К тому времени они уже проскочили туннель и въехали в Ландсби. Грейс хотела назвать адрес, но Томас уже уверенно свернул на нужную улицу. Неожиданно он затормозил так резко, что Грейс швырнуло вперед и ремень безопасности больно впился в грудь.
Томас молчал, глядел перед собой пустыми глазами. Его пальцы на руле побелели от напряжения.
– Эй! – Грейс не на шутку испугалась. – Что случилось?
У нее мгновенно пересохло во рту. Неужели они кого-то сбили? Только этого не хватало! За окном ничего было не разглядеть, метель разыгралась вовсю, улица тонула в белесой мгле. Грейс стала дергать ручку, но дверца, похоже, была заблокирована.
Вдруг, в одно мгновение, все стало нормально. Томас словно проснулся: шевельнулись пальцы на руле, закрылись и снова открылись глаза. Он перевел дыхание и криво улыбнулся:
– Извини. Мы уже совсем рядом. Осталась пара минут.
– Что с тобой? – спросила Грейс.
Томас раздраженно качнул головой.
– Ерунда, просто мигрень, – бросил он, двигаясь с места.
Грейс много знала о мигрени, потому что она случалась у Криса. В эти дни его мама встречала Грейс так тихо и скорбно, будто в доме кто-то умер. Сам Крис лежал в темной комнате с зашторенными окнами и старался не шевелиться. Иногда приступ длился не дольше тридцати минут, но в другой раз мог продолжаться несколько часов, и тогда Крис говорил, что он в аду.
Но то, что происходило с Томасом, мигрень никак не напоминало. Грейс понятия не имела, что это такое, хотя за последнюю пару дней видела уже второй раз. Поездка в его машине больше не казалась хорошей идеей. Что, если во время приступа он вырулит на встречную полосу или врежется в склон горы?
– Твой особняк? – спросил тем временем Томас как ни в чем не бывало.
Дом бабушки, мутно различимый сквозь метель, не стал выглядеть дружелюбнее. Его пустые черные окна, с которых Вивиан сняла занавески, казались выбитыми глазами. Остатки желтой полицейской ленты трепыхались на ветру.
– Да, – неохотно ответила Грейс. – Но дальше по улице, я покажу. Только сбрось скорость.
Честно говоря, она бы лучше пошла пешком.
Наконец ей удалось найти тот самый дом: вот клумбы, убранные на зиму и засыпанные снегом, вот и аляповатый рождественский венок на двери. В гостиной горел свет.
Только сейчас Грейс спохватилась, что не знает, как начать разговор. Может, не стоило делать далеко идущие выводы из слов старика с деменцией? Если бы Гидеон и вправду знал Лору в молодости, он бы наверняка поинтересовался у Грейс, как она поживает. Если люди шестнадцать лет назад были любовниками, это ведь все равно что-то значит, разве нет?
Томас тронул ее за плечо:
– Слушай, если ты передумала идти, так и скажи.
– Нет.
Грейс резко выдохнула и вышла из машины. Порыв ветра швырнул сухой снег ей в лицо, и, как ни странно, это помогло расслабиться. Самое страшное, что может случиться, – Гидеон поднимет ее на смех и выставит за порог. Ну и пусть, от этого еще никто не умер.
Но ноги все равно были ватными, и каждый шаг по занесенной снегом дорожке давался с большим трудом. Наконец Грейс поднесла руку к дверному звонку и долго стояла в этой позе – так долго, что плечо устало. Но стоило пальцу опуститься и нажать на кнопку, отступать было поздно. На всякий случай Грейс надавила от души и досчитала до трех – так, чтобы невозможно было передумать.
Стоило внутри дома стихнуть громкой трели, как дверь приоткрылась. За ней стояла сухопарая женщина с аккуратной стрижкой. Ее лицо казалось смутно знакомым. Кто это такая? Может, жена Гидеона вернулась? Женщина молчала, рассматривая гостью с подозрением.
– Здравствуйте, – неуверенно начала Грейс. – Могу я поговорить с мистером…
Тут она сообразила, что не знает даже фамилию случайных знакомых.
– С Александром, – пробормотала она наконец. – Он дома?
Глаза женщины мгновенно сузились, как у хищной птицы.
– С кем? – резко переспросила она.
– С Александром, – повторила Грейс, чувствуя себя все глупее. – Я была у него в гостях пару дней назад. Понимаете, мы случайно столкнулись на улице, и…
– Ах вот кто здесь был! – вдруг заверещала женщина так громко, что Грейс подскочила. Незнакомка проворно схватила ее за руку выше локтя, сдавив, как клещами. – Ворвалась в мой дом, перевернула все вверх дном и думаешь, что можно захаживать как ни в чем не бывало? Я сейчас вызову полицию!
Грейс краем глаза увидела движение и не успела опомниться, как пальцы женщины разжались, а на ее запястье сомкнулась рука Томаса. Как он подошел, Грейс не слышала, и даже женщина, кажется, не заметила. Ее глаза испуганно расширились, она попыталась отступить назад, но Томас ее не отпускал.
– Зачем вы ее схватили? – спросил он невыразительно сухим голосом.
– А ты с ней заодно? Тоже устраивал тут притон? Немедленно отпусти меня! Помогите!
Женщина кричала так громко, что, если бы не ветер и метель, ее уже слышала бы вся улица.
– Пожалуйста, послушайте! – попыталась Грейс ее урезонить. – Мы ничего вам плохого не сделаем. Я Грейс Берг, мы с вами виделись на похоронах моей бабушки!
Томас медленно разжал пальцы. Женщина затихла, но не спешила впускать их в дом.
– Боже, – сказала она наконец, приоткрыв дверь чуть пошире. – Ты дочь Лоры?
Грейс обрадованно кивнула.
– Я была здесь несколько дней назад. Меня пригласил парень по имени Александр. Я думала, он тут живет.
Взгляд женщины метнулся поверх головы Грейс к Томасу. Она машинально прикрыла запястье.
– Это Томас, – торопливо представила его Грейс. – Мой…
Она запнулась.
– …друг.
– Извините за недоразумение, – сдержанно произнес тот.
«На самом деле мне не за что извиняться», – звучало в его голосе.
Женщина быстро закивала, как китайский болванчик:
– Ничего-ничего. Вы, должно быть, решили, что я хочу…
– …ударить ее, – подсказал Томас.
Хозяйка дома смутилась:
– Нет, конечно! О, не стойте, входите скорее. Такая ужасная погода…
Грейс снова оказалась в знакомой гостиной, но обстановка разительно изменилась. В комнате сильно пахло моющими средствами. Коробки от пиццы, бутылки и грязная одежда исчезли. Ковер был убран, отчего паркет выглядел голым и незащищенным. Диван вычистили, но он все еще хранил следы песьих зубов на обивке и деревянных ножках.
«Вот почему мне показалось, что интерьер скорее подходит женщине», – вспомнила Грейс, рассматривая вазочки на полках и цветы на обоях. Мисс Теренс – так представилась соседка – принесла чай.
