– Вот только жратвой здесь не пахнет, – сердито буркнул гигант.
– Пахнет, – заявила Дуняшка, поводя ноздрями.
Друзья принюхались и тоже почуяли довольно специфические ароматы. Дифинбахий судорожно сглотнул набежавшую слюну.
– Откуда тянет? – азартно спросил авантюрист.
– Оттуда, – ткнула пальчиком Дуняшка в стену.
– Э! А домик-то нашего ректора, – дошло до Арчибальда, – внутри гораздо меньше, чем снаружи. – Аферист внимательно посмотрел на стену: – Да тут же дверь!
– Где? – захлопал глазами Дифинбахий. – Тут стена.
– Я вам говорю: дверь! И как я ее сразу не приметил?
– Я тоже вижу стену, – призналась Дуняшка, – но капустой квашеной оттуда тянет.
Арчи недолго думая подошел, взялся за невидимую его друзьям дверную ручку, рванул ее на себя…
– Ой-и-и… как в родной Гиперии… – чуть не в экстазе простонал гигант.
– Домом пахнет, – расчувствовалась и Дуняшка, перешагивая порог. – Деревенькой нашей Заболотной.
Пахло деревом, из которого здесь было сделано все, смолой и еще чем-то очень и очень уютным. Посреди просторного помещения на гладкоструганом дощатом полу стоял стол, накрытый белоснежной скатеркой, по бокам широкие лавки. В дальнем углу комнаты рельефно выделялась крышка погреба, откуда тянуло восхитительными ароматами.
– А там что? – Дифинбахий сунул нос в дверь ведущую в другие помещения особняка Даромира. – Не понял, что за хрень?
Арчи с Дуняшкой протиснулись мимо него в дверной проем и уставились на огромный бассейн, занимавший основную часть помещения, и высокий подсолнух, проросший сквозь дубовый настил около края бассейна рядом с еще одной дверью, от которой тянуло теплом. Арчи подошел к подсолнуху и задрал голову вверх. Шляпка солнечного цветка подрагивала над его головой. Единственный лист на толстом стебле тянулся к авантюристу. – Привет, – доброжелательно тряхнул его Арчибальд.
Черные семечки лопнули, и оттуда хлынули ледяные струи воды.
– Твою ма…
– Ой!
– Спокойно, уже тепленькая пошла, – успокоил друзей Арчибальд, торопливо отпуская лист.
Семечки захлопнулись, отсекая от стебля водопад. Арчибальд по-собачьи встряхнулся, окатив друзей веером брызг.
– Прикольная штучка. Надо будет в своем имении такую же организовать. Как кто чужой зашел – бац! – и по уши в дерьме.
– Фу-у-у, барин… Хорошо, что у Даромира нет твоей фантазии.
– Да, я уникален, – согласился аферист, крутя головой.
Пока Арчи развлекался с цветочком, Дифинбахий изучал бассейн.
– Какая магия, – восхищался он, – чую, не один десяток лет стоит, а ни одна деревяшка даже не позеленела. Как новенькая!
Вода в бассейне была прозрачная, и сквозь нее была видна каждая прожилка деревянной облицовки водоема.
– Дифи, время теряем. Лучше глянь, что за этой дверью. С цветком я уже договорился.
Дифинбахий с подозрением посмотрел на Арчибальда, потом на цветок и, стараясь к ним не приближаться, сунул голову в дверь. Наружу рванул сухой раскаленный пар.
– Банька-а-а… – в экстазе простонал Дифинбахий и ринулся в парилку. Прямо в одежде!
– Куда? – поймал его Арчи за шкивок.
– Но тут же банька!
– Сначала осмотреться надо, а потом отдыхать. Не нравится мне этот аскетизм с вашими заболотными прелестями. Подозрительно. Дуняшка, спроворь стол, пока мы тут шуршать будем, – попросил аферист подданную, и та немедленно нырнула в погреб.
Шуршали друзья долго, но вернулись не с пустыми руками.
– Нас не проведешь!
– А силен архимаг!
– Надо ж куда запрятал!
Жутко довольные друг другом, маги выгрузили на стол флягу, в которой характерно булькало.
– Нет, это ж надо! А с виду натуральная то картина – молочница доит корову!
– Зато точно выяснили: Ларца здесь нет. Свой мужик. Не предатель.
Дуняшка принюхалась и сразу встала на дыбы.
– Ишь, чё удумали, окаянные! Ну-ка, немедленно в баню! – крикнула она, смахивая приватизированную аферистами емкость под стол.
Лицо Арчибальда вытянулось.
– Не волнуйся Арчи, у нас так принято. Сначала банька, потом все остальное, – прогудел гигант, подталкивая друга к парилке. – Дуняшка, брысь! Нам раздеться надо!
Дуняшка разочарованно вздохнула и испарилась.
– Раздевайся! – приказал Дифинбахий, скидывая с себя мантию. – У нас по-заболотному парятся так.
Закутанная в простыню Дуняшка устала ждать своей очереди. Не выдержав искуса, она придвинулась к столу. Через некоторое время, сыто икнув, отвалилась от него и начала прислушиваться к звукам, доносившимся из парилки.
– Дифи! Сволочь! Меня даже папа розгами не бил!
– Дурак, это веник! Жару маловато.
Что-то ухнуло. Сквозь щели парной потянуло нестерпимым жаром.
– Выпустите меня!!! Я лучше к Дубьену на факультативные занятия запишусь!!!
Что-то грохнуло.
– Арчи, дверь открывается вовнутрь. На хрена ее выламывать?
Дуняшка с готовностью повернулась к двери, ослабив на груди простыню, но, несмотря на грохот вышибаемой двери, она оказалась закрыта.
– Дифи!!! Предбанник спи… сперли!
– Чего?
– Предбанника нет, говорю!
– Разумеется, это ж не та дверь. И вообще, пройдись подальше, осмотрись, что там есть.
– Снег здесь есть и… (Буль! Буль!) Ой, вода холоднющая! Вытаскивай скорее!
– Арчи!!! – раздался ликующий голос Дифинбахия. – Это ж прорубь! Как у нас зимой! Посторонись!
– Куда? Дурак, я еще не вылез.
БУЛЬ!!!
Минут через двадцать из парной вылез абсолютно красный колдун, волоча за собой абсолютно синего Арчибальда.
– А барин-то у нас ничего, пять маканий выдержал. Остальные до него только три проходили, а потом – в ледышку. Пожалуй, я его признаю, действительно барин, – сообщил тетке гигант, приставляя оледеневшую фигуру афериста к стене.
– С ума сошел! – завопила Дуняшка. – Тащи его обратно! Отогревать будем… буду.
Статуя вздрогнула, на пол посыпались ледышки, из образовавшегося ледяного холма высунулась синяя фигура и целеустремленно поползла к фляге под столом.
– Я ж говорю, свой мужик в доску, – почесал распаренную грудь Дифинбахий. Грудь уже была чистая, без малейших намеков на тату. – Правильной дорогой идет товарищ! Дуняшка, брысь мыться! Видишь, как он тебя стесняется? Аж синий стал!
