасно. Тогда приходи в воскресенье после обеда ко мне в контору, поговорим об условиях брачного контракта.
Лукас сделал паузу.
– Но я ведь еще даже не сделал ей предложение.
– Ты можешь спросить ее об этом до воскресенья. У тебя еще целых три дня. Или ты боишься, что она тебе откажет?
– Я так долго не осмеливался даже мечтать о том, что она согласится стать моей женой. Не говоря уже о вас, господин Тынен.
Тынен рассмеялся.
– Я счастлив, когда мои дети счастливы. С кем они найдут свое счастье, это им решать – или, как в случае с Мадлен, распознавать. Я надеюсь, что и после свадьбы ты разрешишь Мадлен работать вместе со мной в конторе.
– Вы знаете, что я всегда ценил особую торговую жилку Мадлен. Честно говоря, я питаю надежду, что она сможет перенести свою увлеченность шерстью и шелками еще и на торговлю кожей.
Тынен благосклонно кивнул ему.
– Дорогой мой Лукас, об этом, думаю, тебе не стоит волноваться. Кстати, я надеюсь, что ты, после того как мы в воскресенье утрясем правовые вопросы, поужинаешь с нами. Моя Анна-Мария все еще немного рассержена, что со свадьбой ничего не получилось, однако я уверен, она быстро перестанет сердиться, когда я представлю ей нового достойного жениха. Ты всегда ей нравился. – Довольный, он подмигнул Лукасу. – Вот тебе и представится возможность задать Мадлен вопрос всех вопросов.
– Я бы предпочел сделать это наедине, господин Тынен.
– Пожалуйста, как считаешь нужным. Только больше не кради Мадлен среди ночи из ее комнаты.
Глава 26
Раздосадованный упрямством своего дяди, Лукас вышел из его дома сразу пополудни в пятницу, раздумывая, стоит ли ему еще раз заглянуть в лагерь или идти прямиком к Тыненам – вдруг ему перепадет поцелуй-другой от Мадлен.
В течение последних четырех дней они виделись урывками, большей частью случайно. И Лукас все еще ждал подходящей возможности поговорить с ней о будущем и задать ей, как это назвал Тынен, вопрос всех вопросов. То, что он должен это сделать как можно скорее, было очевидно. В конце концов, уже послезавтра состоится их официальный разговор с ее отцом.
Он как раз собрался идти в сторону дома Тыненов, благо тот находился не слишком далеко от усадьбы его дяди, как ему преградил путь хмурый Петер фон Вердт. Лукас остановился в удивлении.
– Ты здесь для того, чтобы врезать мне и по второй скуле?
– Нам нужно поговорить.
– О чем?
Петер прокашлялся.
– Не здесь.
Лукас молча проследовал за Петером до дома фон Вердтов, где они уселись в гостиной.
– У нас проблема.
– Только одна? – Усмехнулся Лукас. – Тогда можно считать, что мы счастливчики.
– У меня было соглашение с голландцами.
Фон Вердт выглядел настолько обеспокоенным, что сарказм Лукаса испарился.
– Соглашение, которое выходит за рамки тех, о которых ты мне уже рассказал?
– В некотором смысле. Или же оно по своей значимости намного превосходит все то, о чем ты уже знаешь.
– Ну, замечательно. – Лукас потер лоб. – И что это? Ты им пообещал беспрепятственное перемещение по Райнбаху? – Когда фон Вердт ничего не ответил, Лукас громко выругался. – Черт, проклятье! Это же неправда, верно?
– И расквартирование в городе, – продолжил фон Вердт, тяжело вздохнув. – Хотя и так понятно, что второе вытекает из первого.
– А что они тебе гарантировали взамен?
– Что не тронут Райнбах. Что ни один волосок не упадет с головы жителей города и город не будет разграблен.
Лукас вздохнул.
– Ты слышал моего дядю. Наместник и управитель будут поддерживать его мнение и…
– Но ты ведь так не думаешь, – перебил его фон Вердт. – Ты можешь переубедить совет и вразумить их.
– То есть то, что было вчера на совете, ты хочешь назвать моей победой?
– Для города это самое безопасное – не чинить сопротивления. В противном случае они сровняют нас с землей.
– Да я это знаю, фон Вердт. Именно поэтому и считал, что мы должны сопротивляться по-минимуму.
– Не просто минимально, – перебил фон Вердт. – Вообще нельзя сопротивляться. Поверь, я знаю, на что способны голландцы.
– И ты знаешь, как это можно осуществить?
Фон Вердт пожал плечами.
– Нам нужно убедить городской совет и управителя. А до этого мы должны переговорить с голландцами.
– Нет ничего проще. – Сарказм снова вернулся к Лукасу. Он покачал головой. – Поговорить с ними?
– Я мог бы вступить в контакт.
– И снова совершить предательство?
Злой фон Вердт скрестил руки на груди.
– У тебя есть лучшая идея?
Лукас расстроено взъерошил волосы. Затем он глубоко вздохнул.
– Как быстро ты сможешь установить контакт и где мы можем с ними встретиться?
* * *
– Здравствуй, Мадлен. – Лукас остановился в арке ворот, увитых уже поблекшими розами, которые отделяли двор Тыненов от сада, и тем самым отрезал девушке путь в дом. Как только Лукас увидел Мадлен, его сердце застучало быстрее, а от ее спонтанной улыбки, которой она отреагировала на его появление, у него перехватило дыхание. – Я вижу, ты занята.
