– В Цинциннати уже шесть, – сказала я, и он проворчал, задумчиво помедлил, нахмурился и щелкнул на правильный канал. Да, мне не нравилось, что солнце клонилось к вечеру и на Восточном побережье. И независимо от того, что происходило, там, это, вероятно, ударит по нам через три часа.
– Вот Inderland Entertainment Tonight, – сказал он, уставившись на экран. – Думаешь, они будут знать то, чего не знают CNN?
– CNN отстают на час, от них мы не узнаем ничего нового, – сказала я, слушая модную женщину 1ого размера на шестидюймовых каблуках окраса зебры, берущую интервью у паренька-битника из колледжа с широко распахнутыми глазами и слишком большим количеством друзей на заднем плане, пытающихся попасть в кадр. – Призраки? – сказала я, поворачиваясь к Тренту. – Они говорят о призраках?
– Думаю, что мы должны попробовать CNN, – предложил он.
– Нет, подожди! – сказала я, хватаясь за пульт, но он был слишком быстр и резко убрал его. – Верни! – потребовала я, затаив дыхание, пока он не сделал этого.
– Он как бы шел прямо на меня! – говорил паренек. – Жуткий, как дерьмо и рванина. Я думал, что это была шутка, пока он не схватил меня. Я попытался скинуть его с меня, но я как-то через него прошел. Мои друзья оторвали его от меня, и мы, черт побери, рванули оттуда. Я никогда не видел ничего такого, как он. Он даже не был реальным, только когда он схватил меня!
– Это был поверхностный демон, – сказала я, сердце бешено забилось.
Блуждающее внимание Трента внезапно сфокусировалось.
– Нет.
Но тощая женщина говорила, все еще показывая подземную железнодорожную платформу позади нее.
– Сообщения о подобных инцидентах приходили со всех концов Манхэттена, – сказала она, и я задумалась, собиралась ли она сделать более зловещий макияж, прежде чем кончится ночь. Возможно, посадить летучую мышь в волосы. – Первые признаки, что это только подземные нападения, кажутся неверными, поскольку привидения начинают подниматься на поверхность на улицы, сея хаос.
– Да, отчасти трудно осмыслить понятие светского общества, когда вы были вне него в течение ста лет, – сказала я, морщась, когда расплывчатое, трясущееся изображение, явно сделанное с телефона, показало поверхностного демона, шипящего на автомобиль прежде, чем нырнуть за каменную стену в Центральном парке.
– Это поверхностные демоны! – выпалил Трент, это прозвучало так, будто его обманывали.
Отлично. Просто отлично.
Подавленно я расцепила руки, убирая их с коленей и опуская ноги на пол.
– Черт побери, Трент, – пожаловалась я. – Я никогда не стала бы прикидываться мертвой, если бы думала, что они по-настоящему могли сделать это!
– Но они не могут! – Взгляд Трента не отрывался от телевизора, он, очевидно, был шокирован.
Устало, я потерла лоб.
– Возможно это то, что я почувствовала. Что мы почувствовали, – добавила я, даже при том, что он ничего не сказал о рожденном эльфийском проклятии, вырывающем душу.
Он вскочил, я почти могла видеть, как выстраиваются его мысли.
– Я не чувствовал нападение. Я почувствовал призыв к оружию. – Трент провел трясущимися руками по лицу и рухнул на подушки, хмурясь, его выражение лица темнело с каждой секундой.
Подавленно, я взяла пульт и положила его на стол, прежде чем он упал между подушками. Эльфийская магия напала на меня. Она прошла по нему и ударила меня… даже если она не нашла то, что ей было нужно, чтобы полностью активироваться. У меня было плохое предчувствие, независимо от того, что это было, оно было нацелено на демонов, не только на поверхностных демонов.
– Ты – демон, – мягко сказал Трент, и я кивнула, беря его руку в свою. – Ты в коллективе.
Я почувствовала резонанс, один настолько сильный и взрывной, что он дошел до меня даже без зеркала вызова, сбив меня с ног на задницу. Подавленно, я наблюдала, как группа людей на автобусе пыталась поймать поверхностного демона только, чтобы в последующем отбивать его от женщины, когда он решил им отомстить.
– Как им это удалось? – сказал Трент, убито. – Этого не может быть.
Но они сделали это.
– Теперь попробуй обычные новости, – сказала я, и Трент отпустил мою руку, чтобы взять пульт.
– ... новые явления того, что ученые, изучающие заклинания, называют непосредственным выпуском поверхностных демонов из безвременья. Эльфийские Са’аны говорят нам, что это фактически материальное проявление душ немертвых, и просят оставить их в покое, поскольку они ищут тела.
Трент поморщился.
– Они не Са’аны. Они – мошенники.
Мошенники или нет, им удалось перетащить поверхностных демонов в реальность. Я снова начинала думать и почти притянула плечи к ушам. Что-то произошло в безвременье, что-то плохое. Тревожно, я просмотрела через плечо на невидимую комнату для заклинаний моей мамы. Я покопалась в большинстве шкафов, и не было никакого зеркала вызова. Я, вероятно, могла вызвать Ала и без него, но он был зол на меня.
Если он не пойман где-нибудь в ловушку. Он ведь не убьет меня, если я спасу его, не так ли?
– Призрачные, пугающие изображения с половиной существ обнаруживаются в большинстве крупнейших городов Восточного побережья, – произнес ведущий, – Вампирские души появляются устойчивой прогрессией, идя на запад с заходящим солнцем.
Трент закинул лодыжку на колено. Я никогда не видела, чтобы он выглядел настолько растерянным.
– Я не понимаю, – сказал он, указывая. – Нет способа переместить их в действительность.
Я посмотрела на часы на кабельной коробке. Было очень близко к закату в Цинциннати. Потянувшись, я взяла пульт и переключила на CNN. Конечно же, взволнованный, несколько возбужденный человек стоял на Фонтан-Сквер, небо все еще было розовым от солнца. Я думала, что они будут или там или в Детройте. Было слишком рано для Чикаго. За репортером были группы живых вампиров. Атмосфера была затаившей дыхание от беспокойства.
– Закат... – прошептал Трент, и ведущий повернулся, повышая голос, когда он описывал внезапное появление почти двадцати поверхностных демонов. Я скривилась, когда камеры приблизили изображение, их рваные ауры и изможденных конечностей выделялись против закатного красного неба, заставляя его быть похожим на небо безвременья. Люди визжали, а большинство поверхностных демонов побежало по улице, ища место, чтобы скрыться.
Двое, тем не менее, колебались, сгорбленные и крадущиеся, когда они шипели на вампиров, уговаривая их приблизиться. Трент ничего не сказал, и я переключила обратно на канал Нью-Йорка. Немертвые там, вероятно, поняли это и, вероятно, вышли на улицы, ища свои души.
– Мммм, – пробормотал Трент, придвигаясь ближе к телевизору, когда репортер попыталась остаться в ограниченном свете уличного фонаря, когда она нервно объясняла, что происходило позади нее. Солнце село некоторое время назад. Для немертвых было достаточно темно.
