Чарли недоверчиво посмотрела на Брина.
— Это…
— Это будет разумно и весело тоже. Добавит вам еще немного светлых моментов в жизни.
— Но почему вы хотите так поступить? Вам не нужно чувствовать вину за то, что сделал ваш дядя.
— Я поступаю так потому, что хочу этого. Да, мне очень стыдно за то, как Томас обошелся с вами, но я предлагаю вам съездить ко мне в гости, чтобы немного отдохнуть и развеяться. Чарли-бах, вам нельзя продолжать чувствовать себя несчастной. Не позвольте этому лживому ничтожеству — моему дяде — победить.
Брин помолчал, а затем указал на кучу сухой древесины на противоположной стороне дороги — все, что осталось от огромного эвкалипта.
— Когда молния ударила в это дерево, я был на волосок от того, чтобы сгореть заживо, но я бы сгорел в шикарном итальянском суперкаре. А все потому, что в конце этой тоскливой недели, когда разумным выбором было бы вернуться в Мельбурн вместе с моими адвокатами, я подумал: «Черт возьми! Этот автомобиль был взят в аренду на мое имя, и сколько у меня шансов когда-либо порулить таким зверем?» — Он снова сделал паузу и после закончил: — Думаю, смерть моей сестры научила меня тому, что завтра может и не наступить… Так сколько еще шансов мне представится отвезти семь собак, двух коров и одну Чарли в мое поместье и подыскать им всем новые дома?
— В поместье?
— Для каждого его дом — это настоящий замок, — торжественно заявил Брин.
— Вам вовсе не нужно подыскивать новый дом для меня.
— Не мешайте мне фантазировать, — улыбнулся он. — А может, это вовсе не фантазия. Я могу попросить маму дать о вас объявление в газету. «Ищет работу потрясающий дизайнер интерьеров, слегка обремененный собаками, но очень, очень красивый…»
— Не надо…
— Ладно, «красивый» вырежем. Все равно ваше фото будет стоить тысячи слов.
— Мой дом здесь. Я имею в виду, в Мельбурне.
— Конечно, — согласился Брин, и его улыбка погасла. — Я это знаю. Но в течение следующих нескольких недель… Посмотрев Англию и подыскав идеальных хозяев для семи собак…
— Это безрассудно — отправляться в Англию только для того, чтобы пристроить собак.
— Безрассудно, но весело. Разве не так, Чарли-бах?
— Но сказать, что вы оставите их всех себе…
— Это запасной план. И ничего страшного не случится. Моя мама будет любить этих собак, и я тоже.
— Но…
— Никаких но! Просто поезжайте!
Чарли ошеломленно смотрела на лицо Брина, освещенное лунным светом.
— Вы чокнутый, — вымолвила она наконец.
— Разумеется. — Он снова заулыбался. — Но каков у вас выбор? Вы должны приступить к работе, как только покинете эту ферму?
— Нет. Сначала мне нужно будет снять новую квартиру.
— Верно. И на это уйдет еще пара недель. Так что выбора не остается, правда, Чарли-бах?
— «Чарли-бах»? Вы называли меня так и раньше. Что это значит?
— На валлийском это означает «Чарли, дорогая», — пояснил Брин.
— Вы шутите? Не называйте меня так!
— Почему бы и нет?
— Потому что это заставляет меня чувствовать… то, что я не хочу чувствовать.
Наступила долгая тишина. Чарли смотрела на Брина, широко раскрыв глаза.
— Это заставляет вас желать моего поцелуя? — наконец спросил он, и казалось, весь мир замер в ожидании ответа.
Чарли закрыла глаза и глубоко вздохнула. Что-то изменилось в ее лице, и она произнесла всего одно слово:
— Да.
Это было единственное слово, в котором Брин сейчас нуждался.
Он обхватил ладонями лицо Чарли и медленно, бесконечно нежно притянул к своему лицу. Улыбаясь ей, он не спешил ее поцеловать, потому что понимал, насколько этот момент важен и драгоценен.
— Чарли, вы понимаете, что это не будет похоже на наш поцелуй после спасения Корделии? — тихо спросил Брин. — То, что случилось тогда, было вызвано лишь выбросом адреналина, и вы меня еще совсем не знали. А теперь вам нужно довериться мне. Итак, вы уверены, Шарлотта Фостер?
Нельзя было не задать этот вопрос. Он был незваным гостем в ее доме. Она тут одна, и он не имеет права принуждать ее, давить на нее — может лишь попросить доверять ему…
— Я уверена, — прошептала Чарли, открыла глаза и улыбнулась. — Ты меня поцелуешь? Или мне самой тебя поцеловать? В любом случае, Брин Морган, давай сделаем это…
Страхи, страдания, усталость тут же исчезли. Чарли ничего не было нужно, кроме этого человека. Поцелуй с ним словно заполнил огромную пустоту в ее сердце, о которой Чарли и не подозревала. Она была не в силах оторваться от губ Брина. Чарли чувствовала, что растворяется в нем и ее тело звенит от радости.
Разум твердил ей, что опасно продолжать следовать по этому пути, но тело возражало ему. Она никогда не чувствовала себя так замечательно. «В конце концов, — решила Чарли, — я взрослая женщина и могу позволить себе одну ночь с этим мужчиной».
Брин немного отодвинул ее от себя, улыбнулся, и его глаза потемнели от страсти, нежности и от желания.
— Чарли, если мы хотим остановиться, нужно это сделать прямо сейчас. Я хочу тебя больше, чем…
— Ты не можешь хотеть меня больше, чем я хочу тебя, — перебила она и притянула Брина к себе.
«Сейчас он отнесет меня в постель, — мелькнуло у нее в голове, — хотя семь собак могут испортить даже самые страстные занятия любовью». Но тут же вспыхнула другая мысль.
— Брин, у нас с собой нет…
— Полагаю, есть, — сказал он чуть охрипшим голосом, продолжая нежно улыбаться. — Я достал из машины сумку со своими вещами. Чарли, мне тридцать пять лет, и я не женат. В моей сумке всегда имеется… На всякий случай… — Он коснулся ее губ. — Но это не «всякий случай». Это совсем другое. Чарли, ты уверена?
Сейчас для нее не имело значения, доверяет она этому человеку или нет. Чарли решила, что задумается над этим завтра. А сегодня они лишь мужчина и женщина, которые хотят друг друга.
— Да, Брин, я уверена, — прошептала она.
Чарли проснулась рано, когда за открытым окном только начал заниматься рассвет. Она лежала в объятиях Брина и чувствовала себя… любимой.
«Это всего лишь иллюзия», — сказала себе Чарли, потому что давно повзрослела и знала, как устроен мир, — ее доверие уже не раз обманывали.
Но ведь хуже вряд ли уже станет, черт возьми? Так почему бы не разрешить себе лежать рядом с этим мужчиной, прижимаясь к нему и чувствуя себя любимой, защищенной, желанной? Можно ненадолго позволить себе притвориться, что это так.
Брин пошевелился, проснулся и сонно улыбнулся Чарли своей великолепной улыбкой, в которой уже снова читалось желание.
