– Ты одета как бродяжка, – заметила арфа, и симпатия мгновенно испарилась. – Неужели ткани не хватило, чтобы прикрыть щиколотки?
Грейс с удивлением посмотрела на свои голые ноги. Платье, по ее мнению, было местами даже слишком сдержанным: оно целомудренно прикрывало колени и не оставляло ни намека на декольте.
– А вы вообще не одеты, – вдруг ляпнула Грейс и тут же прикусила язык. Надеяться на то, что арфа не расслышала ее слов, было бессмысленно. Ее молчаливое возмущение вот-вот должно было взорваться криком. «Сейчас, – подумала Грейс, – она точно велит отрубить мне голову».
Струны задрожали, и Грейс зажмурилась. Но арфа неожиданно разразилась заразительным смехом. Можно было бы сказать, что он «звенел, как ручеек», но на самом деле это больше походило на плеск водопада – безопасно и красиво, если не подходить слишком близко.
– Попала в яблочко, – признала арфа и предупредила: – Приятной беседы у нас не выйдет.
– Извините, – стушевалась Грейс и быстро добавила: – Ваше величество.
Арфа невесело усмехнулась – коротко дернулись струны.
– Эйра, – поправила она. – Я больше тут не королева. Король троллей – Сурт, а его будущая жена станет ее величеством. Так все устроено.
Была в ее словах какая-то фальшь, но Грейс не могла уловить, что именно не так. Арфа рассматривала ее, и Грейс постаралась расслабиться. Хотя это трудно сделать перед неодушевленным предметом – все равно что позировать перед камерой в торговом центре.
О чем говорить дальше? «Я слышала, вы умерли»? Нет, это, пожалуй, чересчур.
– Спроси, – неожиданно предложила Эйра. Кажется, она улыбалась. – Ты же все время думаешь об этом. Так спрашивай, не тяни!
Наверняка арфа знала все вопросы, которые Грейс хотела задать: «Вы мертвая или живая?», «Как человек может стать арфой?» и еще множество других.
– За что вы ненавидите Вивиан?
Арфа удивилась – по струнам пробежала легкая рябь.
– Я просто хочу, чтобы она знала свое место, – медленно и разборчиво ответила она. Струны дергались не одновременно, а поочередно, так что слова выходили очень четкими. – Но я совсем ее не ненавижу.
В этом последнем «не ненавижу» было столько желания убивать, что оно просачивалось наружу.
– Скучно, наверное, когда не можешь передвигаться самостоятельно?
Опять плохо. Нет, Грейс, ты точно не мастерица поддерживать светскую беседу!
– В этом есть своя прелесть, – холодно отозвалась арфа. – Иногда быть мертвой не так плохо, как кажется.
– Так вы все-таки мертвы?!
Вопрос вырвался сам собой.
– Конечно! – вдруг закричала арфа, потеряв самообладание. – Я, по-твоему, так развлекаюсь?! Ты пришла задавать глупые вопросы? Что ты вообще здесь делаешь?
– Я…
– Она собиралась потанцевать со мной.
Грейс не заметила, откуда появился Торвальд. Удивительно, как такие громадные существа могут передвигаться бесшумно. Она не заметила даже тень от тролля, которая упала сверху. Да уж, за приятным разговором время бежит незаметно…
Торвальд подхватил Грейс так, что у нее ноги оторвались от земли, и увлек за собой. Она должна была сообщить троллю о личных границах и о том, что невежливо хватать людей, которые об этом не просили, – но вместо этого сказала «спасибо». Общество Торвальда было лучше, чем компания склочной арфы.
– Не за что, – широко улыбнулся тролль ртом, полным мелких острых зубов, а потом прошептал доверительно: – У меня от нее тоже мурашки по коже.
На площадке для танцев народу оказалось слишком много, и Грейс занервничала. Взгляд выдернул из толпы красный всплеск платья Вивиан, но тетка тут же скрылась за чужими спинами, и Грейс усилием воли заставила себя не смотреть по сторонам. «Нужно сосредоточиться на чем-то одном», – сказала она себе и уставилась на Торвальда. Внимательно рассмотрела крупный бугристый нос, безволосое – ни ресниц, ни бровей – лицо, голову картофельной формы. Только очень человеческие синие глаза делали молодого тролля чуть менее пугающим, чем его собратья.
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты пялишься? – уточнил Торвальд.
– Что? – удивилась Грейс. – Извини.
– Ничего, – весело улыбнулся тролль. – Мы тебе, наверное, тоже кажемся странными.
«Странными – не то слово!» Но Грейс этого не сказала и безмерно гордилась своей выдержкой. Танцевать самостоятельно она не умела, так что танцевал ее Торвальд: на этот раз он не ставил ее ноги на свои, но слегка приподнимал над полом, чтобы повести, куда нужно.
Танец был чем-то средним между вальсом и мазуркой – ну, как Грейс представляла себе вальс и мазурку. В книгах девушек просто «подхватывал вихрь музыки». Ее подхватывал тролль. Тоже неплохо для начала.
– Так ты знаешь Эйру?
– Она моя бабушка по матери. От нее у меня человеческие глаза.
– Так ты принц! – Грейс собиралась засмеяться, но передумала. Непонятно, как к этому отнесется Торвальд. Да и кто знает, какие у троллей законы насчет тех, кто хохочет над монаршими особами?
– Вроде того, – уклончиво ответил Торвальд. – Но от этого я не стал бояться Эйру меньше. Ее все боятся. Однажды придворный, который недолюбливал бабушку, проник в комнату, где она стояла, и собирался ее сломать…
– Судя по слову «собирался», ему это не удалось.
– Да. Когда на крик прибежали охранники, арфа молчала, но рядом с ней валялись отрезанные пальцы, а на струнах была кровь. В общем, бабуля умеет за себя постоять, хотя взгляды у нее довольно устаревшие даже для троллей. Мы вообще-то не охочи до всего нового, – признался Торвальд.
– Это я уже поняла, хотя джинсы тебе идут.
На самом деле джинсы ему совершенно не шли. Просто, с точки зрения Грейс, они смотрелись менее экзотично, чем другая одежда. Кроме того, ей хотелось, чтобы в этом месте хоть кто-нибудь ей симпатизировал.
– Слушай, – решила рискнуть Грейс, – а почему она все-таки… ну… арфа?
Торвальд покосился в сторону. Только убедившись, что Эйра стоит слишком далеко, заговорил:
– Дед очень страдал, когда она умерла. Велел лучшим умельцам Сории-Мории выварить ее тело в молоке, из костей вырезать остов арфы, а из волос сделать струны. Так он как бы оставил одну часть ее души во дворце, а другая отправилась в царство мертвых.
– Звучит жутко, – призналась Грейс. «И неаппетитно», – добавила она про себя.
Торвальд улыбнулся:
– Что есть, то есть.
– Мы можем вернуться? – вдруг попросила Грейс. У фонтана Вивиан разговаривала с королем. Судя по движению рук, что-то объясняла, а он только кивал своей массивной головой, склоняясь над ней так низко, что почти дотрагивался лбом до ее волос. Король сделал жест рукой, и Вивиан сдвинула волосы, чтобы снять цепочку.
