— Она совершенно безумна! — прошептал кто-то.
— Нет. В ней сидит Бог, — сухо произнес Айер. — Мы на зеленом? Включайте его.
Я развернулась. Богиня не поняла моей тревоги из-за того, что мужчина с щелчком переключил рычаг на панели и лампочки тускло засветились. Вдалеке я услышала бренчание, и глухой удар сместил воздух.
Во мне запульсировал чужой восторг. Это была Богиня, она увеличивала свою концентрацию во мне, и я зашаталась, падая на одно колено. Это были ее мысли. Ее потерянная часть себя. Она нашла их!
— Нет! — вскрикнула я, когда она заставила нас выпрямиться, и, покачиваясь, направиться в центр комнаты около окон и в поиске вытянуть руки.
— Не трогать ее! — взревел Айер, и я отвоевала у Богини достаточно контроля, чтобы развернуться. Она не замечала, как засвистели и отрикошетили пули.
— Я сказал, оставить ее в покое! — кричал Айер, выдергивая оружие у ближайшего человека. — Я вырублю следующего, кто нажмет на курок! Используйте дротики!
Смятение Богини каскадом пролилось на меня, пьянящее и бесконечное. «Они отказываются становиться!» — причитала она, и я забарахталась, пытаясь заставить ее выслушать мою единичную мысль о том, что это была машина, удерживающая их взаперти. Уничтожь машину, и они освободятся. «Переживу ли я это?» — гадала я, но горе Богини стало всем моим существованием, и я сделаю все, чтобы остановить это.
— Машина? — воскликнула Богиня через меня, наконец, услышав меня, и мне стало плохо от резкого подъема эмоций. — Они держат их… в этом?
Мы вместе посмотрели на механизм, и со странным смещением, я поняла, что вижу через ее сознание, чувствую крошечное пространство, созданное, чтобы удерживать рождающиеся и существующие в «пространствах между» мысли. Я уставилась на него, мой страх окрашивал ее возмущение. Это был крошечный пузырь, извлеченный из времени, созданный дикой магией и наукой. Лэндон создал новое Безвременье, но настолько маленькое, что оно могло потеряться на кончике булавки. Это был предел их возможностей, но этого было достаточно, чтобы удерживать мысли Богини.
— Все готово! — закричал кто-то, и ее возмущение Богини запылало, когда она, наконец, поняла, что они сделали. Она задрожала внутри меня, и я с трудом смогла удержать круг. «Они слепы ко мне», — подумала она, — «я слышу, как они поют, но они поют неправильную песню».
— Освободите их! — закричала я, но не была уверена, была ли это я или Богиня.
— Готовьтесь… — сказал Айер, когда они попятились назад, и я заметила круг из проводов, который они проложили вокруг меня. — Сейчас!
Мои глаза расширились, когда человек у скопления оборудования толкнул толстый рычаг наверх. Свет стал приглушенным, и дребезжание со стуком прошло сквозь меня. Из моего горла вырвался крик, и волна чистой дикой магии пролилась из моей души к пальцам, притянутая болью. Она полной мощью ударила по машине, и я съежилась изнутри в отличие от Богини, которая лишь тверже встала на ногах; дуги электричества танцевали в неожиданно темной комнате, волны черной энергии бушевали назад и вперед между стенами, сейчас накренившимися и зловеще потрескивающими.
И с треском, отразившемся в моей душе, пузырь времени лопнул.
«Нет…» — подумала я во внезапно заискрившемся воздухе. Дикая магия. Она была везде, и облако освобожденных мистиков туманило воздух. Я почувствовала их внутри себя, когда вздохнула, смаргивая их со своих глаз как слезы. Но Богиня упивалась ими, ее мысли были яркими от силы, она звала их к себе, желая вернуть домой, чтобы они снова стали принадлежать ей.
— Вставай! Вставай! — кричал кто-то, слабый свет от неба был единственным освещением в комнате. — Перенаправь питание! Увеличивай поток! Собери их всех!
Комната была одновременно чернильно-черной и светлой как днем из-за мистиков, светящихся перед моим ментальным взглядом. Безумно мечущиеся силуэты между мной и стеклом переместились, и Богиня во мне начала танцевать.
Так было до того момента, пока до меня не дошли первые несколько мыслей о ее неудаче. Мистики не отвечали, даже те, что она только что послала, чтобы привести к ней остальных.
— Увеличивай его! — кричал Айер. — Пошел вон! Я сам это сделаю! — зарычал он, сталкивая оцепенелого человека со стула и занимая его место. Я не могла видеть его в темноте, но знала, что это он по искрению нейронов в его мозгу. — Я хочу их всех!
Восторг затих и Богиня, словно, застыла в нерешительности. «Это не мои мысли», — сказала она, обращаясь внутрь меня — к ее единственному ориентиру в этом безумии масс. «Они не становятся!»
Быстрая смена эмоций была изнуряющей, и зашатавшись, я присела около окон.
— Я говорила тебе, что их изменили, — прошептала я, и она захватила контроль.
— Они портят и крадут мои мысли, — сказала она вслух через меня, и Айер встретился с нами глазами в мерцающем сейчас аварийном свете. Он был доволен. Его мистики сбежали, а он был в восторге.
Что-то было не так, но она не слышала мою единственную мысль среди тысяч ее.
— Эти единичные числа больше не должны сниться! — закричала она моим голосом, и я обнаружила себя стоящей, не имея сил или испытывая слишком сильную боль в душе, чтобы остановить ее.
— Вы умрете! — бушевала она, мое тело тряслось от ее злости. — Я — это все! Вселенная! А ты одна единица! Ты не заставишь меня стать!
«Это ошибка», — мысленно передала я ей, но издав примитивный клич, она собрала свои мысли о гневе в одно место и взорвала комнату.
— Сейчас! — закричал Айер, и я ахнула, когда комната вспыхнула белым светом.
— Нет! — закричала я, сила Богини потянулась через меня и из пространств в их контроль.
— Второе хранилище заполнено! — воскликнул кто-то. — Подключаю третье!
«Стой!» — выла я в своих мыслях, но она не слушала, продолжая добавлять свое разочарование и гнев в один акт насилия, который Айер втягивал в себя как мастер, забирающий душу. Стекла взорвались с беззвучным треском. Я упала, мои волосы закрыли обзор, но я могла все видеть с тысячи разных углов из-за ее глаз, наполняющих меня.
— Они мои! — бушевала Богиня, мое горло начало болеть.
Выглядя, как инопланетянин в аварийном свете и дыме, Айер улыбался.
— Покажи все, на что способна, — дразнил он, — я высосу тебя до суха, сука.
Дикая магия пела во мне, душераздирающая от своей особой цели мести и справедливости. Я могла только наблюдать, как Богиня заполняет комнату своим намерением, не слушая меня, игнорируя мой единичный голос среди тысяч ее возмущенных.
«Они убивают тебя», — молила я ее услышать, ощущая, будто меня высасывают изнутри.
«Перестань! Просто перестань!»
«Я…Я…», — она запнулась, только сейчас заметив, что проигрывает, что мы лежим на полу и едкие укусы дыма, жгут нам глаза. «Я…проигрываю?» — подумала она и родилась новая идея. Она отыскала мои воспоминания о потери и боли, учась на них, и я сделала глубокий вздох, когда жало дротика впилось в меня.
