— Это самое меньшее, что я хочу сделать, — добавила я, и ее глаза опустились, заставляя меня гадать, была ли она тем, кто хотел выйти из тех странных отношений, которые у нас были.
С опущенной головой, она уставилась на свои пальцы, лежащие на клавиатуре.
— Рэйчел? Я…Спасибо.
Удивленная, я встала, не желая сидеть, когда Квен сюда войдет.
— За что? За то, что втянула тебя в это? Нет проблем. Я, наверное, сделаю это снова перед Рождеством.
Ее губы изогнулись в одну из немногих ее улыбок, удивляя меня еще сильнее.
— Вроде того. Три года назад? — сказала она, поднимая руку, чтобы указать на церковь. — Теперь я могу признать, что ты была моей самой длинной охотой. Мне жаль, но это так, и ты ускользнула от меня.
Мои губы разошлись, голая правда пронзала меня, как сердечная боль.
— Но ты доказала, что можешь помочь кому-то, даже если он был столь же испорчен, как я. Ты помогла мне найти чувство достоинства. Заставила жить согласно моим идеалам.
— О Боже, Айви, — сказала я, когда она шмыгнула носом и я направилась к ней.
— Я сотню раз почти бросала это, — сказала она, улыбаясь мне, ее глаза были прекрасными и черными. — Но ты думала, что это во мне есть и я желала доказать, что я так же хороша, как ты думала обо мне, а теперь Нина в опасности и ты помогаешь мне…
— Айви, я так горжусь тобой, — прошептала я, наклоняясь, чтобы обнять ее. — Ничего не изменится. — Я закрыла глаза и почувствовала, как ее руки обвились вокруг меня, силу в них поддерживающую меня, хотя мы никогда не были ближе, чем были сегодня. И этого было достаточно. — Мы вытащим Нину из этого, — пообещала я, и она снова фыркнула, отступая, чтобы вытереть слезу. — Она — прекрасный человек. Немного сумасшедшая, но так тебе подходит.
Ее голова качнулась, и я отступила назад, чтобы сесть на журнальный столик.
— Как ты… — она помедлила, и ее челюсть сжалась, когда она твердо решила покончить с этим, — Как ты думаешь, Дженкс разозлится, если я съеду?
Мои глаза расширились, и она быстро добавила:
— Не сразу. Может через месяц или два?
— Гм, — сказала я, вставая при тихом звуке ботинок Квена в коридоре, — честно? Возможно. Но здесь нет ничего, с чем он не мог бы справиться.
Почему она выбирает худшие времена для подобных вещей? Подумала я, мой разум вернулся назад к Квену, когда он шагнул внутрь. Он не был глуп. Даже если Трент не был откровенен с ним по поводу своих чувств ко мне, но то, как Трент вылетел из своего имения без телефона или способа связаться с ним, не останется незамеченным.
И конечно же выражение Квена было непроницаемым, мрачно-раздраженным. Я смущенно ему улыбнулась, когда пыталась повернуть голову к, возможно, съезжающей Айви.
У Трента было тоже озабоченное, напряженное выражение лица, которое я видела, когда он пытался решить шесть вопросов одновременно. Папка в его руках была заполнена бумагами, и он немедленно сел и открыл ее.
— Как ты прошел через карантин? — спросила я, когда Квен заметил мокрые глаза Айви.
— Рэйчел, — произнес он с почти подчеркнутой медлительностью, — Айви, — сказал он с немного большим профессионализмом.
— Ты можешь проходить блокады в любое время, не так ли? — обвинила я Трента, и легкий румянец оправил кончики его немного заостренных ушей.
— На данный момент, да, — Трент пролистывал небольшую кипу бумаг. — Хотя я понимаю, что вещи имеют тенденцию быстро меняться. Вот, — он протянул сшитую группу документов, — это тебя могло бы заинтересовать. Я могу каждую неделю пересылать тебе копии, если захочешь.
Крылья Дженкса загудели и он сел на мое плечо, когда я взяла папку, садясь на диван. Айви закрыла ноутбук с осуждающим хлопком.
— Ооо, цифры и данные! — сказала я саркастично, а затем оживилась, перевернув страницу химических соединений, цифр, и графиков, чтобы увидеть фотографию ребенка. — Ох! Дети с Роузвудом!
Трент улыбался, когда я подняла взгляд, и у меня в груди разгорелось теплое чувство. Эти малыши были первым решением, к которому мы пришли вместе — тем, на реализацию которого потребуются десятилетия. Я знала, как многое это значило для Трента, даже если я выбрала путь, которого он не хотел.
Увидев выражение моего лица, Квен раздраженно ссутулился.
— Не начинай, — сказал Дженкс, его крылья щекотали мою шею. — Я считаю, что это хорошо.
Может нам нужно поговорить об этом? Да, мы занимались сексом. И что с того? Мы «встречались» почти три месяца. Они все знали мои предпочтения. И где здесь большой сюрприз?
— Это потому, что пикси мыслят сердцем, — сказал Квен, игнорируя раздраженное выражение Трента.
— Это решение уже вызывает проблемы.
— Большинство войнов мыслят своими сердцами, — сказала я, веля мистикам отстать и что я не злюсь на то, что они могли бы разрушить или взорвать, — Это то, что бережет их в том дерьме, с которым им приходится иметь дело, чтобы защитить остальных от опасности.
Долгое время все молчали, затем Трент прочистил горло.
— Дети с Роузвудом хорошо себя чувствуют, и по развитию, и по безопасности. Да сих пор не было замечено ни одного демона, но я думаю, что все они помечены. Если ты считаешь это разумным, я снова перевезу их. Я не хочу полагаться на удачу, чтобы держать их в безопасности.
Удача была бы хорошей переменой, подумала я, начав новую линию аргументации среди мистиков. Я предполагала, что должно быть свечусь как долбанная лампочка, судя по тому, как Дженкс смотрел на меня, ну по крайней мере, я не говорила на неведомых языках.
Трент потянулся за бумагами после того, как я кивнула и протянула их ему.
— Посмотри на это, — сказал он Квену, пролистав их и обведя что-то кружком.
— Мне не нравятся эти уровни. Испробуй ту новую пермутацию, чтобы мы увидели, сможем ли повысить его метаболизм еще немного. Если резкого скачка не произойдет, через три месяца мне нужен будет подробный доклад. Если это на нем сработает, это может повысить самовосстановление остальных.
— Хорошо, Са’ан, — Трент вручил документы обратно мне, и я улыбнулась фотографиям. Это было гораздо лучше, чем надгробия… до тех пор, пока демоны не придут за ними, и мне не придется бороться за жизнь каждого из них. Моя улыбка увяла. Сложное будущее или нет, это было хорошее решение. Ничто не могло заставить меня передумать. Их родители поддержали бы меня.
— Вот последняя информация по вопросу, по которому ты хотел двигаться вперед, — сказал Квен, доставая кипу бумаг из небольшой стопки. — Твои рощи на Мадагаскаре наводнили редкого вида бабочки, которые облюбовали листья Бримтона.
Брови Трента нахмурились, делая его очаровательным в этой шелковой рубашке Дженкса.
— Ах. Очень хорошо. Да. — он нахмурился сильнее, — Квен, на кухне есть кофе. Угощайся.
