— Мне это безразлично.
— Я понял, господин. Я разберусь.
Брюнет кивнул и направился к выходу. Я хотела улизнуть за ним следом, но, увы.
— Дарси, задержитесь.
Эшер Хасси — это же его имя? — дождался, когда постоялец выйдет, неторопливо вернулся за стол, откусил кусок булки, прожевал, запил чаем.
— Отвратительная работа, дарси.
— Я сообщала о недовольстве постояльца.
— Плевать мне на его недовольство. Вам платят деньги в первую очередь за то, что вы гасите конфликты. Вы позволили этому… гостю ворваться ко мне, испортить мне аппетит.
Наглая ложь! Отчитывает меня с набитым ртом, еле слова выговаривает.
— Дарси, вы внимательно читали контракт? Первая неделя — испытательный срок. Ещё раз подобное повторится, и будете уволены. Идите и работайте. И скажите, чтобы гостю немедленно направили горничную, пусть изобразит деятельность.
— Да.
Пухлощёкий, отпало всякое желание называть его по имени, махнул рукой. В чём-то я начальника понимаю. Он тоже человек подневольный, чуть что хозяин отеля выгонит взашей. А у Хасси, наверное, семья, дети, пожилые родители. В общем, вполне его понимаю. Да и не произошло ничего страшного. Хасси не ругал, не наказал деньгами, всего лишь объяснил, какие негласные обязанности у меня есть и что будет, если я не смогу с ними справиться. А что до того, что говорил и при этом смачно чавкал, роняя из рта крошки, думаю не из желания обидеть или унизить, а банально от невоспитанности.
— Аля? — вывел меня из задумчивости голос коллеги.
Я огляделась. Брюнета и след просты. Хорошо…
— На первый раз прощена. Эшер Хасси приказал отправить постояльцу горничную, пусть изобразит бурную борьбу с пылью.
— Понял. В каком номере он живёт?
— Без понятия.
— Плохо. Ладно, найду. Он за день до вашего приезда заселился, после обеда. Моя смена была. Куда же я его сплавил? Хм…
— Спасибо.
Я вернулась к своему столу, села, с наслаждением скинула туфли и прикрыла глаза. Не хочу ни о чём думать, особенно о работе, которой я могу лишиться. В кошельке восемьдесят рапий, их даже на билет до Аристира не хватит. Призрак голодной смерти, который, казалось, отступил, вновь замаячил на горизонте. Я почувствовала, как в уголках глаз скапливается влага. Нет, не буду плакать, не потеху публике.
— Дарси, здравствуйте. У меня уже третий день не меняют полотенца.
Я встрепенулась.
— Добрый день. Немедленно распоряжусь. Номер вашей комнаты, пожалуйста.
Дородная дама в пышной шляпе продиктовала цифры, милостиво кивнула и величественно уплыла. Вот бы все постояльцы были бы столь же сдержанными. Презрение, которым меня облила дама, я переживу.
Передав её просьбу коллеге, вернулась за стол. Жизнь налаживается? Хоть с чем-то справилась.
— Драси.
Этот брюнет будет сниться мне в кошмарах! Хотя стоп, уже снится.
— Господин?
— В отеле очень странный сервис. Претензии у меня к барам и ресторанам, а мне прислали горничную. Знаете, что она творит? Тряпкой, которой она мыла пол, она стала мыть раковину и ванную. Не думаю, что её действия добавят чистоты.
— Мне жаль.
— Я должен извиниться, драси. Посчитал, что вы проигнорировали мою просьбу, оказалось, проигнорировали не вы.
— Разве?
— Полагаете, обязательно знать нигутский язык, чтобы это понять? — он впервые улыбнулся, и, кажется, я забыла как дышать. Ему безумно шла улыбка, она озарила его лицо, сделав по-мальчишески открытым.
Я только и смогла пожать плечами. Пока я хлопала глазами, мужчина посерьёзнел, неуловимо быстро обогнул стол, играючи развернул меня к себе лицом вместе со стулом.
— А?
Не дав мне опомниться, мужчина вытащил из пакета флакончик, сорвал пробку, ухватил меня за лодыжку, приподнял стопу над полом и полил содержимым флакончика.
— Что вы себе позволяете?! — задохнулась я. — Щиплет!
— Решил извиниться. Да не дёргайтесь, считайте, что я врач.
— Правда?
— Отчасти. Кое-какие познания в медицине у меня есть, и оказывать первую помощь при травмах я умею.
Брюнет вылил оставшуюся жидкость на вторую стопу и пояснил:
— Это обеззараживающее средство. В пакете второй такой флакон и банка с заживляющей мазью. Сами справитесь? Имейте ввиду, мне не трудно.
— Справлюсь!
— Первый раз мазью при мне, пожалуйста. Повторять вечером и утром, пока не заживёт.
Густая, как сметана тридцати процентной жирности, мазь пахла травами и выглядела весьма неаппетитно, но я послушно зачерпнула и нанесла на первую ранку.
— Оу, да вы настоящий волшебник!
Мужчина резко нахмурился.
— Простите, я что-то не так сказала?
— Всё в порядке, — процедил он сквозь зубы.
Значит, не так.
— Простите, я не хотела вас зацепить, — я твёрдо посмотрела ему в глаза. — Спасибо.
Мужчина дёрнул уголком рта и положил передо мной монет. Жёлтую. Один сорг. Бешеные деньги. Для чаевых слишком много. Рассчитывает продолжить общение вечером?
— Излишне, — холодно отрезала я.
— Мне лучше знать. Я создал вам неприятности. Дарси, я не потерплю возражений. Купите себе шоколад, говорят, он поднимает настроение.
Не дожидаясь возражений, брюнет ушёл. Я против воли улыбнулась. Тиран, но милый.
ГЛАВА 9
Больше за день ничего примечательного не случилось. Вечером я бодалась с нигутским алфавитом, но орешек оказался крепким, и с наскока разгадать ребус не получилось. Ну, не лингвист я, не языковед! Дело осложнялось отсутствием писчих принадлежностей. Держать значение нигутских закорючек в голове — увольте. Ничего, мне пока не к спеху. Грамотность — это не самоцель, это средство получения информации, и пока что мне проще найти неписьменные источники, те же коллеги при правильном подходе поделятся сведениями.
Я вымылась, прополоскала ночнушку и легла спать за пару часов до полуночи. Встать предстоит на рассвете, а для этого нужно выспаться. Будильника-то нет.
Сон пришёл почти мгновенно. Я вновь видела всякую чушь. Верблюд с плавником акулы вместо горба залез на пальму и, радостно скалясь, жевал банан. Рыба-клоун в солнечных очках выбралась на берег и махала хвостом, призывая дирижабль. Куда она полетела? Постепенно яркие картинки выцвели, я осознала себя стоящей в кромешной темноте, а несколько мгновений спустя впереди вспыхнул кровавый свет.
Я уже примерно представляла, что увижу. Не хочу смотреть, как умирает брюнет. Резкий, жёсткий, привык отдавать приказы, привык, что их тотчас исполняют в лучшем виде. Но человек неплохой. Не побрезговал осмотреть стопы, обеспечил лекарством, извинился. Далеко не все умеют признавать свою вину, к тому же где я, а где он. Нищий администратор отеля и богатый постоялец.
