— До завтра, босс, — попрощался Сэм, заглянув в кабинет в конце рабочего дня.
— До завтра, — улыбнулась она. — Спасибо за помощь. И за бисквиты, и за лакомства для Хамфри.
— Не за что, — улыбнулся он в ответ. — Мне кажется, я начинаю понимать, почему этот дом такой особенный.
— Рада это слышать. — Если он полюбит дом, то сделает все возможное для спасения бального зала.
* * *
Вторник стал самым тяжелым днем. Команда Фелисити приступила к снятию обшивки со стены бального зала. Виктория провела бессонную ночь и на рассвете бродила по залу в сопровождении Хамфри. Она не уберегла наследие Лиззи.
— Прости меня, Лиззи, — шептала она, заливаясь слезами. — Я подвела тебя. И маму с папой тоже.
Хамфри тихонько скулил, тычась мордой в ладонь хозяйки, стараясь ее утешить.
— Я все исправлю, чего бы мне это ни стоило, — твердо пообещала она себе.
Фелисити и ее команда будут работать в комбинезонах и защитных масках во избежание контакта со спорами плесени. В течение ближайших двух дней зал будет закрыт даже для персонала.
В пятницу в зале предстоит генеральная уборка.
— Нужно сделать фотографии для сайта, как снимается обшивка. Хотите, я этим займусь? — предложил Сэм.
— Спасибо, но я должна видеть это сама. Хамфри, оставайся здесь, — обратилась она к лабрадору.
— Я присмотрю за ним, — пообещал Сэм.
Собака завиляла хвостом. Эти двое быстро подружились. Виктория даже немного ревновала.
— Спасибо, — сказала она и пошла в зал, предварительно облачившись в защитный костюм и маску.
Без мебели, ковра, картин и зеркал зал выглядел пустым и заброшенным. А оголившаяся стена над камином, с которой снимали первую полосу шелка, вызвала чувство тошноты. Казалось, что вместе с драпировкой у нее из души вырывают детство, то благословенное время, когда Лиззи еще была жива. Горе наполнило сердце Виктории.
— Все нормально, дорогая? — участливо спросила Фелисити, приобняв Викторию.
— Да. — Это была явная ложь, и обе знали об этом.
— Хорошая новость в том, что стена не повреждена и не потребует реставрации.
Строительные работы в исторических зданиях всегда были долгими и затратными. Виктория была рада, что стало одной проблемой меньше.
— Если нам не удастся полностью восстановить ткань после просушки, у нас есть специалист по ткацкому делу, — увещевала Фелисити. — Все будет хорошо.
— Конечно, — вяло поддержала ее Виктория, сделав несколько снимков снятых драпировок для сайта.
Затем она вернулась в офис, намереваясь заняться обновлением страницы на сайте особняка. Увидев ее, Сэмюэль встал.
— Вы хотели инициативного интерна? — спросил он.
Виктория нахмурилась.
— Да.
— Хорошо. В таком случае приглашаю вас на ланч.
Она покачала головой:
— Спасибо, но у меня масса дел. — Работа всегда выручала ее, когда на душе скребли кошки.
— Передайте часть из них мне, — сказал он. — И давайте выйдем из конторы на час-другой. У Фелисити все под контролем, в особняке сегодня выходной, можно спокойно уехать обедать.
— Я…
— Никаких возражений, — прервал он.
Виктория устала сопротивляться.
— Поедем на моей машине. Возьмите все необходимое — и вперед.
В его тоне не было командных ноток, просто решимость и чуть-чуть сострадания. Она взяла сумку, телефон и пальто.
— Я полагаю, что Хамфри с нами не едет.
— Нет. Но я прихвачу ему остатки ланча.
— В таком случае я отведу его домой. — Она увела лабрадора и вскоре вернулась в офис и последовала за Сэмом к его автомобилю.
— Застегните пальто. На улице прохладно, но светит солнышко, поэтому поедем с открытым верхом.
— Хотите покрасоваться?
Однако ей и правда было приятно, что лицо овевает прохладный ветерок, а ногам тепло. И Сэмюэль оказался очень дисциплинированным водителем. Совсем не лихачил.
— Итак, ланч, — объявил он, паркуясь у небольшого загородного паба. — Я угощаю. Отказ не принимается.
Он провел Викторию внутрь, совершенно не обращая внимания на восхищенные взгляды, которыми его провожали сидевшие в пабе женщины. А на себе Виктория чувствовала недоуменные взгляды представительниц прекрасного пола, словно вопрошавшие: что он нашел в этой простушке?
Сэм тем временем с обворожительной улыбкой попросил официантку посадить их за столик у камина.
— Вкусная еда поднимает настроение, — убежденно сказал он, листая меню. — Думаю, цыпленок по-дижонски с картофельным пюре и капустой кале в сливочном соусе подойдет. И не говорите мне, что не голодны. Понимаю, но это действительно поможет, поверьте.
Она послушалась и тоже заказала цыпленка. Он не приставал с разговорами. Еда действительно оказалась вкусной. Виктория почувствовала себя гораздо лучше.
— Спасибо, — поблагодарила она.
Он склонил голову набок.
— Не стоит благодарности. Я понимаю, как много для вас значит бальный зал, но реставраторы знают свое дело, а сегодня самый тяжелый день.
— Самым плохим будет, если я не получу грант на реставрацию от фонда исторического наследия, — сказала она. — И еще, если урон, нанесенный плесенью, окажется серьезнее, чем рассчитывает Фелисити. Тогда придется продавать картины. Папа этого не переживет. Он буквально трясется над каждым экспонатом.
— У вас есть расчеты затрат на случай худшего сценария, — убежденно возразил он. — А вы не похожи на человека, который так просто сдается. Вам не придется продавать картины. Вы обязательно получите финансирование. Кроме того, мы тоже непременно соберем денег.
Странно, но на сердце Виктории потеплело при слове «мы».
— У меня особое отношение к залу еще из-за Лиззи. Мы обе его обожали, — призналась Виктория.
— Ваши воспоминания всегда останутся с вами, — напомнил Сэм. — А через три месяца бальный зал снова станет таким, каким вы его помните и любите. Да к тому же еще и роскошный рождественский бал на повестке дня.
Виктория в такие моменты всегда вспоминала сестру. Лиззи обожала музыку, танцы, исторические костюмы. У нее защемило сердце. Словно угадав ее мысли, Сэмюэль тихо сказал:
— Лиззи обязательно будет незримо присутствовать на балу.
— Да, конечно, — согласилась Виктория.
Сэм уговорил ее и десерт заказать.
Теперь ей нужно будет выйти на пробежку с Хамфри, чтобы потратить лишние калории. Но еда действительно помогла.
— Лучше? — спросил Сэм после кофе.
