– А вот и наш каркассонский властитель! – крикнул кто-то из темноты.
Не обращая внимания на насмешки, Гали направился к мужчине в черной куртке, сидящему за столом в общей компании. Он кинул нетерпеливый взгляд на кожаный мешочек и игральные кубики.
– Хочешь сыграть? – Калорт презрительно расхохотался, заметив его нетерпение. – Твоя смазливая женушка Элизия просит новый подарочек?
Насмешка угодила точно в цель, Гали бросил на стол тяжелый кошелек и рявкнул:
– Не упоминай это имя!
Собравшиеся расхохотались еще громче.
– Что, епископ так и не ответил на предложение Дрого?
– Епископ верен только самому себе. Не думаю, что он вообще ответит. – Гали усмехнулся и с вызовом похлопал по кошельку на столе. Удачная ночь, чтобы пополнить свои сбережения. – Рискнешь со мной схватиться?
Гали был весь в предвкушении, и Калорт велел остальным встать из-за стола, чтобы они сидели один на один.
– Ну что ж, сыграем. Iactus tres?
[17] – предложил Калорт. – Тремя костями?
– Бросаем с руки. Вы же знаете, не нравятся мне ваши мешочки.
Гали схватил чашку с вином и опорожнил в один глоток. Сгреб кубики в горсть. Они были костяные, истершиеся. Парень ощутил привычное покалывание в груди, под ложечкой сладко засосало – так всегда бывало перед игрой. Чувство было такое сильное, что Гали вечер за вечером стремился вновь повторить его.
Игрок понюхал кости и подышал на руку. Его движения были отшлифованы годами. Вот он зажал костяшки в кулаке. Вот его три броска. Все запомнили самую удачную комбинацию: четырнадцать. Противник тем временем выстраивал из своих монет башенку. Его медлительность была для Гали настоящей пыткой. Наконец Калорт метнул кости: одиннадцать.
– Удача и сегодня тебя не покидает, Гали. Что, угостишь нас выпивкой?
Гали сделал знак хозяину заведения. Одной партией дело ограничиться не могло. Увлеченные игрой завсегдатаи обступили стол. Кучка монет перед Гали постепенно росла. Одна монетка скатилась на пол, и звон на мгновение вывел игрока из транса. Гали позволил одному из зрителей оставить обол себе.
– Я так думаю, хватит, приятель, – объявил Калорт, уже без своей всегдашней улыбочки.
А Гали совершенно вошел в раж, это была лучшая ночь в его жизни. Он позабыл и об Элизии, и о своей зависти.
– Не хочешь отыграться?
– На сегодня я потерял достаточно.
Гали поднялся из-за стола и заговорил самым вызывающим тоном. Ему был нужен новый партнер.
– Барселона – это просто скопище нищебродов! Да неужели никто не отважится вести серьезную игру?
Лукаво сощурясь, он бросил Калорту:
– Ты служишь самому могущественному сеньору в Марке, так наверняка и у тебя самого денежки припрятаны?
Вокруг стола воцарилось молчание. Наконец Калорт делано рассмеялся:
– Храбрый ты парень, Гали из Каркассона, если приходишь сюда и нас оскорбляешь.
Гали почуял опасность в его тяжелом взгляде. Но отступать он не хотел. По знаку Калорта хозяин принес тяжелый кожаный мешок. Увидев его, кое-кто из собравшихся присвистнул. Гали сглотнул слюну и начал уже жалеть о собственной лихости. Но отступать было поздно. Оставалось только предъявить сопоставимую сумму. Гали расстегнул ворот рубашки и принялся выкладывать из-за пазухи мешочки с монетами. Горка выросла изрядная. Это было все серебро, которое он нашел в горшке Гомбау. Если он выиграет, станет одним из самых богатых людей в Барселоне, и тогда ему не понадобится ни гостиница, ни милая женушка с огрубевшими от работы руками.
Завсегдатаи сгрудились вокруг стола. Эти мужчины никогда не видели, чтобы на кон ставились такие деньги. Каркассонца похлопывали по плечу, он с нетерпением смотрел на кости. Бальдия встала позади и пообещала парню незабываемую ночь. Гали призвал всех к молчанию, взял кубики и после привычного ритуала произвел свои три броска. Сердце игрока едва не разорвалось, когда он увидел результат третьей попытки: семнадцать.
Подвал задрожал от криков. Две шестерки и пятерка, Калорту такое не перебить.
– Видно, удача твоя продолжается, Гали из Каркассона, – с тревогой признал помощник Дрого. – Мы должны это отпраздновать, пока ты меня не разорил. Хозяин!
Вино полилось в деревянные кувшины, все потянули руки к столу. Двое парней устроили драку из-за выпивки, один из них упал прямо на Гали. Тот оттолкнул безобразника и снова вперился глазами в кости. Терпение его было на пределе.
– Пора покончить с нашим делом. Ты будешь бросать или нет?
– Ну хорошо, хорошо, – притворно извинился Калорт. – Мы же приграничные дикари, какой с нас спрос, – ехидно добавил человек Дрого де Борра.
Когда Калорт взял в руки кости, Гали воскликнул:
– Это не те!
Кубики покатились по столу как-то странно, и каждый остановился шестеркой кверху: восемнадцать. В таверне снова стало тихо. Калорт спокойно сказал:
– Как думаешь, мне ведь второй бросок и не нужен?
Гали вскочил, сжав кулаки. Сердце его колотилось.
– Ты подменил кости! Там внутри свинец. Я уже такое видел!
Собравшиеся вокруг стола загалдели, на Гали посыпались тычки и угрозы. Когда ему снова удалось посмотреть на стол, кости были старые. Эти ребята работали ловко. Все серебро успело перекочевать на сторону Калорта.
– Ты обвиняешь меня в мошенничестве, Гали?
– Да будь ты проклят, Калорт! Ты все рассчитал заранее. Все эти толчки…
– Ты знаешь, что́ мы тут делаем с мерзавцами вроде тебя?
На Гали набросились сразу несколько человек. Ему накинули на шею веревку, другой конец перекинули через потолочную балку.
– Пощадите! – в ужасе взмолился Гали, увидев жестокую решимость на лицах.
Приспешники Калорта потянули за веревку, и Гали захрипел. Потом натяжение ослабили, и он вновь смог говорить.
– Я проиграл. Прости меня! – завопил бедолага. – Забирай все себе!
По знаку Калорта веревку снова натянули. Гали оторвался от пола на три пяди и задергался, силясь ослабить узел на шее. Когда он начал задыхаться и разевать рот, а лицо уже полиловело, его наконец отпустили. Калорт схватил проигравшего за волосы и влепил пощечину.
– Кто нас оскорбляет – тот не живет, – прошипел он. – Обыщите его, а потом повесьте!
Его люди нашли под рубашкой у игрока мешочек с оболами и кое-что еще: старинный пергамент.
Калорт забрал листок и подошел к бывшему священнику, который никогда не выбирался из таверны. Что было написано на пергаменте, не ведал и сам Гали. Это могло быть подтверждение права собственности на дом Гомбау – или же что-то еще. Парень всегда носил листок с собой на случай, если удастся отыскать надежного человека, который сможет прочесть буквы и все ему растолкует. Пресвитер побледнел и нашептал прочитанное на ухо Калорту. Тот заулыбался в ответ, и Гали сделалось совсем не по себе. Им овладел панический страх. Дурак же он был, что не спалил этот листок!
