В казармах мне понравилось. Чисто, опрятно. Но вот что не было дневального – это непорядок. Хотя откуда им знать, что дневальный должен быть. Ну что ж, будем учить. Объяснил Курту, что в казарме обязательно должна находиться дежурная смена для поддержания чистоты и порядка. И мушкет солдат должен не таскать постоянно с собой, а держать его в оружейной комнате, под охраной этой самой дежурной смены. И каптерка должна быть, где солдаты могли бы хранить свои вещи. И она тоже должна находиться под охраной дежурных.
Проинспектировал классы, вернее, помещения под классы, что находились на втором этаже одной из казарм. Приказал начать обучение грамоте солдат как можно скорее. Пока пусть этим займутся грамотные офицеры, а Курту необходимо выписать несколько монахов из Хагена. Пусть немного потрудятся, а то надоело их кормить задарма. К сожалению, надежда на то, что монахи разбегутся из монастыря не сбылась. Так и живут там. Только денег постоянно просят. И ведь не откажешь. Передохнут и в самом деле с голода, потом не отмоешься. Вот пусть и поработают. Грамотных монахов в монастыре много.
Курта это, конечно, расстроило. Но я успокоил его, объяснив, что не надо делать из солдат ученых мужей, достаточно дать им азы. Письмо, чтение, счет. Вот артиллеристов надо учить более основательно. И главное, выявлять толковых и сообразительных ребят. Ведь у нас служит в основном молодежь от семнадцати до двадцати пяти. Редко кто старше. А у них мозги еще не закостенели и взгляд не зашоренный, так что надо отобрать ребят посообразительнее и тянуть их наверх. Это ведь и в его интересах. И вообще пригрозил ему, что через год буду проводить переаттестацию, и не дай бог, если обнаружу хоть одного неграмотного офицера или сержанта.
Потом пошли обедать. Пообедали вместе с одной из рот. В полку ветеранов. Хотя какие они ветераны – такие же молодые ребята. Но прослужили уже три-четыре года и участвовали в нескольких кампаниях. Поели хорошо. Я даже переел. Никаких разносолов, конечно, не было, но зато сытно и в любом количестве. А мне, после корабельной диеты, очень даже понравилось.
После обеда разбирался с артиллерией. Выборочно проверил пушки. Стволы не расстрелянные, чистые. Лафеты тоже в порядке. Кони сытые и ухоженные. Взял наугад две батареи из новых полков и отправился с ними на стрельбы. Артиллеристы меня порадовали. Ядрами и картечью отстрелялись идеально. С зажигалками и шрапнелью было похуже, но тут уж не их вина. К сожалению, наши дистанционные трубки – самые примитивные: обыкновенный огнепроводный шнур в деревянной рубашке. И рассчитать время горения такого шнура можно только приблизительно. Поэтому снаряды взрывались, иногда не долетая до цели, иногда перелетая через нее. Но в целом – неплохо.
Ужинать отправился в замок. Прошелся пешочком, ноги размял. По пути обсуждали с Куртом дальнейшее развитие наших вооруженных сил. Курт настаивал на том, что необходимо сформировать еще пару полков. Я сомневался. Сейчас у нас три полка мушкетеров в лагере, плюс кирасирский полк. Еще один полк в Дуйсбурге. Два полка раскиданы по гарнизонам. И один полк в фортах Линдендорфа. Итого восемь полков. Свыше трех тысяч бойцов. Огромная силища. Не всякое герцогство сможет такую армию собрать. Нет, собрать-то как раз сможет, но ненадолго. Рыцари своему сеньору служат только сорок дней в году, а потом могут спокойно увести свои копья по домам. А у меня армия, можно сказать, профессиональная и служит мне и только мне круглый год. Так что тут у меня перед любым герцогом преимущество.
Я уж не говорю про свое вооружение. Другое дело, что использовать, если вдруг что случится, я могу только эти вот четыре полка, а остальных желательно не трогать, во избежание неприятностей. А четыре полка – это уже не так уж и много, и тут Курт прав. Но содержу-то я все восемь полков, а это огромные деньги. И формирование еще двух полков надо просчитывать. Не Курту и даже не мне, а Гюнтеру как моему финансисту, экономисту и плановику в одном лице. Так Курту и объяснил. Я бы и сам не прочь набрать еще два-три полка – чем их больше, тем спокойнее я себя чувствую. Ну не верю я, что меня оставят в покое.
Но надо считать, а то и надорваться недолго. Поэтому пока будем обходиться тем, что есть. Другое дело, что боеспособность уже имеющихся войск надо неуклонно повышать. Учения проводиться должны постоянно. Все действия солдат должен производить не задумываясь, четко и быстро. А не так, как недавно на плацу. Курт опять начал что-то бурчать в свое оправдание. Так, под его бурчание, и вернулись в замок.
Заскочил к себе, помылся, переоделся и отправился на ужин. Сегодня на ужине были в основном дамы. Их мужья, офицеры, просто не успели подойти. Практически все они были в военном городке, на смотре, и теперь им, честно говоря, и не до ужина. Я-то Курта слегка пожурил, а вот что он им устроил, я представляю. Так что теперь им долго придется и завтракать, и обедать, и ужинать со своими солдатами. Ничего, это им только на пользу пойдет. Зато дамы сегодня блистали. Каких только нарядов я не увидел!
Нет, фасоны платьев не особенно-то и отличались, но вот цвета! Это что-то невообразимое! Вот если на меня напялить что-то желто-зелено-сине-красное, то выглядеть я буду как сумасшедший попугай, а на них одежды, казалось бы, несовместимых цветов смотрятся элегантно и гармонично. Вот как они это делают? Настоящая магия. Но очень красиво. И когда успели-то? За сутки пошить себе новые наряды… Не спали вообще, что ли? Хотя Ами ночью была со мной. Да, настоящие магини и кудесницы. Хотя вслух этого лучше не говорить. Сейчас назвать женщину кудесницей – это обвинить в колдовстве. А там и до костра недалеко.
На Ами тоже было надето что-то невообразимо красивое. Воздушное, переливающееся и искрящееся.
– Дорогая, от тех тканей, что пришли в обозе, хоть что-то осталось?
– Конечно, Лео. Я подарила девочкам только по одному отрезу на платье. Правда, на выбор. Остальное все в кладовой у Вилды. Ты сердишься?
– Ну что ты… Это все я привез тебе в подарок, так что можешь всеми этими тряпками распоряжаться по своему усмотрению. Скоро вернется Гюнтер, и у него будут образцы оставшихся тканей. Может, там и что-то новенькое окажется. И обрати внимание на испанское сукно. Скоро зима, и в шелковых одеждах будет не очень комфортно, а сукно теплое и тоже очень красивое.
Потом она мне долго объясняла отличия одних тканей от других, и почему она себе на котарди выбрала именно вот эту ткань из камки, а на киртл – из дамаска. И почему именно таких цветов. И почему пуговицы на рукавах киртла именно такой формы, и многое-многое другое. У меня даже голова разболелась. И надо же мне было завести разговор о тряпках… Лучше бы о лошадях с ней поговорил. Хотя в лошадях она разбирается не хуже меня, а может быть, и лучше. Ну, тогда о выплавке чугуна и стали. Тогда бы у нее голова разболелась. Хотя нет, я ж не изверг какой.
Следующую неделю я провел на заводе. И только там меня начало немного отпускать. Все-таки за последние полгода я перенапрягся. Находиться все время в готовности к нападению – тяжеловато. Да и эти морские путешествия… Постоянно качающаяся палуба под ногами, отсутствие хоть какого-то комфорта. Да и отсутствие женщин тоже не очень хорошо переносится. Ну не моряк я, не моряк. На твердой земле я чувствую себя намного лучше. Зато теперь я понял, почему моряки, вернувшиеся из плавания, по нескольку дней гудят в кабаках. Мне бы тоже не помешало надраться в дым. С пьяными разговорами, мордобоем и гулящими девками. Но вот это как раз и останавливало. Не мордобой и гулящие девки, а пьяные разговоры. Что может наболтать мой язык, в отсутствие контроля от отключившегося мозга, черт его знает. Могу ведь такого наболтать, что очухаюсь уже в подвалах инквизиции. Они, правда, пока не очень зверствуют, да и я не мелкий лавочник, но лучше поостеречься. А то ведь прецеденты были, вернее, будут – и графов и герцогов сжигали.
