– Всерьез – ни разу. – Вивиан внимательно посмотрела на племянницу: – Хочешь успокоительное?
Грейс уже открыла рот, чтобы гордо отказаться, но в горле пересохло. В животе кишки будто кто-то завязал узлом. Да, наверное, успокоительное не помешает…
«Мы слишком долго возимся, – подумала она, пока Вивиан наливала воды и искала таблетку. – Она тоже тянет время? Зачем? Нервничает или просто не в настроении туда идти?»
Дверь в камине отъехала в сторону с легким, едва слышным жужжанием, которое издает любая автоматика. Совершенно никакой мистики, даже скучно. Грейс стало интересно, зажжет ли Вивиан факел, как это делают в старых фильмах, но тетка вместо этого просто двинулась вперед в темноту.
– Разве нам не нужен свет?
– Зачем? – ответил удивленный голос. – Тут все время по прямой, не ошибешься.
Грейс вспомнила, что в прошлый раз видела бегущего зайца, как из «Алисы в Стране чудес». Но сейчас впереди был только мрак, такой густой и плотный, что казалось, его можно потрогать руками. Из тьмы доносились гулкие шаги Вивиан – немножко более нервные, чем Грейс надеялась.
Сама она боялась. Надо будет потрогать кого-нибудь из троллей… Когда прикасаешься к чему-то твердому, начинаешь в это верить. Она вспомнила ощущение жесткой шерсти на загривке у Торвальда – как будто цепляешься за большую собаку или гриву лошади.
Яркий свет вспыхнул так внезапно, что пришлось зажмуриться. Под веками плыли черные пятна.
– Вот черт, опоздали, – сквозь зубы сказала Вивиан.
Грейс собиралась спросить, как тетка это поняла, но и сама обо всем догадалась. В этот раз подземный дворец троллей ничем не напоминал фестивальную поляну. Вместо нее, насколько хватало взгляда, раскинулся огромный торговый центр, убранный к Рождеству. В атриуме гремела музыка, а в центре мозаичного пола грозно возвышалась темная ель, украшенная карамельными тростями и стеклянными шарами. Сверкающие лампочками лифты с прозрачными стенками бойко переползали с одного этажа на другой, уходя под самый свод. Грейс могла разглядеть четыре яруса, но наверняка их было больше. Повсюду остролист, колокольчики и рождественские гимны – вроде бы знакомые, но слов не разобрать, как будто певец не мог вспомнить, что там дальше, и просто напевал «пам-па-па-пам».
Грейс откинула голову, рассматривая стеклянный потолок, за которым колыхалось тревожное зимнее небо. Она знала этот торговый центр – прошлой зимой ходила с Крисом выбирать подарки одноклассникам и его многочисленным братьям и сестрам. Они тогда объелись замороженного йогурта и купили целую дюжину носков с оленями…
Музыка на минуту стихла, а когда возобновилась, появились тролли и стали кружиться. У Грейс бешено забилось сердце, но она заставила себя присмотреться к ним внимательнее, чтобы успокоиться. «Делай то, что умеешь лучше всего, – подсказал внутренний голос. – Наблюдай и запоминай».
Грейс послушалась и широко раскрыла глаза. Надо просто представить, что ты смотришь фильм: яркий фантастический фильм о сказочных чудовищах.
На большинстве троллей было что-то вроде камзолов, а еще шаровары, под которыми скрывались слоновьи ноги, и просторные рубахи из легкого блестящего материала. Единственным отличием от человеческих рубашек были огромные вырезы, из которых торчали массивные головы почти без шеи. Мощные тяжелые челюсти, серая кожа, черные провалы глаз… Ко всему можно привыкнуть, подумала Грейс, следя за тем, как они двигаются.
– Не забудь, – прошептала Вивиан, продвигаясь в сторону ели, – здесь нельзя ничего есть и пить, даже воду. А еще не принимай подарков, ни с кем не заговаривай, пока тебя не спросят, и не вздумай танцевать.
– Вот это с радостью, – пробормотала Грейс, рассматривая группку троллей, на которых вместо камзолов и красных халатов, как в прошлый раз, были длинные темные юбки, подпоясанные красными поясами.
Вивиан дернула ее за руку:
– И не пялься!
– Смотреть тоже нельзя? – возмутилась Грейс. Это было нечестно, поскольку сами тролли уставились на них с явным интересом. Не нашлось ни одного, кто не обернулся бы вслед людям.
У елки Грейс заметила Торвальда и помахала ему рукой. В молодом тролле было что-то странное, но Грейс поняла, что именно, только когда он приблизился. Вместо свободных шаровар на Торвальде были огромные, криво сшитые джинсы.
Гигант душевно улыбнулся, показывая прямые крупные зубы. Вивиан тоже заметила джинсы и нахмурилась:
– Позер!
– Это мой способ самовыражения, – парировал Торвальд. – Надоело наряжаться в одно и то же.
– Ты уже не подросток, – Вивиан закатила глаза, но развивать тему не стала.
– Потанцуешь со мной?
– Не сейчас, – покачала она головой. – Мне нужно поприветствовать короля и поговорить с ним. Он сейчас занят?
Торвальд пожал плечами:
– Я не его советник, понятия не имею. Вроде он с Эйрой.
– Вот как…
Кажется, эта новость не добавила Вивиан хорошего настроения. Она нахмурилась еще сильнее и, кивнув Торвальду, решительно двинулась вокруг елки, шагая так широко, что Грейс едва поспевала следом. Она наконец вспомнила, где слышала это имя.
– Разве вы не говорили, что первую жену короля звали Эйрой?
– Говорила, – мрачно подтвердила Вивиан.
– Но она ведь умерла, рожая дочь?
– Да.
– Эйра – популярное имя среди троллей?
Вивиан улыбнулась, как будто оценила шутку:
– Нет.
И тогда Грейс услышала голос. Точнее, сначала что-то привлекло ее внимание. Так бывает, когда вокруг уличного музыканта собирается толпа: танцующих все больше и музыкант совсем исчезает за их спинами. Но ты точно знаешь, что он там, потому что слышишь.
Это был удивительный голос; казалось, с его помощью певица могла бы нарисовать все, что угодно. Она пела всплесками нежной акварели, расплывающейся в воде, и густыми масляными мазками на жестком холсте. Она прикасалась к каждой душе, до которой могла дотянуться, и голос раскрывался перед слушателями, как вышитое покрывало. Языка Грейс не знала, но по повторяющимся мотивам догадалась, что это народная песня.
Одна только Вивиан слушала с ледяной отстраненностью.
– Вы понимаете, о чем речь? – тихо спросила Грейс.
– О да! – отрезала тетка. Продолжать она не собиралась, но потом вздохнула и пояснила: – Это песня о тролльем короле. Он влюбился в человеческую женщину со светлыми волосами, которая пела ему песни. Тролль осыпал ее богатствами и почестями и звал в жены, она же только притворялась ласковой и покладистой. Однажды ночью она срезала шерсть с его головы и принесла ее молодому человеку. Тот свил из шерсти тетиву, натянул ее на свой лук и убил короля троллей. Позже юноша женился на предательнице, а богатства троллей они присвоили себе.
