Ротель стало не по себе от мысли, что за ней идут почти сорок человек. Она могла бы уйти, сбив их со следа… И все-таки девушка этого не сделала. С каждым новым милосердным поступком твердости в ней становилось все меньше.
29
После недели дождей в Серве наступило солнечное утро. Королевские слуги трудились всю ночь, расчищая поле близ городка, заканчивая возводить трибуны, с которых лучшие люди империи будут наблюдать за ристалищем. После торжественной мессы прелаты и вельможи заняли скамьи, чтобы полюбоваться долгожданным турниром. Дамы нарядились со всей пышностью, теперь служанки держали края их платьев на весу, чтобы одежда не испачкалась в грязи. В такие дни династии и семьи открыто соперничали в роскоши. Облик и снаряжение участников обсуждались с не меньшим, а то и с большим интересом, чем сами поединки.
Карл Лысый назначил девять рыцарей судьями на поле: он не желал чрезмерного кровопролития и несчастных случаев, посему мечи были затуплены, а с копий сняли острые наконечники. Вассалы ему были нужны живыми – для сражений с норманнами.
Люди епископа тоже явились все как один, чтобы поддержать своего Изембарда, которого посвятили в рыцари на скромной церемонии, после отпрысков признанных знатных домов. Барселонцы расположились на краю поля вместе с жителями городка, несановными священниками и сервами.
Ориоль сопровождал Фродоина к его месту среди клириков высокого звания.
– Как вы будете противодействовать планам Берната? Многим теперь угрожает опасность.
Епископ нахмурил брови. Ему требовалось действовать еще до прибытия нового графа в Барселону.
– После турнира я отправлю двух твоих людей вперед.
Ориоль довел епископа до отведенного тому места и мрачно зашагал назад. Капитану были совсем не по душе забавы этих вельмож с их роскошью и игрушечными мечами. Для Изембарда все это обернется лишь унижением, а франки и дальше будут упиваться своим превосходством над готами.
Новоиспеченный рыцарь из Тенеса стоял среди других участников турнира и поигрывал мечом, который выдал ему судья. Изембард знал правила. Рыцарю дозволялось только обезоружить или сбить своего противника с ног – или сдаться самому. Не допускалось колотить соперника кулаками, душить или ломать кости: король постановил, что с виновным будет проделано то же самое.
Судьи собрали всех поединщиков в центре поля, прозвучали фанфары, и турнир начался. Изембарду предстояла пешая схватка с Бозоном. В ожидании своей очереди он любовался облачением придворных рыцарей: их позолоченными доспехами, воронеными шлемами и чеканными щитами. Вначале шли конные поединки: рыцари демонстрировали свое мастерство, поднимаясь в седлах, атакуя и снова садясь – то была классическая боевая тактика франков. Иные поединки больше напоминали танец, а не схватку, и все-таки некоторых рыцарей сервы забирали с поля на носилках. Изембард узнал несколько приемов, которые показывал ему Гисанд, и увидел более изощренные выпады, которые постарался запомнить.
К нему подошел судья состязания:
– Ваша очередь.
Бозон уже стоял в поле и, воздев руки, принимал приветствия от зрителей. Изембард вышел, не выставляясь напоказ, но барселонцы встретили его овацией. Рыцари поклонились королю, и бой начался.
Бозон легко порхал, уклоняясь от пробных выпадов Изембарда. Оба рыцаря проверяли, на что способен соперник. Граф сопровождал свои атаки резкими выкриками, что добавляло его действиям зрелищности, а когда ему удавалось задеть Изембарда, его болельщики радостно гудели. Но улыбка исчезла с лица графа, когда он убедился, что не может разоружить своего противника, который провел несколько лет своей жизни в битвах и выказывал себя опытным бойцом. Бозон решил прервать поединок, чтобы сменить оружие.
К Изембарду подбежал капитан Ориоль. Он ощутимо нервничал.
– Ты не такой, как он, – горячо зашептал Ориоль, – дай себя победить и уходи отсюда поскорее.
– А что случилось?
– Епископ сильно обеспокоен. Новый граф Барселонский собирается покарать готов, а вероятнее всего, он захочет отобрать их имущество, чтобы отблагодарить короля за свое назначение. После грабежей Дрого де Борра город не вынесет новой реквизиции – это будет его окончательная гибель. Барселона снова оказалась на грани исчезновения, Изембард. Я послал бы вперед двух своих людей, но это оставит без защиты епископа. Я хочу, чтобы ты поехал вместо моего гвардейца. Ты поклялся Фродоину в верности, он сделал тебя рыцарем – пришло время исполнять обещанное.
– Я поеду. – Изембард разозлился не меньше, чем в Санта-Афре, когда Дрого явился в монастырь за его сестрой. Знатные – он всегда идут своим особым путем.
Ориоль, поколебавшись, добавил:
– Кое о ком Фродоин беспокоится особенно сильно. Я имею в виду Году из Барселоны.
– Выходит, обвинения Дрого – это не ложь?
– Нам нужен сильный епископ, Изембард. Постарайся, чтобы и с Годой, и с ее дочерью Арженсией не случилось беды.
Изембард ничего не ответил, но, когда он вернулся на поле, сердце его колотилось бешено. Бозон взял себе круглый щит и меч подлиннее, он изящно крутил им в воздухе, вызывая у девиц восторженные вскрики.
– Я уж подумал, тебя отозвали с турнира, Изембард из Тенеса! – заорал он с издевкой. – Ты готов к настоящей схватке?
– Пора нам заканчивать, Бозон. Поразвлекаемся в другое время, а сейчас я сильно тороплюсь.
Граф с улыбочкой изготовился к бою.
Изембард вообразил, что перед ним оказался сам Дрого де Борр – в ту ночь, когда его учителя погибли в Тенесе. Он издал дикарский рык, немало всех изумивший, и обрушился на противника с неожиданной свирепостью, совершенно неуместной на турнире. После нескольких яростных ударов маленький щит графа разлетелся в щепки. Бозонид испуганно пятился назад, но Изембард не дал ему передышки, не позволил сделать ни одного элегантного выпада. Юношу учили, как оставлять после себя поле мертвых тел, даже если падаешь сам, а Бозон потратил те же годы на придворные пиры и альковные приключения. Зрители больше не шумели. Изембард выбил из руки Бозона длинный меч и нанес удар по лицу, раскровенив графу нос. Оглушенный рыцарь упал на траву. Победитель занес меч для последнего безжалостного удара, но сдержал себя и глубоко вонзил оружие в землю. Слегка поклонился ошеломленному королю и ушел с поля в напряженной, звенящей тишине.
Бозон все еще лежал, закрывая ладонями лицо, а Изембард уже стоял рядом с Ориолем, потрясенным не меньше других.
– Не будем терять времени, – только и бросил юноша.
К ним тут же подошел – почти подбежал – бледный Фродоин:
– Так на турнирах не сражаются!
– Он уже знает, епископ, – объяснил капитан. – Он поедет вперед.
– Я поеду с ним, если позволите, – вызвался Эхиль, один из гвардейцев под началом Ориоля.
