— Ты.
— Где?
— Тут.
В этот момент до меня дошел идиотизм диалога. Я помолчала и уточнила:
— А чего кричал?
— Так тьма же. А ты чего кричала?
— Так нервы же.
К зелененькому пушистику пришло осознание, что я — это я. Ко мне — что он увидел изменения, случившиеся сегодня ночью с моим организмом.
— Так, спокойствие. Только спокойствие. Ориэль, моя идеальность под угрозой срыва. Что поселилось в моей крови? Ты что именно видишь?
— Тьму.
— Но ты ведь не маг?
— Я целитель.
— Но тьму видишь. А ведь это волшебная стихия, как я понимаю.
— Конечно. Это ведь энергия.
Мы, насупившись, посмотрели друг на друга. Мой живот издал голодную руладу и напомнил, что он не кормлен, не поен, и вообще ему очень грустно.
— Идем завтракать на крыльцо? Нас куда-то выбросило. И Феликса возьмем, у него смена скоро закончится.
— А тьма? — ткнул в меня пальчиком наш штатный врач.
— А мы с ней теперь надолго, похоже, — философски заметила я.
Смирению и дзэну довольно быстро учишься, попадая в ежедневный балаган, в котором отсутствует какая-либо логика происходящего. Я вот как взгляну в зеркало на свою огненно-рыжую, почти ирландскую шевелюру, так сразу дзэн и постигаю.
На этом я развернулась, открыла дверь в коридор и нос к клюву столкнулась с Феликсом.
— Кричали вы. Случилось что-то?
— А это… было приветствие новому дню. Я позвала Ориэля завтракать на крыльце. Пойдешь с нами? — невинно похлопала я ресницами.
— Человеческий странный обряд, Агата?
— Типа того, — прыснула я от смеха. — Просто Ориэль спросонья испугался и закричал. А я испугалась, что он кричит, и тоже закричала. Зато все проснулись и взбодрились.
Улыбаясь, я направилась в холл, оставив цейлина и филиура в коридоре.
— Можно нам плотный горячий завтрак? Мне горячий кофе в термосе, чтобы не остыл, и что-нибудь вкусненькое. И приборы. Для моих коллег их обычные любимые лакомства. И еще плед, а то на рассвете зябко, — попросила я люстру в холле.
Когда Феликс и Ориэль подошли, у моих ног уже стояли две корзины. Одна с припасами, вторая с посудой и столовыми принадлежностями. А я держала в руках пушистый мягкий плед.
— Мальчики, мы идем предаваться чревоугодию. Берите корзины.
В мире за стенами "Отеля потерянных душ" царило лето. Небо имело оттенок слегка сиреневый, уж не знаю по какой причине. Но в целом все выглядело нормально.
Кислород есть, растения зеленые, а значит, вполне неплохо занимаются фотосинтезом. Растения… другие, таких я никогда не видела. Но это как раз в порядке вещей. Я бы удивилась, увидев земные ромашку или крапиву, а вот глядя на эти симпатичные, но совершенно незнакомые мне цветы и кусты, испытывала удовольствие и любопытство.
Быстро расстелив на крыльце плотную скатерть, я выставила блюда, контейнеры, бутылки.
Ели молча, наслаждаясь свежим воздухом, утром, восходом, красотой природы.
— Гулять кто пойдет? — спросила коллег, стряхивая крошки с рук.
— Я, — аж подпрыгнул Ориэль.
Феликс моргнул по-совиному, склонил голову тоже по-птичьи. Расправил крылья, подумал и сложил их обратно.
— Идите, Агата, гулять. Ждать буду здесь я вас. Но вечером на закате полетать будет рад филиур.
— Мы постараемся не очень долго. Ориэль, беги в холл и попроси маленькую корзинку с едой в дорогу. Что-то простое: выпечку, фрукты, лимонад, мне термос с кофе. И всего немного, просто похомячить.
— По-хо-мя-чить, — по слогам прошептал цейлин и расплылся в блаженной улыбке. — Я буду как хомяк.
Внутрь он припустил, подскакивая от избытка энергии. А я принялась загружать в большую корзину опустевшую посуду и немного недоеденных блюд.
Ориэль выскочил буквально через три минуты, и мы с ним решительно шагнули со ступеней отеля на траву.
Филиур подхватил оставленные нами вещи и унес внутрь, а мы с лекарем побрели вперед.
— Давай я понесу. Можешь побегать, — великодушно предложила я совсем еще мальчишке, хоть и зеленому и пушистому.
Ну, что сказать… Застоялись кони в стойлах. Засиделись цейлины в отеле.
— Экий заводной заяц, — добродушно проворчала я, следя взглядом за мельтешащей зеленой фигуркой.
Рощица, сквозь которую мы шли, закончилась, и мы очутились на берегу реки.
— О-о-о-у-у-у. Увиа, — заголосил цейлин. — Агата. Я купаться.
— Стой. А вдруг там хищники живут?
Ориэль замер на мгновение, но тут же припустил к кромке воды. Встал на четвереньки, погрузил в нее ладошки и застыл, прислушиваясь к чему-то.
— Агата, вода чистая, опасной живности нет. Но если хочешь, я могу наловить рыбы. Пожарим на костре.
— Ой, вот это без меня, — тут же открестилась я. — Не желаю возиться с рыбой. И жарить ее на костре я не умею.
— Тогда плавай. И меня не стыдись. Я знаю, женщины хасинов всегда сначала стесняются, когда оказываются с целителями-цейлинами рядом впервые. Но нас не надо, мы совсем другие. Так что смело раздевайся, чтобы не мочить одежду.
И, повернувшись ко мне спиной, он сам шустро разулся, скинул жилет и шортики и с веселым верещанием рванул в воду, только брызги во все стороны полетели.
Я с улыбкой проводила взглядом бодро плывущий зеленый комок меха. Разувшись, оставила шлепанцы и корзинку на травке, а сама дошла до реки. Вода была еще прохладная. Но, думаю, уже скоро прогреется на солнышке. Вот тогда и я рискну поплавать.
Пока же я закатала штанины до колен и медленно побрела вниз по течению. Там виднелся холм, на который я хотела забраться.
Идти пришлось минут десять.
Холм приблизился, осталось лишь найти удобное место для подъема, а то уж больно он каменистый. Кое-где между плоскими камнями, покрывающими склон, будто крупная черепица или чешуя, проросли травинки.
Я с сомнением уставилась на эти камни. Что-то они подозрительные какие-то и практически одинаковые. Наклонилась, попыталась поднять один из них. Размером он был с две мои ладони, шершавый и горячий. Поднять его, впрочем, не удалось, он буквально врос в землю, как и остальные.
Постучала костяшками пальцев по ближайшему. Звук оказался совсем не такой, каким должен бы быть.
— Странно, — пробормотала я и снова постучала.
И тут земля под ногами закачалась, заставив меня взвизгнуть и отбежать назад. Покрытый этой странной каменистой "чешуей" холм очень-очень медленно повернулся, и на меня уставился огромный глаз.
