Я была в теле Тэмми, это ее пальцы обжигало, и она была безумно напугана.
Я задыхалась, судорожно вдыхая обжигающий воздух, мой рот пересох, грудь сдавливало. Я не могла дышать.
— Джонни! — закричала я, и скорчилась в приступе раздирающего легкие кашля. Я упала, опираясь на дрожащие руки. В глазах потемнело, и я легла щекой на ковер. Здесь было чуточку прохладнее, и я заплакала, вдыхая горячий воздух, раздирающий легкие на части. Я умирала. Я умирала и раньше, и я знала это ощущение, хотя Тэмми оно и не было знакомо — та же самая тьма окружала мое видение и то же самое онемение наполнили мои руки и ноги.
Нет! Закричала я мысленно. Я же изменила будущее! Мы говорили с Тэмми! Это же не могло быть настоящим будущим? Разве так должно было все закончиться? Ведь должен быть хороший конец!
Но мое видение показывало иное, и из-за отсутствия синей дымки, было похоже, что все случиться уже сегодня, а не завтра. Черт побери, я сделала все только хуже.
— Джонни! — снова закричала я, подползая к его двери. Я дотянулась до ручки и открыла дверь. И согнулась от волны обжигающего жара.
— Тэмми! — услышала я крик Джонни, и поползла вперед, сходя с ума от ужаса. Я чувствовала вонь горящих вещей, и разумом не могла принять то, что видела перед собой. Огонь. Все было в огне.
И тут я нашла его.
Он был слеп от ужаса, но когда я дотронулась до него, он вцепился в меня и мы прижались друг к другу, пока вокруг нас буйствовало пламя, переливаясь всеми оттенками алого и оранжевого. Оно завораживало своей смертоносной красотой, опаляя ресницы и обжигая нос.
— Тэмми, мне страшно, — прошептал Джонни, закашлявшись, я обняла его еще крепче. Уже было слишком поздно. Плача, я качала его в колыбели своих рук, прижимаясь спиной к стене у его кровати.
— Я с тобой, — шептала я пересохшими губами. — Ты не один. Ты со мной.
А потом мы смотрели вверх, наблюдая, как огонь поглощает потолок. Все вспыхнуло красным…
Я резко очнулась, будто кто-то ударил меня. Испугавшись, я открыла глаза.
— Барнабас! — воскликнула я. Он с вопросительным взглядом присел передо мной.
Все было кончено. Но что произошло? Мое сердце, которое забилось в момент соединения с телом Тэмми, сделало последний удар и остановилось. Ужас пережитого все никак не покидал меня, я сидела на полу, сжимая в руках уже прохладный амулет, тогда как Накита и Джош с тревогой склонились надо мной.
— Вы вернулись, — сказала я, понимая, как глупо это прозвучало. Барнабас кивнул. Поднявшись на ноги, он протянул мне руку и потянул на себя.
Влажный воздух Прачечной казался прохладным. На глаза навернулись слезы. Я медленно на дрожащих ногах прислонилась к сушилке, обнимая себя руками, чтобы унять дрожь. По щекам текли слезы. Это было ужасно. Кошмар наяву.
— Что произошло? — спросил Джош, но я не могла говорить. Пока еще. Они умерли. Оба. Это было настолько несправедливо. Джонни и Тэмми умерли в благодати, поддерживая друг друга в последнем пути, явив всему миру красоту своей души. Но они умерли. И это было не то, что я хотела. Ее душа могла быть спасена, ценой собственной жизни.
— Что-то изменилось? — спросила Накита, но судя по ее тону, она догадывалась, что случилось что-то нехорошее.
Я смотрела мимо нее на пустой зал Прачечной, как будто это было лишь мимолетной передышкой, и я снова через мгновение возвращусь в тот ад, наполненный страхом, безнадежностью и любовью к брату, ради которого Тэмми жертвовала собой.
— Они оба умрут, — прошептала я.
— Пребывая в благодати, — закончил Барнабас, нахмурив бровь.
Джош чуть отклонился, выглядя взволнованным. Я никогда не поделюсь с ним тем ужасом, который только что пережила.
— Я не спасла жизнь Тэмми или Джонни, — сказала я. — Все, что я сделала, это облегчила работу жнецам, которым теперь не нужно скашивать ее жизнь. Боже, это полный отстой!
Крайне подавленная, я закрыла глаза и вытерла слезы. Я не могла этого сделать. Не так. Неправильный ход вещей может причинить столько боли.
— Мы должны что-то предпринять, — воскликнула Накита, и я открыла глаза. Она возвышалась над столом, упрямо сжав губы. — Сейчас же, — твердо сказала она. — Мы должны идти прямо сейчас.
— Но ведь ее душа в безопасности, — ответила я, всей душой поддерживая ее предложение, но удивленная поведением жнеца. — Зачем тебе это?
Одной рукой схватившись за ручку двери, Накита замерла и вперилась в меня взглядом, способный заморозить на месте.
— Ее душа может и в безопасности, а вот моя обеспокоена.
Глава 4
Образы пожарных машин из будущего стояли перед моими глазами, когда я смотрела на трехэтажный жилой комплекс на другой стороне оживленной дороги. Словами не передать, как меня потрясло наблюдение — а вернее, само переживание смерти Тэмми и Джонни в пожаре. Я до сих пор дрожала от пережитого ужаса. Мне казалось, что у нас все получилось, но на самом деле все вышло только хуже.
Хорошо хоть Джош благополучно вернулся домой. Его не было всего пять минут, но я уже скучала по нему. Я переживала, что он мог обо мне подумать после сегодняшнего — девчонка мчится на другой конец континента, чтобы спасти кого-то, кого и в глаза не видела, в сопровождении своих немногочисленных друзей, и то даже не людей, а ангелов, при этом наврав с три короба отцу, — и все вместо того, чтобы вместе мило скоротать вечером за поеданием попкорна. Почему я не могу быть обычной девушкой?
Я шмыгнула носом, подскочив на месте, когда Накита протянула мне салфетку.
— Спасибо, — поблагодарила я ее, протерев салфеткой под носом и смяв ее в плотный комок.
Боже, я сейчас разревусь.
— Мне очень жаль, Мэдисон, — сказала Накита, неловко стоя рядом со мной в ожидании, когда можно будет перейти через дорогу.
— Мне тоже, — ответила я и оглянулась, почувствовав легкую волну воздуха, когда Барнабас приземлился на тротуар. Как только он коснулся ногами земли, его крылья исчезли, оставляя немного угрюмого, задумчивого парня в темных штанах, кепке и черной кофте, надетой не по сезону. Он сунул руки в карманы и присоединился к нам. Барнабас перенес Джоша домой и вернулся в считанные минуты. Джош сказал, что прикроет меня, но я чувствовала, что от объяснения с отцом мне не отвертеться.
Я обернулась, ожидая, когда светофор примерно в полумили вверх по дороге переключится на зеленый свет. Барнабас был расстроен, а его взгляды, брошенные на Накиту, предвещали какие-то разборки. Я хотела узнать, что между ними произошло, но темнеющее небо не способствовало пробуждению моего интереса. Я подняла голову вверх, убирая волосы с лица, всматриваясь в сумрачное небо, и зная, что сегодня черным крыльям здесь делать нечего. Я облегчила им работу. Благодаря мне, Тэмми погибнет без вмешательства жнецов. Серафимы, наверно, прыгают от счастья.
