– И даже не понимает, почему переживает, – согласился Никк.
– К тому же, если Смерон не солгал, я не успокоюсь, пока не спрошу о маме.
Лир задумчиво потер лоб.
– Верно, верно… Только сначала я должен вас кое о чем предупредить.
Никк насторожился. Такая задумчиво-виноватая интонация Тера всегда намекала на что-то неладное.
– Вероятно, вы помните, что до нашей встречи в Пайтити, – после короткой паузы продолжал Лир, – вы не видели меня на Земле почти десять лет.
– Ты был на Да’Арии, – кивнул Никк. – А потом вернулся. Это понятно, ты вырубал генераторы в Келасе, чтобы пробраться к порталу незаметно. Два сбоя были с интервалом ровно в десять лет.
– И тебя ничего не смущает?
Никк растерялся. В чем подвох? Нельзя вырубить генераторы? Можно. Нельзя провести десять лет на Да’Арии? Можно. Или…
– Ты сказал, тебе сейчас двадцать четыре, – все еще не понимая, куда ведет его мысль, начал Никк. – Если отнять десять лет…
– Да, очевидно, мне было не четырнадцать до этого. – Лир провел рукой по растрепанным волосам, рассмеявшись. – Какой сейчас год, Никк? На Да’Арии я имею в виду.
– Тридцать одна тысяча сто восемьдесят девятый, – отозвался Шан, не отрываясь от пересчета адри в кармане.
– Что? – в один голос воскликнули Никк с Аней, удивленно переглянулись и снова посмотрели на Лира.
– Этого не может быть, – покачала головой Аня. – Рилл говорила, вы отправились на Землю в восемьдесят первом. Не могло же пройти…
– Восемь лет за земные двадцать семь? – Лир пожал плечами. – Не могло. Даже учитывая, что наш год чуточку больше. Тем не менее десять земных лет я провел за три дня на Да’Арии. Еще пару лет потратил на однодневное посещение Нараки и несколько раз заглядывал в библиотеку Храдэя на часок, что съело у меня в общей сложности лет семь, если не больше.
– Но почему?
– Не знаю. И Нааек не знает, и вообще никто. Может, всему виной расширение Вселенной. В теории, чем ближе планета к центру Галактики, тем быстрее течение времени. Если Да’Ария и Земля находятся на разном расстоянии от центра, на них действуют гравитационные поля разной силы. А это, в свою очередь, влечет искажение пространственно-временного континуума, а…
– Хватит, – остановил Лира Никк. – Спасибо, мой мозг уже взорвался.
– Всегда пожалуйста.
– Тогда сколько же времени прошло на Земле на этот раз?
Лир вздохнул и снова поправил за ухом волосы.
– Может, дни, – пожал плечами он. – Может, годы…
– Что?! – на этот раз возглас принадлежал одной Ане.
Никку не нужно было даже смотреть на нее, чтобы знать выражение ее лица. Изумление, негодование. Ужас. На Земле мог миновать десяток лет, миновать сотня, пока даитьяне и фоморы вели бессмысленную охоту друг на друга здесь. Пока Аня была в Патиле, в Забвенном городе, в Сутале. Пока все они мстили Хорауну и искали Смерона.
– Ты знал это, Лир! Знал и все равно притащил меня сюда! – заорала Аня, сгоряча толкнув его в грудь так, что тот от неожиданности пошатнулся. – Мой папа уже, может, двадцать лет живет, не подозревая, что у него есть семья!
– Да, но…
– А может, и тридцать! А что, если он состарился и давно умер, так и не вспомнив обо мне? Или еще хуже – он вспомнил и всю жизнь потратил на пустые поиски!
«Лир лишь пытался спасти тебя от Хорауна», – напомнил Ане Никк, осторожно заглянув в бушующий ураган ее чувств. В наказание его тут же накрыло лавиной отчаянной злости.
– А как мог не знать этого ты! – Девушка метнула грозный взгляд в сторону Никка. – Неужели ни разу за двадцать семь лет не удосужился навестить семью!
– Не-а, – ответил за него Шан, с интересом следя за скандалом.
– Я уверен, на Земле прошло не так много времени, – попытался оправдаться Никк, с надеждой покосившись на Лира.
«Я и так виноват хуже некуда, не смотри на меня», – читалось в глазах Хэллхейта.
Никк обреченно выдохнул и опять повернулся к Ане.
– Кроме того, ты же не собиралась остаться на Земле насовсем, правда? А как же все мы?
Этот вопрос, кажется, поставил Аню в тупик. Слова, которые она собиралась сказать в ответ, вдруг разбежались в ее разуме.
– Вы сами говорили сначала, что мне сотрут память, – в конце концов буркнула она и отвернулась. – К чему я должна была готовиться?
– А еще считается, что фоморы все время врут, – тихо хмыкнул Лир.
– Давайте уже просто пройдем сквозь портал, – предложил Шан, сконфуженно ковыряя носком крохотную выбоину на ледяном полу. – С каждой минутой вашей ссоры на Земле меняются времена года.
– Я бы пошел с вами, но, боюсь, Александр не будет рад меня видеть. – Лир обернулся на двери, у которых все это время его терпеливо ждали два стражника, и добавил: – Да и Сварг, наверное, заждался. Он хочет знать все про Патил и Хорауна и про то, как я…
– Оказался собой? – язвительно вставила Аня. – Я передам от тебя привет папе. И если он в ответ попросит ударить тебя хорошенько, я помню, где оставила меч.
Лир улыбнулся устало.
– Договорились, землянка.
* * *
Земля ничуть не изменилась. Пройдут тысячи лет, сменятся сотни поколений, но главное останется прежним. Люди. Их беспокойные взгляды, ищущие что-то или кого-то в толпе, их непокорные мысли, жаждущие найти ответы на все вопросы.
Об этом размышлял Никк, когда с Аней и Шандаром они оказались на уже знакомой улице. В окнах многоэтажек бликовал солнечный свет, несущиеся по дороге автомобили рассекали полуденную духоту, торопливые прохожие поддерживали суматоху буднего дня.
– Когда мы уходили, было лето, – заметил Никк, глядя на зеленеющий дуб за перекрестком. – И либо с тех пор прошло не больше месяца, либо года и месяца.
– Либо десяти лет, года и месяца, – гоготнул Шан.
Аня ничего не ответила. Лишь с сомнением смотрела на окно третьего этажа, где, Никк помнил, была ее комната.
– Надо спросить у кого-нибудь, какой сегодня год, – предложил он и хотел было подойти к идущей мимо них женщине в забавной розово-красной шляпе, но Аня остановила его.
– И что ты скажешь? – кисло усмехнулась она. – Что прибыл из будущего, но машина времени барахлит, поэтому не уверен, в какой попал век?
– А может, из прошлого? – подмигнул Шандар.
– Ага, из параллельной вселенной.
Шан почесал затылок, явно раздумывая, сказано ли это в шутку или всерьез. Однако потом все-таки сделал правильный вывод и промолчал. Поправив ворот одолженной у Ирнея клетчатой рубахи, он пошел рассматривать витрину кондитерской неподалеку.
– Как думаешь, Никк, – снова заговорила Аня, когда Шан был достаточно далеко и не слышал, – в какой момент я сделала неправильный выбор? Тот, от которого все в моей жизни складывается теперь вот так печально и нелепо.
