– У тебя реально нет парня? – всё портит брюнет, обозначив подслушанный телефонный разговор с моей близняшкой. – Почему?
Футболка тоже отправляется под сушилку.
– Какое тебе дело? – хмурюсь в ответ.
Хмурюсь ещё сильней, потому что он молчит, подозрительно загадочно ухмыляется каким-то своим мыслям. И лучше бы он вовсе не заговаривал, потому что…
– Недавно рассталась с кем-то? Безответная любовь? Спишь с боссом? – выдаёт он немного погодя, перечисляя различные варианты.
Один другого хуже.
– Или всё сразу. Или я просто синий чулок. Такой вариант тебе в голову не приходил? – ехидничаю встречно. – Тебе-то что?
Ухмылка на его губах становится лишь шире.
– Похоже, ни за что не угадаешь, – пожимает плечами.
– Делать мне больше нечего, как гадать, что творится в твоих мозгах, – опять огрызаюсь, отворачиваюсь.
Потому и пропускаю тот момент, когда он вновь решает подхватить за талию. На этот раз, чтобы спустить меня с тумбы, поставить на ноги.
– Ты – кто угодно, но точно не синий чулок, Дюймовочка, – шепчет едва слышно, почти касаясь губами моего виска.
Слишком близко.
Слишком интимно.
Всего – слишком.
Потому и дёргаюсь в сторону, хватаясь за блузку. Ткань ещё толком не высохла, но я игнорирую это небольшое неудобство. Спешно накидываю шифон на свои плечи, торопливо застёгиваю пуговички. На мужчину больше не смотрю. Просто дышу, концентрируюсь на этом простом действии. И очень стараюсь не думать, насколько же тесно нам двоим на двенадцати квадратах, ведь я опять испытываю недостаток кислорода. Особенно остро – в тот момент, когда Глеб решает, что с меня достаточно, и покидает туалетную комнату, оставляя дверь открытой. Футболку забирает с собой. Так и не надевает. Просто уходит, с самым невозмутимым видом не замечая собравшуюся в коридоре толпу зевак, провожающих его жадно горящими любопытством взглядами.
Чёрт…
Чёрт!
Чёрт!!!
Мне, в отличие от него, требуется куда больше решимости, чтобы последовать такому же примеру.
– Варвара Андреевна, с вами всё в порядке? Долго вы там… – выдаёт один из охранников с отчётливо проскальзывающей неловкостью, едва я переступаю порог уборной.
Консьержки на пенсии, не служба безопасности, ей-богу.
– А что, притомились, устали ждать очередь? – язвлю, набравшись смелости. – В женский туалет? Мужской, наверное, не работает, да?
Ответа не жду. Направляюсь в сторону контрольно-пропускного пункта, чтобы встретить курьера. Тот не заставляет себя ждать. А уже вскоре я поднимаюсь на одиннадцатый этаж, со спокойной душой вручая с таким трудом раздобытый обед для шефа. На этом полоса моих неудач на сегодняшний день окончательно завершается. Быков не отпускает ни одного замечания о том, что еда на его столе сервирована на четыре минуты позже назначенного. Ему банально не до меня. Клиент, с которым он собирался обедать, – не является, и Виталий Леонидович угрюмо вчитывается в строки будущего договора, нервно постукивая ручкой по подлокотнику кресла, позабыв о моём существовании. Тем я и пользуюсь.
– Проекты приказов распечатаны. Они в синей папке. Письма, требующие вашего личного внимания – в красной, – указываю на стопку папок, покоящуюся на краю стола. – Как вы и просили, я перенесла все запланированные на сегодня встречи. Если указаний на самое ближайшее время больше нет, я могу отлучиться ненадолго, тоже пообедать?
На самом деле уставом предприятия установлен перерыв в сорок восемь минут, и тринадцать из них уже истекают. Та же Лиза давно отсутствует на своём рабочем месте. Но я – не она, у меня нет привилегии переступать порог фирмы без разрешения своего непосредственного начальства, пока он сам находится в её пределах.
– Да, пойди, – так и не взглянув на меня, разрешает Быков.
– Спасибо, – благодарю, прежде чем покинуть его кабинет.
Свежий воздух мне действительно необходим. Так ведь и не удаётся толком восполнить недостаток кислорода. Никакого Глеба Филатова больше нет, но чувство удушения никак не покидает, будто до сих пор на грудную клетку давит его тяжёлой аурой. Сентябрь выдаётся по-настоящему тёплым: без пиджака, в одной блузке и джинсах, я наслаждаюсь видом ещё не пожелтевшей листвы и пёстрых клумб, комфортно расположившись под раскидистым дубом в парке напротив здания офиса. Ничего не покупаю в качестве съестного. На сегодня мне хватит и того, что по собственной глупости я оплачиваю повторный заказ для шефа, цена которого равна моим недельным обедам. К тому же, облитые чаудером блюда в контейнерах я забираю с собой. Салат, например, не особо пострадал, так что ловлю очередной дзен среди природы, неторопливо пережёвывая креветки с рукколой, посыпанные пармезаном. Остатки злополучного супа достаются местным псам. Они же тырят парочку стейков из картонного пакета и слизывают размазанный по всем контейнерам бекон с фасолью.
– Завтра ещё что-нибудь принесу, – улыбаюсь самому большому, рыжему дворняге, который явно не наедается предоставленным угощением.
Смотрит огромными печальными глазищами, при виде которых сжимается моё сердце, и то и дело виляет хвостом в ожидании добавки. Салат я уже доела, так что предложить мне ему нечего. Разве что небольшую порцию ласки.
– Фу, он же грязный и вонючий, – доносится сбоку с брезгливыми нотками, едва я тянусь к собаке.
Всё равно глажу его по загривку, отчего пёс довольно урчит и склоняет морду к моим коленям.
– Как вернусь, вымою руки с мыслом, – отзываюсь, пожимая плечами.
Подошедшая ближе Лиза капризно кривит нос и близко к животному не подходит, останавливается в четырёх шагах от нас.
– Лучше с шампунем от блох помойся, – закатывает глаза девушка. – Вдруг у него бешенство? – опасливо косится на собаку. – Как укусит! – умолкает ненадолго. – Ты что вообще здесь делаешь?
Развожу руками.
– Я всегда здесь обедаю, когда погода позволяет.
И она прекрасно об этом знает. Собственно, потому и с лёгкостью находит меня здесь. Тем более странным кажется её вопрос. До поры до времени.
– Я думала, ты в каком-нибудь элитном ресторанчике, с кое-кем высоким и сильным, с которым как за каменной стеной… – загадочно улыбается на мои слова Лиза. – Ай, прости, кирпичной, – хихикает в довершение. – И не «за», а «у», – смеётся уже в открытую.
Сразу всё становится понятно!
– А, ты уже тоже знаешь, да? – вздыхаю обречённо.
Вопрос не требует ответа. Но я его всё равно получаю, причём в самом развёрнутом виде.
– Только ленивый не обсуждает ваш предобеденный междуусобчик в туалете, – со знающим видом хмыкает Лиза, мешкает ещё секунду, а потом всё же располагается на газоне, усевшись в позу лотоса. – Вот ты даёшь, Демидова! – охает, всплёскивая руками. – Никого у неё нет, видите ли, а сама такого мужика себе отхватила! – одаривает порицательным взглядом.
