– У меня есть телефон, – сказала я, подталкивая их обратно к почтовым ящикам, пока я не смогла посмотреть на улицу.
– Я буду в порядке. Увидимся дома, – сказала Айви, игнорируя Дженкса и его меч, указывающий на ее нос. – Эй, ты что-нибудь делаешь сегодня вечером?
– Послушай меня, ты сломаешь клыки, протрешь мох оправданиями ради цедящего пакета с кровью! – сказал Дженкс, красная пыльца с серебряным краем сыпалась с него.
Я оглянулась, отведя взгляд от улицы, думая, что это было мило, даже с таким попаданием. Мне нравилось работать с Айви. Всегда нравилось. Мы преуспели вместе... даже когда все пошло не так, как надо.
– Я работаю в службе безопасности Трента, – сказала я, улыбнувшись, когда увидела, как она мысленно шлепает себя по лбу. – Хочешь, чтобы я принесла тебе что-то для поддержания? Это, вероятно, закончится где-то с едой.
– Конечно. Это будет отлично, – сказала она, повернувшись, чтобы дать Марше и Люку некоторые последние инструкции относительно того, как добраться отсюда до дома живыми. – Я позвоню, если мне понадобится твоя помощь.
Я коснулась ее руки, они посмотрела на меня, прощаясь. Улыбаясь, я отвернулась, вспомнив кое-что, что когда-то сказал Кистен: «Я был там, когда она делала утренний кофе, я был там, когда она выключала свет. Я был ее другом, и для Айви это было всем».
– Дженкс, я возьмусь! – сказала я, а потом закрыла дверь, мои шаги были легкими, когда я двигалась к своему автомобилю. Айви нормально доберется до дома. Айви была права, что мастера захотят присутствовать, когда их дети окажутся на линии огня. Кроме того, все в Цинциннати с клыками знали Айви Тамвуд.
Подняв голову, я протопала вперед, следя за несколькими пешеходами. Медленно мое хорошее настроение омрачилось. Любовь умирала в тенях, и она не должна была так много стоить, чтобы удержаться на солнце. Но Трент сказал бы, что что-то дешевое долго не продлится, поэтому делай то, что ты должна делать, чтобы быть счастливой и разбирайся с последствиями. Если бы любить было легко, то все нашли бы любовь.
Я повернула за угол и дернула головой на грохот крыльев пикси.
– Она сказала «нет», а? – сказала я, когда Дженкс приземлился мне на плечо, его крылья щекотали шею, когда он устраивался.
– Розовые бутончики Тинки, – пробормотал он. – Она угрожала опрыскать инсектицидом мою летнюю хижину. Кроме того, она будет в порядке. Боже! Влюбленные вампиры. Единственная вещь хуже – это ты, просыпающаяся по утрам с Трентом.
Я шире заулыбалась. Возможно, я сделаю печенье. Мужчина любил печенье.
Дженкс грубо хрюкнул, его молчание сказало мне, что он был недоволен.
– Прости за собаку.
Я подняла плечо и отпустила.
– Ты не знал.
– Я должен был знать.
Я не отвечала, думая о своем свидании с Трентом сегодня вечером. Ну, если быть точной, это было не свидание, но я должна была одеться, как будто это было оно. Я все еще пыталась решить, сделать ли хвост, или пусть волосы будут распущенными. Шоколадные чипсы были его любимыми.
– О, Боже, – простонал Дженкс. – Ты думаешь о нем. Я могу сказать. Твоя аура меняется.
Смущенная, я остановилась у перехода, ожидая, когда переключится светофор.
– Это не так.
– Так, – пожаловался он, но я знала, что он ворчал, потому что не мог сказать, что был рад за меня без того, чтобы не сглазить. – Таким образом, на что это похожи, эти три месяца? От него у тебя все еще поджимаются пальцы на ногах?
– Абсолютно, – сказала я, и он грубо хрюкнул на мою блаженную улыбку. – На него абсолютно всегда поджимаются пальцы.
– Оууу, это еще слаще, чем моча пикси, – сказал он с ложным сарказмом. – Все мои девочки счастливы. Не могу вспомнить, когда в последний раз так было.
Моя улыбка сделалась еще шире, и я нажала кнопку переключения, как будто она могла поторопить светофор.
– Думаю, это было тогда, когда...
Безошибочный звук шин, визжащих по тротуару, заморозил меня. Дыхание перехватило, и я развернулась. Дженкс ушел, его раскаленные добела искры казались горящими, когда оставляли след на пути, по которому мы пришли. Женщина кричала о помощи, и я дернулась назад, когда черный седан проревел мимо меня с вмятиной на переднем крыле. Так или иначе, я знала, когда картина падает со стены, или часы прекращают тикать.
– Айви, – прошептала я, затем повернулась и побежала.
Глава 2
Стук моих ног по тротуару сотрясал мой позвоночник. Уворачиваясь от людей, оборачивавшихся, чтобы посмотреть на меня, я последовала за исчезающей пыльцой Дженкса. Мое сердце, казалось, остановилось, когда я повернула за угол и увидела Айви, раздавленную на улице. Марша и Люк стояли, ошеломленно глядя на нее. Автомобиль остановился, как раз когда я посмотрела, из него вылез мужчина, побелевший с телефоном в руке.
– Звоните 911! – прокричала я, когда скользнула к тротуару рядом с Айви. Дерьмо. Айви. Она должна быть живой. Я не должна была оставлять тебя.
Дженкс был безумной, мечущейся формой, когда он убирал кровь от раны на голове. Она ударилась головой. Ее грудь часто двигалась, ноги были поджаты. Я боялась ее касаться, и мои руки зависли над ней, напомнив мне о Марше, стоящей над Люком.
Амулет от боли! подумала я отчаянно, когда искала свою сумку. Нащупав пальцами, я положила амулет ей на голову, приклеила лейкопластырь на рану, она ровно дышала.
– Вы позвонили в 911? – воскликнула я, когда пара туфель марки «Мерис» прошаркала перед нами.
– Никакой больницы.
Ее голос был мягким, его почти не было, и Дженкс, и я посмотрели на Айви. Она была бледной, и боль держала ее глаза все еще закрытыми. Это было хорошо, правильно? Она не была без сознания, даже если ее глаза были закрыты. Черт побери, я должна была изучить, как делать заживляющее проклятие! Но Ал ушел, и было слишком поздно.
– Айви. – Мои пальцы дрожали, когда я убирала ее волосы со лба. Они были теплыми и красными, мой страх удвоился. Она достаточно ужасно ударилась головой, так что пыльца Дженкса не останавливала кровь. – Айви! – позвала я, когда ее глаза не открылись. Больше людей звонило для нас. – Посмотри на меня, черт побери! Посмотри на меня! Ты можете пошевелить пальцами рук и ног?
– Думаю, да.
Она открыла глаза, когда я коснулась ее холодной руки. Ее зрачки были полностью расширены, это испугало меня. Я не была уверена, было ли это из-за травмы головы или из-за моего страха. Круг людей вокруг нас зашептался, и когда улыбка удовлетворения прошла по краям ее боли, паника накрыла меня.
Ее рука сжала мою, и она подвигала ногами, вздрогнув, когда выпрямила их. Она могла двигаться, и я вспомнила, как дышать.
– Марша и Люк ушли, – прошептал Дженкс, когда завис над моим ухом. Как будто мне было не все равно?
