— Бель, она просто восхитительна! — воскликнула я, разглядывая золотые и красные завитки, сливающиеся в незнакомом узоре. Она явно сама сплела нити.
— Вроде, нормально, — выдавил Дженкс, глядя на меня, как будто я была во всем виновата.
— Нигде не жмет? — спросила Бель, и когда он промямлил, что нет, она уперлась коленкой ему в спину и затянула плотнее.
— Теперь жмет! — взвыл Дженкс, пытаясь дотянуться до шнурков и закрутившись на месте. — Черт побери, женщина! Я не могу опустить крылья!
Бель самодовольно ухмыльнулась, и я прикусила губу, чтобы тоже не улыбнуться. Она остановила его, схватив за плечо, и ослабила шнуровку.
— Бог-г-гиня помоги тебе, — сказала она, развязав шнурки. Дженкс стряхнул куртку и отбросил ее, как грязную тряпку. — Откуда у мужчин эти вечные проблемы с одеждой? Клянусь, порой мне кажется, что вы и на войну охотно согласились бы идти голышом.
— Я вообще не планирую уходить на войну! — выпалил Дженкс и взлетел над полом, чтобы смотреть ей прямо в глаза. У лежащей позади Рекс расширились зрачки, и она начала играться с его болтающимися в воздухе ногами. — И я точно не смогу пойти на войну в этом! Полы куртки слишком длинные.
— Неправда, — Бель встряхнула куртку и аккуратно перекинула ее через согнутую руку. — Эта куртка не для похода на войну. Она для праздников. И ты не оденешь ее без моего разрешения. Я и так знаю, что ты не планируешь ни с кем воевать. В твоей охранной системе полно слепых зон. Не представляю, как ты выживешь без меня.
С Дженкса посыпалась красная пыльца, и он зашипел на нее:
— Я все утро проверял посты. У нас нет слепых зон. Рекс, прекрати!
Но Бель лишь улыбнулась.
— Если она тебе нравится, я добавлю последние украшения и повешу ее в твой ш-шкаф. Спасибо, что разрешил Джизабель обучить меня вышивке. Она сложней, чем та, к которой я привыкла, но этот стиль порой подходит, как ни один другой. Ты не обидишься, если я обучу свою сестру, когда в следующий раз встречу ее?
— Тинкины титьки, делай что хочешь, — бросил Дженкс угрюмо. Бель продолжала стоять на месте, и только когда я откашлялся, он добавил: — Спасибо. Она милая.
У меня отпала челюсть, и даже Маршалл неловко переступил с ноги на ногу.
— Мил-л-лая? — повторила Бель, и ее бледное лицо позеленело — фэйрийский аналог покрасневших от злости щек. — Ты думаешь, она мил-л-лая? — Бель в упор уставилась на него и поджала губы, скрыв свои длинные клыки. — Ну что ж, спасибо, — сказала она натянуто и стукнула его плечом, проходя между пикси и урчащей кошкой. Фэйри ступала медленно, спина была напряжена. Мяукнув, Рекс поднялась и пошла следом.
Я уставилась на Дженкса, опустившегося на линолеум и смотрящего вслед Бель, потом перевела взгляд на Маршалла.
— Ничего себе, Дженкс, — произнесла я, поднимаясь. — Я и не думала, что ты можешь быть такой скотиной. Милая? Она не милая. Куртка просто потрясающая.
На лице пикси отразилась смесь раздражения и чувства вины, и он взлетел, чтобы оказаться на одном уровне с моим лицом.
— Она мне все время что-то шьет, — сказал он печально. — И она все время что-то сажает. Правда, ничего еще не проросло. Дети смеются над ней.
— Так может, тебе пора перестать подсовывать ей плохие семена. Она ведь старается, — сказала я, стараясь не сильно давить на него, но, честно говоря, куртка получилась просто волшебной. — На эту куртку она наверняка потратила как минимум недели две, а ты назвал ее «милой»?
Скрипнула кошачья дверца, и Дженкс посмотрел в сторону холла.
— На самом деле, вдвое дольше, если учесть время на покраску нитей. Хм, — он метнулся вверх-вниз. — Ничего, если я пойду?
Я кивнула, и Дженкс пулей вылетел из кухни.
— Бель? — Услышала я его окрик и перестала хмуриться. Ее семейство убило Маталину. Я сожгла их крылья. А теперь мы все пытаемся ужиться в одном доме. Да что же со мной не так?
— Рэйчел, — позвал Маршал, и я вздернула голову, услышав неприкрытое веселье в его голосе. — Я и забыл, как с тобой весело. Это ведь была фэйри, да? Почему она шьет одежду для Дженкса?
Я сдержала тяжелый вздох, рвавшийся наружу, и задумалась, как сгладить новую неровность в наших отношениях. Никто не мог занять место Маталины, но Бель начала замечать, где требуется ее помощь, и старалась помочь, если это было в ее силах.
— Она следит за мной, — сказала я. — Она убьет меня во сне, если заподозрит, что я решу предать ее или ее семью, которая сейчас живет у Трента.
Продолжая смеяться, Маршалл поставил кружку на стол. Постепенно до него дошло, что я не шучу, и улыбка сползла с его лица.
— Это те самые амулеты? — он посмотрел на круглые деревяшки, лежавшие на стойке между нами.
Я отступила от стойки. Еще одна стена выросла между нами.
— Да. Вот держи ланцет. Я, правда, благодарна тебе за помощь.
— Да без проблем, — Маршалл взял крошечный ножичек и отработанным движением проткнул палец. — Как дела у Дженкса? Гленн мне вчера сказал, что у него умерла жена. Поэтому Бель здесь?
Маршалл сдавил палец, и три капли крови впитались в первый диск. По кухне поплыл аромат красного дерева. На меня накатило чувство облегчения, и легкая головная боль, которую я даже не замечала, начала отступать. Я правильно сплела чары, и теперь у меня есть амулет, который поможет найти этих ублюдков.
— Дженксу уже лучше, — сказала я. — Порой он, конечно, грустит, но он хотя бы стал улыбаться чаще.
— Хорошо, — Маршалл глянул на меня, потом на следующий амулет. — А как твои дела?
Мои?
— Ты про изгнание? — нервно спросила я. — Все нормально. Еще меня радует, что мне не приходится проводить все субботы в Безвременье. Даже как-то непривычно. Демоны считают, что я умерла, и я хочу, чтобы они продолжали так думать, — я встряхнула рукой, показывая серебряный браслет, и добавила, — и меня даже не волнует, что я не могу создавать лей-линейные чары. — Но если честно, меня это волновало.
Маршалл резко выпрямился, глаза гневно сверкнули.
— Носить его тебя заставил Ковен моральных и этических стандартов?
— Этот браслет? Нет. Я ношу его добровольно. Думаешь, мне нравилось каждую неделю мотаться в Безвременье? — Ал придушит меня голыми руками, если узнает, что я жива. Больше всего демоны не любят оставаться без средств к существованию.
Взгляд Маршалла сделался озабоченным, но он вновь склонился над амулетами. Он активировал еще два, и я стала складывать их в сумочку, один за другим.
— Еще раз спасибо, — произнесла я в повисшей тишине. Маршалл молчал, а значит, он что-то обдумывал, и это меня тревожило. — Я все еще могу творить земную магию. Только высшие чары не реагируют на мою кровь, и я не могу их активировать, с остальными проблем нет.
