— Я думаю, Диего охотно пошел бы на компромисс. Ты же знаешь, он затеял новое дело с этим Бартом, как его там… Этим горячим аргентинцем.
— Откуда ты его знаешь?
— Мы с ним пили у Диего, — сказала Кинли. — Но это не важно. Если ты любишь его, тебе нужно приехать. Он несчастен, да и ты тоже. И на мой взгляд, он считает, что не имеет права просить тебя вернуться. И я тоже скучаю по тебе. Даже если ты сможешь прилетать раз в месяц или раз в два месяца, это будет замечательно.
Спустя несколько минут Пиппа и Кинли распрощались. Пиппа стала вспоминать, как Диего приехал в Лондон вместе с ней, чтобы поддержать ее. Если она хочет вернуть его, ей нужно поехать к нему.
Она понимала, что Кинли права. Она любит Диего. И настало время вернуться и сказать ему об этом.
Ей понадобится помощь, но она отлично знала, к кому ей обратиться.
* * *
Диего проснулся с тяжелой головой, что было неудивительно, поскольку предыдущий вечер он с Маурисио опять пил в «Буль Пен». Там опять была драка, но это отвлекло его от мыслей о том, что до Рождества осталось три дня, а единственное, чего он хотел, — это снова увидеть одну англичанку, которая больше не нуждалась в нем.
В первые несколько недель после возвращения в Техас он наделся, что она свяжется с ним. Браслет был очень сентиментальным подарком, и он думал… думал… о чем? Что она внезапно осознает, что любит его, и примчится к нему?
Проснись, неудачник.
Он знал, что у нее в Лондоне своя жизнь. Он читал «Файнэншел таймс» и знал, что она заняла свое место в совете директоров и компания стала приносить больший доход. Пиппа сделала ставку на молодое поколение клиентов.
Он очень гордился ею.
Потому что знал: сколько бы времени ни прошло, как бы велико ни было расстояние между ними, он никогда не сможет забыть ее.
Ему потребовалось не слишком много времени, чтобы понять это. Он плохо спал и все ночи думал о Пиппе. Он вспоминал, как держал ее в своих объятиях, отчего еще сильнее тосковал по ней.
Утром он встал, принял душ и надел рубашку и джинсы. Бриться он не стал, а сразу спустился в столовую, где увидел свою сестру. Бенито тихонько сидел рядом с ней.
— Бьянка, что ты здесь делаешь?
— Я беспокоилась о тебе, — сказала она. — Я послала Алехандро к Маурисио, ведь они близнецы, и связь между ними очень сильная. Но вернемся к тебе. Что происходит?
— Ну, я планирую позавтракать, а потом, скорее всего, пойду проверю, как там мои кобылы. У двоих из них могут начаться преждевременные роды, что не очень здорово.
Диего налил себе чашку кофе и сел рядом с Бенито. Он поцеловал племянника в макушку, и тот обнял его, а потом соскочил со стула.
— Можно мне теперь посмотреть телевизор? — спросил он.
— Да. Пойдем, я включу его, — сказала Бьянка и повела Бенито в другую комнату.
Диего остался один в столовой и стал размышлять о том, не сбежать ли ему, пока Бьянка занята с Бенито. Он встал из-за стола и направился к двери.
— Даже не думай. Я беременна, и меня тошнило все утро. И я не в состоянии гоняться за тобой, — остановила его Бьянка, появившись на пороге.
— Прости, сестричка, я просто не хочу затевать этот разговор.
— Я тоже, — призналась Бьянка. — Ты мой старший брат и лучший из людей, которых я знаю, так что мне больно видеть тебя таким.
— Это все ерунда, — отмахнулся Диего, — я скоро приду в себя. Просто мне нужно время.
Бьянка покачала головой.
— Не думаю, что время тебя вылечит.
— А я уверен в этом.
Он не собирался говорить о своем разбитом сердце или о том, что не перестает ждать, что случится чудо и Пиппа вернется к нему. Он знал, что это пустые мечты.
— Хорошо. Ты уверен, что с тобой все в порядке? — забеспокоилась Бьянка.
— Да, — ответил он, снова садясь за стол. — Спасибо тебе за заботу.
— Послушай, ко мне сегодня прилетает подруга из Хьюстона. А Дерек на вызове, так что не сможет встретить ее. А меня так тошнило сегодня утром… Ты не встретишь ее вместо меня?
— Это что, заговор? — спросил Диего. Потому что в тоне его сестры было что-то такое, что возбудило в нем подозрения. — Я еще к этому не готов, Бьянка.
— Я знаю, — ответила она, накрывая его руку своей. — Поверь мне, я это знаю. И это не заговор. Просто мне нужно, чтобы кто-то встретил ее.
— О'кей. Я сделаю это.
— Спасибо. Думаю, вам лучше всего встретиться в зоне выдачи багажа.
— А она будет знать, где искать меня?
— Да. Я сказала ей, чтобы она искала тебя там. Надень свою черную ковбойскую шляпу, чтобы она тебя опознала.
Бьянка пробыла у него несколько часов, и они разговаривали о Рождестве и о том, как странно ей было теперь разрываться между двумя семьями — Веласкес и Карузерс. Диего думал, что он вел себя так же, как и прежде, но стоило Бьянке уехать, как он ощутил тягостную пустоту в сердце. Он приходил в себя медленнее, чем должен был бы.
Он не хотел тосковать по Пиппе всю оставшуюся жизнь.
Но мысль о том, что он проведет Рождество вдали от нее, угнетала его. Он дал себе обещание, что с первого января начнет новую жизнь. Он должен сделать это. Ему не нравился тот человек, в которого он превращался. В пьяницу, драчуна, который мечтал о том, чего быть не может. Он не был этим человеком.
Пиппе потребовалось больше времени, чем она ожидала, на то, чтобы пройти таможенный и паспортный контроль в аэропорту Хьюстона. Ей едва хватило времени на то, чтобы забежать в туалет, поправить макияж и причесаться. Глядя на себя в зеркало, она увидела, что выглядит уставшей и нервной.
Ей захотелось купить обратный билет и вернуться в Лондон. Но она не должна была этого делать.
Не должна, если только Диего не скажет, что не хочет больше иметь с ней дело. А она была готова к тому, что он это скажет.
Ей нужно… она сама не знала, что ей нужно. Но Бьянка обещала встретить ее, а по дороге в Коулз-Хилл она решит, что сказать Диего.
Она послала Бьянке сообщение и получила от нее ответ, в котором говорилось, что Бьянка будет ждать ее в зоне выдачи багажа. Она направилась туда и застыла на месте, увидев высокого техасца в черной ковбойской шляпе на голове.
Бьянка сыграла с ней шутку. Но Пиппа не обиделась на нее. Она решила, что лучше всего будет объясниться с Диего прямо здесь, в Хьюстоне. Но не в аэропорту, где было слишком много народу.
Пиппа очень хотела переодеться во что-нибудь более элегантное, но Диего поднял глаза и уже увидел ее. Их взгляды встретились, и внезапно все остальное перестало иметь значение.
Он был удивлен, увидев ее. Это было первое, что она заметила. А потом она обратила внимание на то, что он небрит. И это ему шло.
