— Ты мне ответишь! Я тебя найду!
— Зачем искать? — удивился Шарх. — Я от тебя не прятался. И вообще — заткнись.
— Я тебя утоплю! Закопаю! — очередной вопль перешёл в болезненный вой.
Шарх дотащил блондина до фонтана, перегнул через бортик, ухватил за волосы и на несколько секунд окунул лицом под воду:
— Остынь. А теперь я попытаюсь разъяснить свою мысль по поводу норм поведения более доходчиво.
Лекции не последовало, Шарх вновь погрузил блондина головой в воду. Пять секунд, десять, двадцать. Я забеспокоилась, что Шарх блондина убьёт. Нет, вздёрнул наверх, позволил вдохнуть и легко, словно блондин был тряпичной куклой, перебросил через бортик почти в самый центр фонтана. Взметнулись брызги. Проследив за полётом оппонента, Шарх зачерпнул пригоршню воды, сполоснул руки, демонстративно повернулся ко мне и недоуменно спросил:
— Драси, зачем же вы тяжести держите? — Шарх вытащил из кармана платок, промокнул ладони и, не слушая возражений, отобрал пакеты. — Идёмте.
Собравшихся зевак Шарх игнорировал. Поглазеть на драку собрались припозднившиеся постояльцы, бармен, покинувший ради такого зрелища пост, вечерний дежурный с ресепшена. Хасси уже не было, но уж ему-то о происшествии доложат. И как мне случившееся аукнется? О-хо-хо. Но Шарху я благодарна, о чём и сказала. Сама бы я с ситуацией не справилась. Нет, лапать бы себя я не позволила, избавилась бы от навязчивого внимания банальной подножкой… Хорош администратор, не стесняющийся при всех зазвездить постояльцу в глаз. Сфера услуг требует гибкости, а я по характеру оглобля. Это конечно, не оправдание, но… не буду я за пересоленный омлет, кислый салат и жёсткий как подошва микроскопический кусок переперчённого, залитого уксусом мяса прыгать на задних лапках перед всякими уродами. Пусть кто-то сочтёт это глупым решением, но оно моё, и мне за него отвечать. И вообще, зачем я боюсь увольнения? Первые дни продержусь на фруктах из того же заброшенного сада рядом с отелем, а новое место найду благодаря открывшимся способностям.
Шарх проводил меня до дверей комнаты, зайти даже не попытался, попрощался до утра и спокойно ушёл, с насмешкой пожелав добрых снов. Ну да, пришло время выполнять свою часть сделки и отрабатывать зарплату личного провидца, вон сколько баночек и тряпочек набрала. Я разобрала покупки, бросила на кровать свежую ночнушку. На секунду задумалась, что дальше. Тратить время на расшифровку нигутского алфавита смысла нет, попрошу Шарха показать мне буквы, — это и быстрее, и проще. Не факт, конечно, что он их знает, от него я слышала только лафандскую речь, но тогда попрошу букварь, это опять же проше. Значит, мыться и спать. Какое же счастье чистить зубы пастой, а не снимать налёт ногтем! Шампунь пенился, мыло пахло травами и фруктами, мочалка приятно скользила по телу.
Из ванной я вышла счастливой и разомлевшей. А забавно получается: мне платят за то, что я сплю. Кто ещё таким может похвастаться?
Я выключила газовый светильник, натянула одеяло повыше, повернулась на бок и задумалась. Наверное, я должна как-то настроиться, первый раз я увидела Шарха во сне потому что думала о нём перед тем, как заснула. Хм, «Чайка» на скале, внизу плещется море. Мы сидим у самого края, на языке вкус граната. Несмотря ни на что, рядом с Шархом я чувствую себя в безопасности. Я хочу, чтобы он жил. Из моря вынырнул воздушный шар, стремительно поднялся в небо и с глухим хлопком превратился в медузу. Корзина полетела вниз, а медуза, вопреки законом природы осталась парить в воздухе. Взметнулись щупальца, засверкали зарождающиеся на их кончиках электрические импульсы. Театр абсурда… Теперь нужно дождаться, когда бредовые видения выцветут, и я погружусь в пустоту, освещённую багряным шаром.
Что-то пошло не так.
Темнота сгустилась, но шар-маяк не появился. Я огляделась, но беспросветный мрак безнадёжно залеплял глаза.
— Шарх!
Никто не ответил, окрик увяз в пустоте, и она вдруг вздрогнула, сбила с ног. Я упала, больно ударившись копчиком. Пустота вздрогнула снова, и вдруг наполнилась шорохами, тьма распалась на неоднородные шевелящиеся, будто змеи, сгустки, отсутствие света больше не мешало видеть.
— Это всего лишь сон, — сказала я вслух.
Никто не ответил.
— Шарх? — позвала я вновь.
Нет ответа. Я пошла наугад, и буквально через два шага увидела знакомую дорогу. Видимо, сновидение подстроилось под меня, иначе я такую удачу объяснить не могу. Я повертела головой, выбирая направление. Направо — дорога терялась в темноте, слева я рассмотрела виселицу и силуэт Шарха.
— Эй!
Я припустила по дороге бегом.
— Шарх.
Мужчина услышал, завертел головой, но не остановился.
— Подожди!
Он даже не замедлился, но я была быстрее, и расстояние между нами сокращалось. Во сне легко — не сбивается дыхание, не колет в боку, я едва касалась земли. Оставалось совсем немного, когда дорога исчезла, тьма заклубилсь, превращаясь в осязаемую завесу.
Шарх был рядом, я чувствовала его, временами видела его спину, но силуэт тотчас пропадал, скрываемый тенями. Как я ни старалась, ничего не получалось. Мы шли к виселице, единственному ориентиру в безликом пространстве сна. Эшафот вздымался над тьмой, как мачта корабля, и с его помоста светил масляный фонарь, стоящий у ног замершего в ожидании жертвы палача.
Сумеет Шарх обойти опасность? Угодит прямиком в петлю? Я проснулась на мокрой от слёз подушке раньше, чем получила ответ. Комнату заливал солнечный свет. В луче танцевали пылинки. Я глубоко вздохнула. Ночной кошмар принёс разочарование. Вместо чёткой картинки, я увидела сплошную муть. Простейшее задание посмотреть, откуда от основной дороги отделяется тропинка, обещающая благополучный исход, я с треском провалила. И что я скажу своему работодателю? С работой мне однозначно не везёт.
Я выбралась из кровати, потянулась. В шее что-то неприятно хрустнуло. Тьфу. Наклонила голову к правому плечу, к левому. Зарядку полноценную сделать, что ли? Тренажёрки очень не хватает. Но тогда не успею искупаться. Выбор однозначен — море. Я натянула купальный костюм, нахлобучила шляпу, передумала, отбросила шляпу, навертела на голову шарф, с ним, если завязывать по рецепту торговца, удобнее, и поторопилась на пляж. Хасси говорил, что я должна пользоваться народным, а не отельным. Но не всё ли равно, откуда я в воду зайду, если всё равно отельный пляж пересекаю?
Не дойдя до полосы сахарного песка я услышала странные звуки, будто где-то рядом открылся филиал восточного базара, а спустившись к морю, поняла, что мне не показалось. На обычно безлюдном пустыре кишел народ. Ближе к дороге теснились повозки, осликов согнали в единое стадо. Мужчины натягивали шатры, женщины расстилали покрывала и расставляли корзины с едой; старик лет семидесяти уселся под пограничным колышком, установил перед собой барабан и принялся бить по нему колотушкой; по мелководью носились дети и даже одна чёрная с белым пятнышком собака. Наибольшее впечатление на меня произвела седая женщина, кутавшаяся в шерстяную шаль. Старушка, опираясь на плечо девочки лет десяти, побрела в море, даже не думая раздеться. Понятно, что не у всех есть деньги на купальник, но шаль! Концы, конечно, намокли. Я смотрела во все глаза, а женщина с помощью девочки села, и оказалась в воде по плечи.
