Медленно и с болью, Айви с помощью врача вошла в комнату. Беспокоясь, я встала над Ниной, когда Трент переместил тепленькое кресло прямо к кровати. Никто ничего не сказал, когда Айви опустилась, и я положила руку ей на плечо. Доктор хлопотала о том, чтобы отправить ее обратно в полноценную кровать, пока я не окинула ее неодобрительным взглядом, и она, наконец, ушла в профессиональном гневе, оставив дверь открытой позади себя.
– Ничего себе, – сказал Трент, я сделала долгий, медленный вдох. – Я полностью без сил.
– Теперь она будет в порядке, – прошептала Айви, и Нина захныкала, когда Айви переплела свои длинные пальцы с ее пальцами с обломанными ногтями, красная пыль размазалась, опорочив совершенство. – Все будет хорошо. Самая тяжелая часть позади. – Слезы полились у нее из глаз, и она поцеловала Нину в запястье. – Я так тобой горжусь.
Самая тяжелая часть позади? Я не была так уверена.
Там пахло испуганным вампиром и безвременьем, и мою шею начинало покалывать. Я не боюсь кого-нибудь любить, не так ли? Я отвернулась, и Трент поймал меня за локоть.
– Рейчел, я могу убить вампирский вирус, но я не знаю, как он подействует на кого-то, кто находился под управлением мастера-вампира.
– Как только Айви станет стабильной, мы уедем, – сказала я, на самом деле не отвечая на его озабоченность. – Здесь не безопасно.
Айви кивнула, и, решив, что пока они были в порядке, я вышла в коридор. Я не думала, что где-то было безопасно. Я не знала, что делать, и разочарование закаленное усталостью поднялось, затапливая меня.
Повернувшись от закрытой двери, Трент провел рукой по подбородку, размышляя.
– Дай мне поспрашивать, – сказал он мягко, когда мы направились вниз по коридору. – Посмотрим, кто мне задолжал.
Но никто больше не был должен Тренту Каламаку. И это снова была моя вина.
Она усилилась, и, чувствуя это, Трент взял меня под руку, замедлив нас.
– Рейчел, ты не боишься любить. Он говорил все, что мог придумать, чтобы подтолкнуть тебя к краю.
Дерьмо.
Смущенно, я попыталась быстрее пройти обратно на кухню и понадеялась получить немного кофе.
– Думаю, что какое-то время мы не увидим Феликса, – сказала я с принудительной жизнерадостностью, отчаянно пытаясь сменить тему.
Около меня, Трент вздохнул, принимая это.
– Надеюсь. Но, Рейчел, на самом деле каковы шансы? Два раза за ночь.
Я замедлилась и кивнула врачу, когда она встретилась с нами на обратном пути к Айви и Нине.
– Шансы никогда не были хорошими, – признала я. – Но теперь все чувствуется лучше. Нина прогнала его. Чем дольше Феликс будет дуться, тем более стабильной она будет, когда он попробует снова. – Поскольку он снова попробует.
Но насколько бы неприятно это не было, там все еще была надежда, и мое сердце болело за Айви, когда мы попали в кухню. Устало я опустилась на стул и уставилась на монитор, позволяя моему зрению размыться, а затем опустила голову на стол.
Трент вздохнул, и я услышала, как он вынул холодные вафли из тостера.
– Ты когда-нибудь видела что-нибудь похожее на это прежде? С поверхностными демонами?
– Ты подразумеваешь, что один отогнал других? – Я подняла голову. – Только тогда, когда они сами хотели меня съесть.
– И все же это не то, что он делал. – Трент поджал губы, когда посмотрел на вафли. – Они ужасны. Я сделаю тебе другие с нуля.
– Я не голодна, – сказала я, и он развернулся от меня, выбрасывая их и зажмурив глаза.
– Кофе? – спросил он, и я просто кивнула, так что он убрал свой расстроенный взгляд с лица. Его хватка на кружке дрогнула, когда он услышал мужчин в коридоре, но это просто Квен обеспечивал дополнительную безопасность. Слабая улыбка заиграла на моих губах. Я представила, как одетый в белое вампир, прокравшийся в комнаты отдыха, заставил поволноваться начальника охраны Трента. Слава Богу, там был Джонатан.
Я моргнула. Слава Богу, там был Джонатан? Никогда бы не подумала, что я буду это думать.
Трент поставил три полные кружки на стол, и я притянула к себе самую близкую, в животе запорхали бабочки, когда я почувствовала себя так, будто была частью чего-то... Трент ожидал, что Квен присоединится к нам, и я была естественной частью разговора... даже если Квен действовал так, будто он посмеивался над нами.
– Что мне кажется самым странным, так это то, что демон, который защищал Нину, был тем же, кто пытался сжевать ее лицо тридцать секунд назад, – сказал Трент, его взгляд был не сфокусированным, когда он поднес кофе и вдохнул пар. – В одно мгновение она – завтрак, а в следующее она – Бог.
Я постучала по кружке пальцем, мне не нравилась красная пыль под ногтем.
– Думаю, что я бы тоже лебезила, если бы никогда не видела мастера-вампира.
– Верно. – Трент дернул головой. – Но остальным, кажется, было все равно.
– Ты тоже это заметил? – Я сделала глоток, пораженная богатой теплотой, но мои мысли были об Айви. С ней все будет хорошо, но паника от того, что я сидела с ней на холодной земле в безвременье, держала ее за руку, когда она умирала, просто находилась под моей кожей. Я благодарила Бога, что не должна была делать тот выбор, следовать ее желанию и убить ее снова, прежде чем она поднимется в качестве немертвой.
Не обращая внимания на мои мысли, или, что более вероятно, зная и пробуя меня отвлечь, Трент сказал:
– Прежде я никогда не видел поверхностного демона с оружием. Кроме как с камнями.
– Я видела, – сказала я, поворачивая кружку. – Тритон использовала поверхностного демона в качестве маркера для проклятия калибровки времени и пространства. У него был меч. Так она знала, кем он был, и сколько времени жил.
Кистен, подумала я, вздыхая. Кистен умер во второй раз в течение минуты после своей первой смерти. Я была там, но к счастью мне не пришлось делать тот выбор.
Я держала Кистена за руку, и он умер счастливым, говоря мне, что Бог хранил его душу для него. Остановись, Рейчел, подумала я несчастно, вытирая слезу, прежде чем она могла скатиться, когда я вспомнила смешную улыбку Кистена. Боже! Все мои эмоции можно было легко прочитать на лице. Я любила Кистена. Я могла любить кого-то без страха. Феликс был неправ.
Трент зажмурился, он беспокойно заерзал на стуле.
– Проклятие калибровки? – спросил он, отчаянно пытаясь направить мои мысли в другое русло.
Слабо улыбаясь, я потянулась и сжала его руку.
– Спроси меня как-нибудь потом, – сказала я, вспоминая боль поверхностного демона, проживающего все свое существование на три удара сердца. Я начинала думать, что поверхностные демоны были не намного больше призраков, живущих, дышащих призраков, которые жаждали жить как немертвые только без кандалов, которое давало сознание. Как что-то могло пережить пять тысяч лет без магии?
