О Боже… подумала я, затем кивнула. Отпустить его сучковатую ногу было самым трудным, что я когда либо делала. Всего в нескольких футах подо мной из стороны в сторону качался поезд. Скотт вытянул руки вверх, чтобы коснуться моих ног, затем коленей, и наконец талии под когтем Этюда.
— Что случиться, когда ты отпустишь? — спросила я.
— Отпустить? — закричал Этюд.
— Подожди! — но было слишком поздно, и руки Скотта на мне напряглись, когда хватка Этюда пропала. Мы потеряли равновесие. Я вцепилась в вампира, моя грудь врезалась в его лицо, и он упал на одно колено.
— Держу, — сказал он, его голос был приглушен из-за ветра, хлещущего по нам, и качающегося поезда.
Я не знала, что можно быть испуганной и смущенной одновременно, и когда мои колени ударились о крышу вагона, я заставила себя отпустить его рубашку.
— Извини.
— Ничего страшного, — сказал он, ухмыляясь.
Я успела как раз вовремя, чтобы увидеть, как Трент оторвался от фургона — его восклицание заглушил ветер и внезапная дистанция. Убрав волосы с глаз, я посмотрела вперед на ленту серой дороги. Айви стояла у двери, ее выражение было ясным в тусклом свете, Дэвид и Эдден были рядом с ней. Времени оставалось мало для того, чтобы она успела присоединиться к нам, а тем более еще два мужчины. Этюд мог не догнать фургон, если тот свернет в сторону. Айви знала это также, как и я.
— Ловите меня! — закричала она сквозь сложенные рупором ладони, затем нырнула внутрь.
— Она в своем уме? — пронзительно закричал Дженкс в мое ухо, и Скотт стал на три тона белее.
Фургон поехал быстрее, и Айви снова возникла в дверях, оглядываясь на нас.
— Айви, нет! — закричала я. — Это может сделать Этюд!
Но она уже карабкалась на крышу под протесты Дэвида и Эддена, ветер растрепал ее пучок из волос в длинную черную ленту. Мое сердце дико колотилось. Трент еще не догнал нас, и я сунула свою ногу под поручень, медленно выпрямляясь против ветра. Скотт закрывал небольшую часть ветра, и я посмотрела мимо него. Велосипедная дорожка собиралась сворачивать. Она не успеет это сделать.
Сжав губы, Айви медленно отошла к кабине фургона и побежала к задней части.
— Держись, Дженкс! — закричала я, наблюдая за этим, затем моргнула, когда часть мистиков словно отслоилась от моего сознания, кружась в плотном водовороте в пространстве моей ауры, когда Айви оторвалась от края фургона, и продолжая перебирать ногами, прыгнула в пространство.
— Айви! — закричала я, наклоняясь в сторону ветра и хватаясь за все подряд. Она сможет это сделать. Она сможет это сделать! Она обязана.
— Поймал! — воскликнул Скотт, когда вампирша упала на нас. Мы рухнули на крышу, превратившись в скользящий клубок. Моя лодыжка подвернулась и я ахнула, когда использовала упор для ноги и ее пронзила боль. Сила ветра пропала, но он все еще ревел. Мои руки горели от дикой магии. Не отпускай. Не отпускай! Закрыв глаза, я вцепилась в ее руку. Мы медленно скользили, а затем… остановились. Айви была в безопасности.
Она просто была вынуждена прыгать, подумала я горько, затем поблагодарила мистиков. Я не была уверена в том, что они сделали, но я знала, что они были там.
— Дженкс, ты как? — позвала я, слыша его ругательства и зная, что он в порядке. Прищурившись, я подняла взгляд и увидела, что Этюд блокирует ветер. Биз сидел на плече своего отца, его хвост был обернут вокруг шеи отца и он был в буквальном смысле белым от страха. Трент лежал лицом вниз между массивной ногой Этюда и крышей вагона. Другая нога Этюда наполовину прошла сквозь наружное покрытие крыши, а его хвост был обернут вокруг ноги Скотта, удерживая его от падения. Айви была в руках вампира. Я медленно отпустила ее запястье, и она подняла взгляд с тонкими полосками коричневого вокруг ее зрачков. Дерьмо на тосте, Нина могла добиться ее смерти со всеми этими рисками. В противном случае, она никогда бы не прыгнула. Не моя осторожная, педантичная Айви.
Я потрясенно оглянулась. Дорога исчезла.
— Ты идиотка! — закричала я, распутавшись из клубка тел и садясь. — Ты могла умереть! Почему ты не дождалась Этюда!
Айви улыбнулась мне поверх плеча Скотта, обнимая его в знак благодарности.
— Он должен поберечь свою силу, — ответила она, ее волосы развевались на ветру. — Дженкс в порядке?
— Все хорошо! — закричал он, но не думаю, что она слышала его, и я кивнула.
Нога Этюда резко поднялась, и Трент зашевелился, все еще лежа лицом вниз на крыше вагона. Почти танцуя, большая горгулья сдвинулась назад. Мужчина выглядел потрясенным, но здоровым, он сел, скривившись, и осторожно пощупал свой живот. Когда он обернулся к дороге и увидел, что она пропала, его злость немного ослабла.
Спасибо, Нина.
— Не думаю, что смогу влезть в вагон, — сказал Этюд, снимая Биза со своего плеча и ставя его на качающуюся крышу.
— Биз, дай знать, если я тебе понадоблюсь, — его улыбка расширилась, пока не показались его черные зубы. — Мой разрушитель мира.
Биз вспыхнул довольным черным цветом, но я ощущала беспокойство, глядя на них: Айви, Биза, Трента, Скотта и Дженкса, запутавшегося в моих волосах. Если кто-то из них умрет или навредит себе, я никогда себе этого не прощу.
— Давайте двигаться! — закричала я и Скотт кивнул.
Пригнувшись и никогда полностью не отпуская крыши, он медленно продвинулся в сторону соединительного мостика. Он был крытым, чтобы облегчить передвижения от вагона к вагону при необходимости, и луна заблестела на краях стали, когда Скотт вырезал отверстие в толстом пластике и жестом велел нам двигаться вперед.
«Они здесь?» — спросили мистики, сравнив реальную силу ветра с воспоминанием об этом давным-давно. Видимо, воздух стал плотнее с тех пор, как они в последний раз проходили сквозь него с твердым телом на буксире.
«Почему бы вам не пойти выяснить это?» — направила я, предлагая им пройти сквозь более спокойный воздух внутри поезда, чтобы они не рисковали тем, что их унесет. Дрожь когтями прошла сквозь мою душу, когда из меня вылетела почти половина мистиков: некоторые прошли через дыру, которую Айви сейчас прорезала вниз, некоторые сквозь обшивку самого поезда, некоторые через подошвы моих ног. Мистики, которые предпочли остаться со мной, казалось, прокатились сквозь мою ауру и улеглись как кот, наслаждающийся солнцем. Обещания вернуться закружились во мне с мягкой, скрепляющей силой усика растения, неожиданные и тревожные.
Вернутся ко мне или к их сообщникам, все еще сидящим в моей душе? Задумалась я, затем почти запаниковала, когда сплетение голосов ответило, что это одно и то же. Вы не мои! Закричала я, пытаясь сделать мой единственный голос громче их объединенных. Вы вернетесь к Богине! В этом состоит весь замысел. Мы находим тех, что они украли, и вы все возвращаетесь!
Но они, казалось, не обратили на это внимания, что напугало меня до усрачки. Что, если они не захотят возвращаться?
