— Постоялец требует срочно решить проблему, — объявила я.
— И? — буркнул начальник.
— Стаканы, в которые бармен разливает напитки, не промываются должным образом.
Начальник поморщился:
— Вы, уважаемая драси, вчера мне об этом сообщили.
— Изменений нет, постоялец недоволен.
Начальник почему-то обрадовался:
— Во-от, — протянул он. — Вот главная проблема. Стаканы стаканами, проблема в том, что постоялец расстроен. А это сугубо ваша работа.
— Простите?
— Ты думаешь, — Пухлощёкий резко перешёл с «вы» на «ты», — я не знаю, как правильно?
Мужчина поднялся из-за стола, приблизился и навис надо мной, будто скала.
— Гигиена стоит денег, драси. Нужно закупать моющие средства, тратить в разы больше воды, нанимать посудомоек. Понимаешь? Это расходы. Ты готова отказаться от зарплаты в пользу чистоты? Недовольных не так много. Я лучше потеряю деньги двух-трёх постояльцев, чем отдам баснословную сумму на выполнение их хотелок. Надеюсь, я изложил доступно. Потрудитесь больше не докучать мне. Утихомирить постояльца — Ваша работа. Делайте, что угодно, но убедите его, что у нас всё хорошо.
Мужчина распахнул дверь, цапнул меня за локоть и подтолкнул к выходу.
За стол я вернулась, пребывая в прострации. Оказывается, я та ещё наивная тетеря. Верила, что низкий уровень сервиса из-за халатности персонала и недосмотра руководства. Оказывается, если бармен начнёт отмывать стаканы на совесть, его действия не одобрят, а самого служащего, вероятно, уволят. Самое неприятное, что меня тоже уволят, если буду возражать против заведённых в отеле порядков.
Я прикусила губу. Придётся выкручиваться. Во-первых, гигиена по боку. Постояльцы не слепые. Их всё устраивает? Вперёд! Недовольный пока только брюнет с чёрными глазами, но он мужчина взрослый, сам разберётся. Отныне я забочусь исключительно о чистоте собственной тарелки. Во-вторых, мои обязанности… Утихомирь постояльца — легко сказать. Каким образом?! Брюнет явно не тот, кто позволит себя заболтать, лапши на уши ему не повесить.
В общем, ничего путёвого я так и не придумала. Мысленно плюнув, подняла рычаг на часах. Стрелка на малом циферблате остановила свой бег. Проблемы проблемами, а забывать про обед не стоит.
Как и вчера официант принёс салат, на сей раз не такой уж старый, съедобно. Основное блюдо — остывшие гигантские пельмени. Я выковыряла мясную начинку, сплошь жилы и кости, отложила в сторону. Съела пару маслин, горьких от переизбытка уксуса, пощипала одну из десятка хлебных лепёшек. Не скажу, что наелась, но живот набила. Да и возвращаться пора, на обед всего полчаса.
Я надеялась, что отсижу вторую половину дня так же спокойно, как и первую. У постояльцев то ли не было проблем, то ли они ещё не поняли, что появился новый администратор не из местных. Идиллию нарушил брюнет.
Мужчина опёрся кулаком о столешницу и уставился на меня немигающим полном злости взглядом.
— Добрый день, господин. Я передала ваши пожелания начальству.
— Неужели? И когда, позвольте узнать? — голос тихий, с шипящими нотками, пробирает до костей.
— Вчера, сегодня напомнила, — ровно ответила я.
— Знаете, почему я вам не верю?
Догадываюсь.
— Потому что не видите результата?
Мужчине мой ответ чем-то не понравился. Чёрные глаза сузились, у меня по спине холодок пробежал. А в следующий миг мужчине молниеносно перегнулся через стол, ухватил меня за локоть и потянул наверх. Я опешила и начала вставать. Держал мужчина не больно, но крепко и, главное, как-то хитро, что любая попытка не подчиниться оборачивалась вспышкой боли. Я зашипела, послушно выбралась из-за стола. Босиком.
— Драси?
— Отпустите, пожалуйста. Я туфли надену.
Мужчина разжал пальцы.
— Спасибо.
Обуваясь, я поморщилась. Сколько-то я пройду без проблем, ранки почти не беспокоят, но если их растревожить, опять буду хромать.
— Что у вас с ногами?
Я искренне удивилась интересу брюнета, пожала плечами:
— В дороге натёрла.
— Почему не обработано? Вы знаете, что вы рискуете заработать гангрену и умереть от заражения крови?
Что за допрос?
— Знаю, — я сделала шаг вперёд. — Куда идти?
Мужчина не сдвинулся, вопрос проигнорировал.
— Тогда почему?
— Нечем, — обратиться к коллеге на ресепшене я ещё не успела.
— Спросить в отеле не пробовали?
— Господин, послушайте, — возмутилась я.
Он перебил:
— Изумительно. Чего ждать гостям, когда вы к себе относитесь со столь вопиющим пренебрежением? Извольте следовать за мной.
Мужчина развернулся и буквально через несколько шагов довольно громко объявил:
— Мне нужен начальник.
Я только вздохнула. Стаканы чище не станут, а мне влетит — не утихомирила. Кстати, коллега и ухом не повёл.
— Я не ясно выразился? — голос брюнет не повышал, но чувствую, закипает.
— Аля, что наш постоялец хочет?
— Господин недоволен сервисом и желает видеть руководство.
— Один момент, — коллега с заметным акцентом ответил по-лафандски и перешёл на нигутский. — Аля, он упёрся аки баран, или его ещё можно свернуть с пути? Эшер Хасси не любит, когда его беспокоят.
— Упёрся.
— Господин, — коллега вновь обратился к брюнету. — я передам все ваши пожелания. Нам очень важно ваше мнение, — и протянул, хитрец такой, бумагу и ручку.
Брюнет взял лист, смял, бросил на стойку ресепшена.
— Где. Руководство.
— Могу зарезервировать вам время встречи завтра в полдень. Вас устроит, господин?
Больше брюнет слушать не стал, ухватил меня за локоть, обогнул стойку ресепшена.
— Это служебное помещение! — всполошился коллега.
Я промолчала, только ногами перебирала. Брюнет распахнул дверь, втянул меня в помещение. Пухлощёкий, поглощавший очередную булку, застыл с приоткрытым ртом, опомнился, дожевал, сглотнул, отложил булку и поднялся.
— Господин?
— В отеле неприемлемый уровень сервиса, — процедил брюнет. — Кругом грязь, грязь и ещё грязь. Разве эта милая девушка не передала вам, что требуются срочные меры по наведению порядка?
Пухлощёкий поджал губы:
— Господин, уверяю, девушке будет сделан строгий выговор.
Зараза! Или он для виду обещает? Вряд ли. Разноса за то, что допустила постояльца в служебное помещение, не избежать. В принципе, пусть ругает, хоть охрипнет от воплей, лишь бы штрафом не наказал.
