Вивиан тем временем продолжила:
– Если моя сестра не найдется, наследником первой очереди будет наш отец. Но у него деменция, и вряд ли он сможет вступить в наследство. Как видите, мне трудно ответить на ваш вопрос. Думаю, юристам понадобится время, чтобы с ним разобраться… Могу я узнать, что именно случилось, офицер? – обратилась она к тому, что с бородой.
Для полицейских ночь выдалась тяжелой – это читалось по угрюмым лицам и мешкам под глазами. Бородатый неохотно ответил:
– Примерно в одиннадцать вечера в участке сработал сигнал, что в дом кто-то проник и не отключил сигнализацию.
Вивиан кивнула:
– Я ее установила только вчера.
– Мы знаем, – кивнул бородач. – Именно поэтому полицейские приехали с небольшим запозданием. Хозяева часто не могут привыкнуть к сигнализации первое время и забывают ее отключить, когда входят в дом. Никто не рассчитывал, что там и впрямь окажется грабитель.
Он замолчал и опустил взгляд, как будто извиняясь за непредусмотрительность. Вивиан подняла брови. Грейс почти слышала фразу: «То есть воры располагали временем благодаря нерасторопности полиции?», но Вивиан хватило такта промолчать.
– Когда наряд несколько раз не ответил на вызов оператора, туда отправилось подкрепление. Они, собственно, и обнаружили тела…
«Зубастый» бросил взгляд на притихшую Грейс, но перебивать напарника не стал. Офицер так долго подбирал слова, что Вивиан не выдержала:
– Так что сделал ваш грабитель? Застрелил их? Задушил голыми руками?
Голос прозвучал чуть более раздраженно, чем того требовали нормы приличия, но к шести утра даже Грейс было плевать на этикет. В ее памяти всплыла гостиная с гробом бабушки, который выглядел очень торжественно, возвышаясь в самом центре комнаты в окружении белых цветов. Три покойника. Количество мертвых людей в этом доме стремительно догоняло количество живых.
– Им отрубили головы, – ответил бородач. «Зубастый» наградил напарника осуждающим взглядом.
Грейс тоже подумала, что офицер слишком откровенен. Хотя откуда местной полиции знать, как расследуется убийство? Вряд ли за последние десятки лет в Ландсби случалось что-то серьезнее кражи белья с веревок.
Она даже не сразу поверила услышанному. В наши дни уже никому не отрубают головы. В людей стреляют или режут ножом, а еще они умирают от передозировки, погибают в автомобильной аварии, падают с высоты – но обычно сохраняют головы на плечах до последней секунды.
Грейс попыталась представить себе, как выглядит отрубленная голова, и прислушалась к собственному желудку – не затошнит ли? Шея представлялась ровной красной площадкой с белеющим позвоночником. Не противно, но это потому, что все равно видишь это в духе старых хорроров. «Или потому, что из тебя вышел бы отличный врач», – подсказал внутренний голос, который нравился Грейс все больше.
– Чем отрубили? – спросила она, и все повернулись к ней.
– Мы не знаем, – признался бородатый. – Надеемся, это нам скажут судмедэксперты. Орудие преступления пока не найдено.
Тут оживился зубастый:
– Где вы были в промежутке между десятью и двенадцатью вечера? – деловито спросил он. В такие моменты, независимо от того, есть у тебя алиби или нет, начинаешь волноваться. Особенно когда выясняется, что оно очень шаткое.
Грейс мысленно вернулась назад. Сколько было на часах, когда они вышли из мастерской Вивиан? Девять или полдесятого? Грейс уснула не сразу, но вполне могла не расслышать, если тетка куда-то уезжала.
– Мы были дома, – уверенно ответила Вивиан.
– Весь день?
– Нет. Днем мы с племянницей ездили в Ландсби. Я забрала из дома документы, а заодно установила сигнализацию.
– Вы все время были вместе?
Полицейские вопросительно взглянули на Грейс. «Отвечай быстрее!» – рявкнул внутренний голос.
– Да, – сказала Грейс. – Потом вернулись домой, поужинали и легли спать.
– В доме оставалось что-нибудь ценное? – спросил бородач, обращаясь к Вивиан. – Деньги, драгоценности?
– Только мелочь на повседневные расходы. Сбережения моя мать хранила в банке. Что касается украшений, у нее было лишь несколько дешевых вещиц из поделочных камней. Я ювелир, так что могу судить об этом.
– Антиквариат?
– Нет.
– Может, какое-нибудь старинное оружие? – выпалил зубастый.
Вивиан нахмурилась, переводя взгляд с одного полицейского на другого:
– За те годы, что мы не виделись, мама, конечно, могла увлечься фехтованием на мечах. Но я никаких признаков не заметила.
– Преступник перевернул все вверх дном. Мы надеялись, вы сможете сказать, что именно он искал.
Вивиан вздохнула и потерла глаза, забыв, что на них тушь, так что на подушечках пальцев остался черный след.
– Боюсь, я не смогу вам помочь. Я не жила там лет двадцать. Даже если в доме было что-то, стоившее кражи со взломом и убийством, я об этом понятия не имею.
Полицейские кивнули почти синхронно.
– Там сейчас работают судмедэксперты, – сказал бородач на прощание. – Так что мы попросим вас не появляться в доме в ближайшее время, если вас это не затруднит.
Пока полицейские не уехали, Грейс все время собиралась рассказать о цепочке – но так ни слова и не сказала. Она знала, что ведет себя, как глупые персонажи детективов: те вечно умалчивают о пустяковых, по их мнению, событиях, а после оказывается, что это была ключевая зацепка. Но Грейс опасалась, что цепочку заберут как улику, и неизвестно, вернут ли обратно. А вдруг это единственное, что останется от мамы?
Тетка тоже не сказала полицейским об украшении. То ли забыла, то ли промолчала намеренно. Когда стражи порядка убрались, Вивиан выдохнула, как будто все это время задерживала дыхание, и вытащила из прически шпильки, позволив волосам густой волной упасть на спину.
– Пойду переоденусь, – сказала она, – а ты пока сделай кофе, если не собираешься ложиться спать.
Грейс казалось, что теперь она не уснет никогда. Будет ночами валяться в кровати, пялясь в потолок, и обдумывать, много ли было крови, как выглядит срез человеческой головы, как долго они были живы. Один раз они с Крисом поспорили, как быстро умирает человек, если ему отрубить голову. Крис говорил, что мгновенно, а Грейс настаивала, что мозг не может отключиться вот так сразу. Тогда же она нашла в Интернете, что, когда во Франции еще была в ходу гильотина, некоторых ученых тоже занимал этот вопрос. Они просили осужденных моргать до и после казни. Говорят, некоторые успевали моргнуть раз двадцать, прежде чем закрыть глаза навсегда.
Сколько раз моргнули полицейские?
Где в это время была Вивиан?
Грейс живо представила себе, как тетка держит отрезанную голову и с обычным отстраненным выражением лица считает, сколько раз та моргнет. Ее передернуло.
