– Потрясающе, – выдыхаю восторженно, а взгляд пленяют другие морские обитатели.
Хищные звёзды. Розовые. Синие, с жёлтой каймой. Ярко-оранжевые, красные и совсем-совсем блеклые. Пятнистые, с причудливым рисунком на лучах. Малюсенькие. И пугающе громадные. Гладкие или покрытые шипами, с виду шелковистые или шероховатые. Как же их много! Не сосчитать. Я и не считаю. Останавливаюсь с приоткрытым ртом, едва замечаю то, что находится чуть дальше. Гигантский, куда больше предыдущих, размером во всю стену высотой сразу в несколько этажей. Как открытый океан – встань напротив, ощути себя тем самым Посейдоном, который в силах по мановению трезубца разводить морские глубины.
А там…
Крабы. Пираньи. Мурены. Скаты. Крабы-пауки. Медузы. Столько экзотических рыб, что можно рассматривать их вечно. А ещё касатки! Самая крупная, метров пять в длину, не меньше! И я почти согласна остаться здесь навечно, снова и снова, как под гипнозом, вглядываясь в очертания столь же умного и прекрасного, сколь и жестокого опасного хищника. Противоречивое создание, с чёрной спиной и боками, белыми пятнами в районе горла и над глазами, такой же белой продольной полосой вдоль брюха – кажется…
– Я влюбилась, – заканчиваю мысль уже вслух, на тихом выдохе почти касаясь кончиками ногтей приглушённо подсвеченного стекла.
На большее не решаюсь. И замираю вновь. Едва шеи касаются мужские пальцы. Ведут вдоль линии бьющегося пульса столь же медленно и плавно, осторожно, едва касаясь, как я сама совсем недавно в воздухе напротив разделяющего нас от толщи десятков тонн морской воды. Другая его ладонь собирает мои волосы, отводит в сторону, перекидывает через плечо. Кожу обжигает шумный выдох. И вдох. Резкий. Глубокий. Застывающий.
– Не ты одна. И я. Тоже.
Хриплый шёпот проникает в разум, остаётся где-то на самом дне. Моего сердца. Наверное, потому-то оно и стучит всё чаще и громче, отражаясь гулким эхом в моей голове.
Смешиваются…
Удары в грудной клетке, дающие жизнь. И шёпот, позволяющий чувствовать эту жизнь, как никогда ярко.
– Правда? – оборачиваюсь.
Глеб совсем близко. Даже руку протягивать не надо. Миг – и моя ладонь без того сжата его сильной ладонью. Всего полшага. И я спиной чувствую прохладу преграды, сдерживающей целый мир позади. Да, я ещё пока помню о нём. Секунды две. А может и меньше. Золотисто-карий взор пылает, будто в нём живой огонь горит. Скорее всего, всё дело в освещении. Но вряд ли оно виновато в том, как от этого жара меня бросает в дрожь.
– Сомневаешься? – всё так же тихо и хрипло отзывается наследник «Галеон».
Не знаю, что происходит. Почему становится так сложно и дальше поддерживать разговор, с каких пор кислорода вдруг резко не хватает. Моя рука прижата к стеклу, на уровне лица, его рукой. Пальцы переплетены. И я почти ненавижу это ощущение неопределённости. Когда он вот так вот смотрит, будто в душу мне влезть пытается. Пристально. Неотрывно. Словно и нет больше в этом мире ничего, что он в силах видеть.
– А должна? – произношу едва ли громче него самого.
Вопрос. На вопрос. Ни одного ответа. Нет никакой логики. Искать её бессмысленно. Да и не ищет никто. Кому она сдалась, когда внутри зреет лишь одно-единственное желание? Быть ещё ближе. Чтоб было ещё жарче. Чтоб весь мир сгорел. Исчез. Ничего другого не надо. И мы сами. В пепел. Ничто. Спасительную пустоту, которая накроет нас обоих потом, намного позже. Чтоб губы обжигало от поцелуев. Спалило ко всем чертям здравомыслие, мораль и рассудок. Пальцы чтоб сводило судорогой. И тогда я снова постараюсь запомнить каждый миллиметр его тела, пока буду прикасаться, ласкать, исследовать, дарить не меньшее наслаждение, чем он дарит мне каждый раз… Да, я поддаюсь этой своей слабости. Уступаю. Проигрываю. Отдаю последние крохи воздуха вместе с алчным, сводящим с ума поцелуем. Разум вышвыривает куда-то в бездну, адово пекло. Сгорю, сгину в них – совсем не пожалею. Сама прижмусь теснее, обниму мужчину, когда он приподнимет меня выше, вклинится между ног, задирая подол платья. Бельё не имеет значения. Сдвинуто. Не мешает. Проникновение – болезненно неспешное. Отчаянно необходимо сильнее, резче, безжалостнее. Я хнычу от этой несправедливости, как какая-нибудь капризная жадная девчонка, кусаю губы, впиваюсь ногтями в сильное плечо, сжимаю переплетённые пальцы у стекла крепче, сама подаюсь навстречу толчкам внутри меня. Заново схожу с ума. Окончательно теряю связь с окружающим. И распадаюсь в то самое желанное ничто, едва оргазм накрывает очередной яркой феерией, поглощая сознание, сковывая слитые воедино тела.
– Глеб…
Не дышу. Не могу. Уткнувшись носом в мужскую шею, просто существую. Не собрать меня. Не самой. Я – как осколки разрозненной реальности. Хорошо, ничего такого и не требуется. Мой партнёр продолжает удерживать на весу, не отпускает, не отстраняется ни на миллиметр.
– Глеб… Мы… Чёрт… – связность речи так и не возвращается.
– Камеры видеонаблюдения выключены, если ты об этом.
Угу, как же…
Совсем крыша поехала с ним!
Что творю…
– Я взял отпуск. На две недели. Можем провести их здесь, вдвоём. Или можешь вернуться к семье, как следует попрощаться с ними перед длительным отъездом.
Поднимаю голову, смотрю на него с нескрываемым удивлением. Не думала, что мне перепадёт ещё и такой подарок.
Сразу не отвечаю. Обдумываю. Тщательно. Взвешиваю. Просто потому, что…
– Теперь ты тоже моя семья, ведь так? – произношу неуверенно. – И, может быть, тогда мы можем остаться тут ещё на несколько дней, вдвоём? А потом и с мамой, и с сестрой попрощаюсь. У меня вообще никогда не было отпуска, – заканчиваю совсем тихо, нерешительно.
Хотя все сомнения отпадают всего через секунду. Вместе с встречной тёплой ласковой улыбкой. И не менее ласковым прикосновением его губ к тыльной стороне моей ладони, которую он по-прежнему не отпускает.
– Всё, что хочешь.
– Да-а? – не могу не зацепиться.
Не то чтоб я совсем не верила. Но слишком уж щедрое и безграничное обещание он озвучивает.
– Что, и тачку свою отдашь? – прищуриваюсь хитро.
Безусловно, ни на что подобное не рассчитываю. Всего лишь способ убедиться в том, что я слишком размечталась.
Или же…
– И тачку, видимо, тоже, – беспечно хмыкает Филатов.
Всё. Я – в ауте. Полном безоговорочном нокауте. По всем пунктам. Побеждена. Взята в плен. Повергнута.
И пусть властвует.
Кажется, я совсем не против…
Всегда.
Глава 25
Две недели спустя
Мерный гул двигателя, прохладный ветер, что путается в моих волосах, проникая сквозь чуть приоткрытое боковое окно – я наслаждаюсь каждой секундой за рулём Bugatti Veyron, пока автомобиль пересекает городские улочки. На соседнем сиденье покоится небольшой пакетик, приобретённый в аптеке. Тест на беременность. Двойной. Да, сегодня решаюсь на его покупку. Можно было бы просто-напросто подождать ещё несколько дней, вероятно, если я, правда, беременна, то будет задержка, и тогда можно смело пойти к акушеру. Но мне не терпится убедиться поскорее. Глеб не знает. Ничего не говорю ему. Не хочу давать ложную надежду. Хотя точно знаю, для себя он давно всё решил и твёрдо уверен, что иначе и быть не может. Категоричный. Во всём. И, на удивление, эта его черта больше не раздражает. Последние дни, что мы проводим вдвоём, вообще похожи скорее на сказку, нежели на реальность. Никогда бы не подумала, что может быть настолько хорошо. С кем-то. С ним. Особенно – с ним. Я почти теряю счёт времени и ощущение реальности. Как итог, возвращаюсь в родной город лишь позавчера. Сегодня Ариша готовит прощальный ужин, к ней я и еду, пока наследник «Галеон» занят затянувшейся онлайн-конференцией и остаётся в пентхаусе. Сперва только маму из медицинского центра заберу. И в этом Филатов сдерживает обещание: полное обследование пройдено, ей установлен точный диагноз, и в ближайшие несколько месяцев её ждёт специализированный реабилитационный курс, который должен помочь. Не уверена, что вылечат (такое лечится разве вообще?), но по крайней мере, как следует присмотрят – точно.
