– Оттуда. – Одуван ткнул пальцем в глухую каменную стену.
Глаза его расширились. Палец свободно прошёл сквозь гранит.
– Не верь глазам своим, – пробормотал аферист.
Арканарский вор смело шагнул вперёд, увлекая за собой друзей. Они вывалились в просторный коридор, освещённый ярким пламенем многочисленных факелов, развешанных по стенам.
– Н-да-с… – почесал затылок вор. – Не похоже на заброшенные подземелья.
– Судя по карте…
– Толку от нее… Выброси! – отмахнулся Арчибальд. – Наверняка Ворг Завоеватель над потомками пошутил. Вредный был старикан, не лучше Мерлана.
– Тихо! – поднял руку Одуван. – Кто-то идёт.
Друзья прислушались. Действительно, судя по шаркающим звукам, кто-то к ним приближался.
– Я надеюсь, мужчины защитят единственную в их компании даму. – «Фрейлина» поспешно ретировалась за широкую спину Одувана.
– Одуванчик, – прошептал аферист, видя, что колдун начал засучивать рукава. – Умоляю, не бей сразу. А вдруг это…
Из-за поворота подземной галереи появилось воздушное создание, всё в шелках и кружавчиках. Оно двигалось прямо на побратимов нетвёрдой походкой, придерживаясь руками за стену. Антонио тут же воспрял духом.
– Что стоите, мужланы, – набросился он на Арчибальда с Одуваном. – Видите, благородной даме плохо?
– Почему благородной? – почесал затылок Одуван.
– А ты на одежду её посмотри, – согласился с вампиром Арчибальд.
– Вот именно! – «Фрейлина» вновь вынырнула из-за спины колдуна. – Возможно, она заблудилась или её затащили сюда злые разбойники… А вдруг она ранена!
В этот момент благородная дама споткнулась на ровном месте, грохнулась на каменный пол и выдала столь изумительные обороты речи, что даже привычный к подобным перлам родных арканарских трущоб Арчибальд невольно покраснел. Дама тем временем самостоятельно поднялась и продолжила свой путь. Проходя мимо побратимов, она попыталась сделать учтивый реверанс и рухнула прямо в объятия Одувана.
– Э… вам куда, мадам? – проблеял колдун, подхватывая её на руки.
– Туда, – махнула дама ручкой вдоль коридора, дыхнув на него таким крутым перегаром, что гигант чуть не упал.
– Спокойно, Одуванчик, – поддержал его Арчибальд. – Тащи куда приказано.
Одуван потащил. Антонио стало завидно.
– А ты меня на ручки взять не хочешь? – начал приставать он к Арчибальду.
– Ну начинается… надо срочно найти тебе мужскую одежду, – озаботился аферист, поспешая за колдуном.
Сзади, путаясь в юбках, семенил Антонио.
– Теперь сюда! – скомандовала дама.
Одуван свернул в указанный поворот, и они оказались в просторной комнате, заваленной справа и слева грудами одежды. Справа, прямо на полу, лежало самое настоящее рванье, источающее ароматы давно немытых тел, слева роскошные наряды, в которых не стыдно было пойти на прием к королю. Правда, запашок от них был не лучше, чем от рванья слева.
– Вываливай, – пьяно икнула дама.
– Куда, мадам? – опешил Одуван.
– Сюда! – ткнула пальчиком мадам на наряды слева.
Колдун аккуратно вывалил. Дама икнула и начала разоблачаться.
– Во даёт! – хмыкнул Арчибальд.
Красный, как рак, Одуван поспешно отвернулся, а «благородная» дама, раздевшись до исподнего, пересекла на карачках комнату, напялила на себя рванье из кучи справа, после чего, не принимая вертикального положения, поползла к выходу.
– К… куда вы, мадам? – нервно спросил колдун, торопливо уступая дорогу.
– Ик!.. На работу… Моя смена начинается.
И тут до Арчибальда дошло.
– Ах вот оно что… Эй, Убогая, – крикнул он ей вслед, – где Жабер?
– Третий поворот налево, – промычала дама, выползая из раздевалки.
– Ясненько. За мной! Мечтаю с одним товарищем о смысле жизни потолковать. Так мечтаю, что аж кулаки чешутся!
Арчибальд ринулся обратно по коридору, старательно отсчитывая повороты. Побратимы спешили за ним. Третий поворот налево был именно тот, откуда выползла недавно «мадам». Оттуда слышались чьи-то голоса, вопли, пьяный смех.
– Приготовились, сейчас будет драка, – обрадовал друзей Арканарский вор, доставая из кармана кастет.
– Арчи, что ты хочешь? – заволновался Одуван.
– Свои кровные золотые.
– Какие золотые?
– На которые эти гады сейчас пируют. Три золотых – мелочь, но тут дело принципа. Он мне их, зараза, вернет!
– Кто вернет?
– Жабер.
– Да кто он такой, этот Жабер?
– Короткая у тебя память, братишка. Забыл, кому мы на паперти около дворца милостыню подавали?
– Кому?
– Главе гильдии нищих.
Друзья с разгону ворвались в огромный подземный грот, по великолепию отделки не уступавший тронному залу Георга VII. На стенах и полу – шикарные ковры, с потолка свисали шелковые пологи, люстры, каждая по сотне свечей, и по всему этому великолепию бродила покачивающаяся толпа разряженных мужчин и женщин, старательно изображавших из себя знатных особ. Дамы пытались делать изысканные реверансы друг другу, кавалеры старательно их поддерживали, чтоб они при этом не упали, но они, как правило, всё-таки падали вместе с кавалерами, окропляя их, себя и ковры вином, которое постоянно хлебали из хрустальных фужеров. Осколками этих фужеров были усеяны все ковры. Друзья ввалились в тот момент, когда около бочки с вином, стоявшей в углу зала, две «благородные» дамы что-то не поделили меж собой и, вцепившись в волосы друг дружке, с визгом покатились по полу. Их кавалеры пытались нагнуться, чтобы разнять, пару раз промазали, но потом всё-таки попали. Треск от столкновения их лбов был жуткий!
Кавалеры страшно разобиделись и начали выяснять отношения. Делали они это в полном соответствии с моральным кодексом арканарского дворянства.
– Я имею честь вызвать вас на дуэль! – промычал первый кавалер, душевно заряжая кулаком в пятак противнику, вцепившемуся в его камзол.
Дуэлянты рухнули на пол.
– Вызов принимаю, – промычал второй кавалер, пытаясь отгрызть недругу ухо.
– Вот так вот скромненько гуляют наши арканарские нищие, – прорычал Арчибальд, оглядывая зал в поисках Жабера.
– А ты говорил, на хлебе и воде живут…
– Уже не говорю. Где Жабер? – дёрнул за рукав проходящего мимо пьяницу Арчибальд.
– Ставки принимает, – мотнул головой в сторону шелкового полога пропойца.
Шелковый полог скрывал вход в другой зал, мало чем отличающийся от первого. Единственное отличие: в самом центре стояло что-то наподобие трона, около которого располагалась большая грифельная доска, да публика была чуточку трезвее. Глава нищих торопливо стучал по доске мелом.
