Этот бес словно возник перед Колобком, хотя Иван его никогда не видел. Он вроде бы похож на человека, но одновременно было в нем нечто звериное. Желтые глаза радостно сверкали, неестественно загнутый нос будто принюхивался к новой жертве, пытаясь учуять в ней столь желанный порок.
Некая сила точно отводила Ивана от кровавой подписи. Колобок вдруг вспомнил своих молящихся перед иконой стариков. Ему показалось, что они просят Высшие Силы образумить беспутного внука. И он сделал то, чему раньше так мало придавал значения: мысленно упав перед Образами, попросил Господа вразумить его.
И тогда понял, что никогда не пойдет на дьявольскую сделку.
Но надо выйти из безвыходной ситуации!
И времени на размышления не оставалось. Дальнейшие колебания могли вызвать серьезное недовольство его врагов.
4
Мужичонка за столом на секунду отвлекся, а когда снова посмотрел на пленника, то… невольно содрогнулся. Колобок стоял с натянутой тетивой и целился ему в правый глаз.
– Ты чего? – испуганно пробормотал мужичонка.
– Выйти мне отсюда надо. И ты поможешь. Не то… сам понимаешь…
– Ваня, так ведь никто тебя не выпустит. Даже я не помогу. Увидят, что ты взял меня в плен, прикончат обоих. Не забывай: тут волчьи законы. Так что уладим по-хорошему это маленькое недоразумение.
– Нет, не уладим, – заявил Колобок. – Я все-таки попробую с твоей помощью выйти.
Первый испуг у мужичонки прошел. Он вдруг сделался на удивление спокойным и сказал:
– Терять мне нечего: или ты, или они… Так что давай, Ваня, стреляй!
– Считаю до трех, – Колобок старался казаться крайне решительным, однако опытный мужичонка догадался, что парень не сможет выстрелить. Он так и сказал:
– Не сможешь.
– Это еще почему?
– Для того чтобы убивать, нужно пройти соответствующую школу. А пройти ты ее сможешь только у нас. Это ведь не в морду человеку дать.
– Выхода у меня нет, – тихо промолвил Колобок. – А в такой ситуации человек способен на многое. Так что… два!
– Давай, давай, парень, – подзуживал его мужичонка. – Стреляй и попрощайся с жизнью, ибо тут же погибнешь сам.
Как тяжело было Ивану произнести «три», но он это сказал. А дальше?..
– А дальше? – озвучил его мысль мужичонка. – Игра в героев закончилась?
И в это время стрела пробила ему, вот только не глаз, а сердце!
…Колобок с ужасом глядел на содеянное. Как он смог?!! И тут понял, что не стрелял. Этот был кто-то другой. За спиной раздался ехидный голос:
– Извини, браток, что опередил. Но что-то ты слишком медлил.
Колобок увидел крепкого коренастого парня, улыбавшегося беззубым ртом. Он подошел к мертвецу, обшарил его карманы, прибрал какие-то деньги. Потом его взгляд остановился на контракте Ивана.
– Тоже заставляли вступить в ряды Красного Беса, а ты не хотел? Ну и молодец! Этого Беса больше нет.
– А где он? – прошептал Иван.
– Скинули! Теперь его территория принадлежит нашему хозяину Черному Шаху. Хочешь в наши ряды?
– Я подумаю.
– Только недолго. В случае если вдруг решишь, я тебе составлю протекцию. Меня зовут Свиное Рыло. Теперь, извини, пора. А то дружки все без меня унесут.
Он исчез, а вслед за ним вышел Иван, задача которого была поскорее пройти эти жуткие, лихие земли.
Сначала он, естественно, опасался за свою жизнь. Кто знает, вдруг за это время уже скинули Черного Шаха и вновь пришел Красный Бес? Или сам Черный Шах захочет видеть его в своих рядах… Но пока он шел спокойно. Никто на него не обращал внимания.
Как же все-таки выйти отсюда? Иван спросил об этом у одного из прохожих, но тот лишь махнул рукой:
– Разве отсюда выйдешь?
И больше ничего. Тогда Колобок подошел к какому-то парнишке. Тот с удивлением взглянул на него:
– А зачем отсюда выходить? Эх, мне бы чуток подрасти и… все наше царство в кармане.
И только с десятой попытки Ивану повезло. Седая, сгорбленная старушка подробно описала ему, как идти. И добавила:
– Но знай, что за нашим царством начинается Медвежье. Что лучше?.. Сказать не могу.
Колобок поблагодарил и двинулся в указанном направлении. По пути он видел одни и те же картины: уныло бродящих по полянам людей, собирающих кто ягоды, кто грибы, просящих подаяния нищих, чьи голоса то и дело прерывал хохот одетых в волчью форму молодцов. Ивану казалось, что хохот этот перерастает… в протяжный, торжествующий вой, который вскоре становится обреченным. Волки чувствуют свой близкий конец.
Рощи и поляны сменяли друг друга. Потом лес вновь начал густеть. Редкие прохожие подтвердили Колобку, что он движется к границам царства. Вскоре ему уже пришлось продираться сквозь густые заросли, где острые колючки впивались в тело, а сучья деревьев больно хлестали по лицу.
Вот она – табличка с надписью «Волчье царство». И чуть помельче: «Добро пожаловать в самую свободную страну мира!» Еще шаг – и Колобок навсегда убежит от этой свободы. Но вдруг раздался грозный окрик:
– Стой!
Несколько человек подошли к нему, просвечивая острыми взглядами. Один, по-видимому главный, спросил:
– Кто таков?
– Путешественник, – ответил Колобок. – Побывал у вас, теперь вот хочу к медведям.
– Это хорошо. А заплатить?.. Не обижайся, приятель, но жизнь нынче слишком дорогая. У меня жена, дети. Сына хочу отправить учиться за границу.
Второй гвардеец с усмешкой посмотрел на шефа: мол, «что за пургу ты несешь насчет жены и сына?» Но тот, не смущаясь, продолжил допрос:
– Так что у нас есть?
– Несколько мелких монет… Вот тебе раз! Даже их уже нет.
– А зачем приходил к нам без денег? Нищие здесь не нужны.
Больше всего Колобок опасался, что у него снова начнут отнимать оружие. Но тут еще один из гвардейцев сказал главному:
– Отпусти ты его. Видишь, голь перекатная.
– И в самом деле. Ладно, парень, ступай.
Не веря собственным ушам, Иван быстро пошел вперед. Вскоре показалась еще одна табличка, указывающая, что это уже территория Медвежьего царства…»
Максим оторвался, посмотрел на часы: далеко за полночь. Он решил отложить чтение до утра. Но уже с рассветом поднялся и продолжил жадно глотать страницу за страницей.
Глава четвертая
1
«…Лес здесь выглядел более массивным, грозным. Огромные дубы словно символизировали величие этого края. Чем дальше Колобок шел, тем все более у него возникало странное ощущение, что каждый изогнувшийся куст, каждая тянущаяся вверх травинка одержимы собственной значимостью. Через некоторое время появились плакаты, с которых ласково взирал добродушный медведь. И почти под каждым – подпись: «Все мы – единый медвежатник».
