Эпилог
Спустя несколько дней епископ устроил в своем дворце ужин, на который пригласил только самых близких людей; в числе их была и Года. Когда дама уже попрощалась и вышла из-за стола, Жорди незаметно провел ее в богатую опочивальню прелата. Сам Фродоин не замедлил явиться, как между ними втайне и было условлено. И тогда мужчина и женщина слились в нежных объятиях, наполняя друг друга счастьем и более не помышляя обо всех пережитых ими треволнениях.
Года возлежала на епископской постели, и отблески пламени играли на ее обнаженной коже. Пальцы Фродоина ласкали тело возлюбленной, на которое время наложило свой несмываемый отпечаток. Несмотря ни на что, они остались вместе, с глубокими шрамами в душе, но соединенные чувством, которое было сильнее их самих.
– О чем ты задумалась? – спросил Фродоин, приметив улыбку, неожиданно промелькнувшую на губах Годы.
– Твое имя вписано в историю этой земли, Фродоин. Да ты ведь и сам это знаешь? А вот мое имя будет стерто временем.
Сердце епископа омыла волна любви, он нежно припал к губам женщины.
– Человек есть прах и вернется во прах, Года из Барселоны, но душа пребудет вовеки. Твоя душа останется здесь, пока город стоит на своем месте.
Года приподнялась на ложе и крепко прижала Фродоина к себе, словно желая слиться с ним воедино.
– Я люблю тебя, проклятый епископ, – прошептала она, находя его губы.
Hic requiescit beata Eulalia martyris Christi, qui passa est in civitate Barchinona sub Daciano preside II Idus februarias, et fuit inventa Frodoino episcopo cum suo clero intra domu Sancte Marie X Kalendas novembras Deo gratias
[Здесь покоится блаженная Эулалия, мученица во Христе, претерпевшая в городе Барселона при Дациане префекте в день второй февральских ид (12 февраля) и обнаруженная епископом Фродоином и его клиром в церкви Санта-Мариа в день десятый ноябрьских календ (23 октября), благодарение Богу.]
Надгробная надпись на мраморной плите, сделанная во времена inventio. В настоящее время эта надпись в железной оправе вмурована в центральную стену крипты под главным алтарем готического собора Святого Креста и Святой Эулалии в Барселоне.
Исторический контекст
Действие этого романа происходит во второй половине IX века, в течение двух десятилетий, ключевых для истории Барселоны и графств Испанской марки, которые несколько веков спустя будут именоваться Старая Каталония.
Сейчас трудно представить себе Барселону, ограниченную рекой Льобрегат, за которой начинается Кордовский эмират, на краю обширной ничейной территории. Последний город Священной Римской империи, окруженный величественной стеной, как мог выдерживал набеги сарацин и мятежных графов. Соседние города, такие как Эгара, Ауса и Ампурьяс, исчезли с лица земли.
Римский Барсино пришел в упадок, превратившись в город-деревню, население которого оценивалось приблизительно в полторы тысячи жителей. Древний прямоугольный рисунок города с храмами и просторным форумом сменили огороды и дома со стенами из кирпича-сырца или камней старых построек. Так называемую Баркинону в IX веке можно было пересечь пешком меньше чем за пять минут. Архитектурный интерес представляли всего несколько зданий: вестготские церкви Святого Мигеля и Святых Жуста и Пастора, а также дороманский комплекс зданий епископата и графский дворец. Снаружи вдоль городских стен текли две канавы, терявшиеся в заболоченных низинах и в озере Кагалель. За стенами также располагались небольшие предместья, монастыри и церкви. Одна из них, церковь Святой Марии, позже называемая Санта-Мариа на Песке, а ныне – церковь Святой Марии на Море, стояла прямо на морском берегу. До наших дней от тех времен дошло совсем немного объектов, но кое-что можно увидеть в Музее истории Барселоны.
Толчком для написания этого романа послужили события, связанные с возвращением на историческую арену самой Барселоны и потомков Белло из Каркассона, чей внук, легендарный Гифре Волосатый, положил начало королевской династии, которая будет править Арагоном вплоть до 1412 года.
В сюжете романа вымышленные персонажи действуют наряду с историческими – такими как епископ Фродоин, Гинкмар из Реймса, король Карл Лысый и представители знатных домов – Беллониды, Роргониды (Бернат из Готии) и Бозониды, в первую очередь герцог Бозон Вьеннский и его сестра, амбициозная королева Ришильда; о кровосмесительной связи брата с сестрой упоминает в своей хронике архиепископ Гинкмар.
Описанные заговоры, измены, мятежи, даже присвоение Ришильдой iura regalia – все это имело место на самом деле. По сюжету, действие происходит не только в Барселоне, что дает возможность показать борьбу за власть на развалинах Священной Римской империи. Безусловно, именно кризис Каролингской династии, властолюбие благородных домов и внешние угрозы – все это помогло графствам Испанской марки устремиться к обособлению.
Есть в романе и вымышленные линии, как, например, история Рыцарей Марки. Однако их появление имеет под собой реальную основу: в каталонских лесах в то время формировались небольшие рыцарские отряды, упомянутые в каролингских хрониках как milites hispani maiores
[64] – в отличие от minores, которые были представлены крестьянами.
Что касается святцев, по которым датируются некоторые дни, здесь послужил подспорьем франко-мосарабский календарь, составленный приблизительно во время действия романа. Сейчас этот календарь хранится в Барселонском соборе.
Епископу Фродоину приписывают расширение древнего храма; затем был выстроен собор в романском стиле, а еще позже – готический, тот, что стоит на этом месте по сей день. Он называется собор Святого Креста и Святой Эулалии, и в его крипте до сих пор хранятся останки мученицы, как будто город исполняет давнее обещание. И удивительно сейчас читать о неудаче архиепископа Сигебута, который намеревался увезти останки святой в Нарбонну, и об успехе Фродоина, которому удалось отыскать мощи спустя всего три дня и перенести их в свою базилику.
Большинство историков относит inventio мощей святой Эулалии к концу 877 года, хотя в некоторых источниках указывается следующий год. И в данном случае датировка очень важна. Перед походом в Италию Карл Лысый передает епископу Фродоину десять либр серебра на строительство нового собора, в благодарность за верность барселонцев. А вскоре король умирает в Альпах (при загадочных обстоятельствах) и начинается мятеж Бозонидов и их союзников. Именно в это время и происходит inventio святой Эулалии в городе, стоящем за корону, и мятежные феодалы сдаются на милость Гинкмара из Реймса. Только Бернат из Готии упорно продолжал сопротивляться и в конце концов оказался запертым в Отёне – отлученный от церкви, лишенный всех владений, раздавленный историей.
Некоторые специалисты усматривают между этими событиями прямую связь и выдвигают гипотезу, что барселонское inventio явилось настоящим потрясением для всего королевства и положило конец мятежу, направленному на расчленение территорий Франции и Италии. Если обретение мощей действительно явилось значимым событием, становится понятно, почему наследник Людовик Заика в уплату за верность пошел против каролингского обычая и предоставил графствам Испанской марки право наследственного правления, сделав на этот счет секретное распоряжение. Это произошло в исторический день 11 сентября 878 года во время ассамблеи в Труа, и с этого момента Барселона, казавшаяся уже обреченной, вышла на путь к процветанию, которого город достигнет через много веков.
