Молодой сероглазый мужчина вежливо поднялся, когда я приблизилась. Он был высок, белокур и очень хорош собой. От его доброй улыбки я несказанно смутилась. Он внимательно — пожалуй, слишком внимательно — посмотрел на меня и представился:
— Кассиус Ортего, управляющий делами господина Дрейкорна.
Затем поинтересовался:
— Вы не назвали Пикерну ваше имя. Кто вы?
Я робко произнесла:
— Камилла.
— Несказанно рад познакомиться с вами. Как же ваша фамилия, Камилла?
Наступил щекотливый момент.
— У меня нет фамилии. Я бывшая послушница общины Отроков Света. Мы пользуемся только именами.
Золотистые брови господина Ортего поползли вверх. За его спиной раздался издевательский смешок и показавшийся знакомым голос произнес:
— О боже, кто к нам сюда только не являлся — теперь вот еще Отроковицу Света принесло!
Управляющий шагнул в сторону и я, наконец, рассмотрела тех, кто сидел за столом. В одном кресле неловко примостился хорошо одетый сухонький старичок с аккуратной белой бородкой и завитыми локонами. Во втором, к моему отчаянию, развалился вчерашний усатый шутник, хозяин бес-лакея. Кажется, он меня не узнал, потому как не упомянул вчерашнее происшествие, а продолжал разглагольствовать преувеличенно оживленным голосом:
— Все-таки, Кассиус, твое объявление никуда не годится. Нашел его во вчерашнем выпуске «Имперского Геральда» и убедился, что оно ужасно составлено. Теперь к нам в поисках работы приходит всякий сброд. Подумать только, послушница Общины, глупая, необразованная девчонка! Джаспер будет в бешенстве.
Старичок недовольно заерзал в кресле. Господин Ортего резко бросил:
— Огастас, пожалуйста, придержи язык. Госпожа Камилла, не обращайте внимания. У господина Оглетона своеобразное чувство юмора. Прошу, присаживайтесь. Мне нужно задать вам несколько вопросов, а потом перейдем к испытаниям.
Я кивнула и осторожно села в предложенное кресло. Пот стекал по спине тонкой струйкой, руки дрожали. Я ужасно нервничала. Сейчас мне предстояло много и убедительно врать, а я к этому была непривычна.
Старичок покачал головой и мягко произнес:
— В самом деле, Оглетон, нам не так уж важно происхождение кандидата. В Общине воспитывают хороших, скромных, молчаливых девушек. Она прекрасно подойдет для наших целей, если справится с проверочным заданием.
Кассиус спросил:
— Госпожа Камилла, когда вы родились?
— Тридцать первого числа месяца Тумана, двести двадцатого года.
Старичок одобрительно покачал головой.
— Все верно. Она говорит правду.
Я непонимающе посмотрела на него. Оглетон хмыкнул и подал голос:
— Вы даже запись о рождении у нее не потребуете? Впрочем, откуда у этих сектантов официальные документы!
Упавшим голосом я произнесла:
— У меня нет записи о рождении.
Старичок терпеливо улыбнулся.
— Я не зря служу придворным астрологом уже сорок лет, милая. Ваш облик, поведение и голос ясно говорят, что вы родились в день Теней. В этом нет никаких сомнений.
Придворный астролог! Вот это да! Кто же тогда этот противный Оглетон — может, придворный шут?
Оглетон опять хмыкнул — в этот раз недоверчиво.
— Как скажете, господин Торнус, как скажете.
Дальше в разговор вновь вступил господин Ортего.
— Камилла, вы посещали школу?
— Да, в Олхейме. Мэр требовал, чтобы все дети города получили образование, даже те, кто воспитывался при Общине.
— Вы знаете староимперский?
— Немного, — ответила я, чувствуя, как краснеют щеки. Уверенное вранье не было моей сильной стороной.
— Вам знакомы основные принципы магии? Вы ведь из Отроков Света, а они, как известно, магию не жалуют.
— Мой отец держит в доме книги по ритуалистике и демонологии, хоть это у нас и запрещено. И я их читала, — ответила я уклончиво.
— Вы знаете, как обращаться с магическими предметами? Как защищаться от остаточных заклятий Темных лет, если в том возникнет надобность?
Я кивнула, не в силах произнести ни слова, и чувствовала, что от стыда у меня даже лоб покраснел. От надвигающейся паники стало трудно дышать. Госпожа Резалинда может мной гордиться. «Себе на пользу и соврать не грех». И вот я соврала. Единственный магический предмет, с которым мне довелось близко иметь дело — это огненный короб, что стоит на кухне доходного дома. О заклятиях Темных лет я не имела ни малейшего представления. Стоит Кассиусу задать пару-тройку уточняющих вопросов, и он сразу поймет, что мои знания никуда не годятся. Впрочем, обман откроется совсем скоро, во время проверочного задания, которое упомянул придворный астролог Торнус. На что я только рассчитывала, придя в этот дом?
Сидящие за столом господа переглянулись. Оглетон скривил полные губы и помотал головой. Господин Ортего упрямо нахмурился и едва заметно пожал плечами. Астролог Торнус глядел безмятежно, как младенец.
— Хорошо, Камилла, — поднялся управляющий, давая понять, что беседа завершена. — Вы должны кое-что сделать, и затем мы решим, подходите ли вы нам. Пожалуйста, пройдите сюда.
Он провел меня в заднюю часть кабинета и предложил занять место за длинным столом, рядом с другими соискателями. Передо мной лежал лист бумаги, карандаш и пожелтевший манускрипт. Часть текста была напечатана старинным колючим шрифтом, часть написана от руки мелким квадратным почерком. В углу был изображен знак, показавшийся знакомым. Он напоминал руну, которая использовалась в древнем дракридском наречии — а именно руну змеи.
— Вы должны переписать весь текст, что видите на этом листе, — объяснил Кассиус, зачем-то делая упор на слово «видите», — Переписать аккуратно, красиво, ничего не пропуская. Вы знаете, что староимперская каллиграфия необычайно сложна. Нам нужно проверить, насколько вы в ней сильны. Затем вы должны перевести текст на общеимперский. Прошу, приступайте.
Кассиус вернулся за свое место за столом, но не отводил от меня взгляда. Я окаменела. Переписать? Попробую. Перевести? Ничего не выйдет.
Дрожащей рукой я придвинула манускрипт и кое-как взяла самопишущее перо. Задание было мне не по силам, но я решила идти до конца. Придётся просто копировать буквы незнакомого алфавита как можно точнее. Что касается перевода, кое-какие староимперские слова я знала, может, сумею додумать остальное.
Остальные соискатели уже завершили работу. Юноша и толстяк передали свои листы Кассиусу, тот бегло их изучил, вежливо кивнул и попросил дворецкого проводить соискателей на выход. Кажется, испытание они не прошли.
Я мельком глянула на рукопись своей соседки, госпожи Густавы. Выданный ей манускрипт очень походил на мой — часть напечатана, часть заполнена от руки, но, к моему удивлению, переписала она от силы половину текста. Я решила, что самоуверенная дама была вовсе не такой образованной, какой казалась. Неудача соперницы несколько успокоила.
