— А эти коробки? — шёпотом спросила я у Шарха.
— Из ателье. Я распорядился прислать заказ сюда.
Оу.
Служащий забрал у Шарха мой саквояж, поставил к остальному багажу, зафиксировал ремнями, и предложил нам садиться. Я по привычке хотела сесть к окну, но окон не было, сплошная металлическая стена, даже некрашеная.
— Аля, сюда.
Видимо, как в самолёте, какие-то места считаются более безопасными.
Я села. Шарх помог пристегнуться, служащего ко мне не подпустил, сел сам в соседнее кресло.
— Господин, госпожа, вы готовы?
— Да.
Я промолчала. Служащий вышел, дверь начала опускаться.
— Шарх, а как в вагоне при переходе может разрезать?
Муж аж вздрогнул от моего вопроса, посмотрел на меня широко раскрытыми от удивления глазами:
— Ты хочешь знать это прямо сейчас, перед активацией?
Ну да, всё равно что перед взлётом самолёта обсуждать авиакатастрофы. Шрх всё же ответил:
— Представь себе, что поперёк дороги проведена тонкая линия. Вагон преодолевает её не мгновенно, а постепенно, хотя человеком это воспринимается как одно мгновение, слишком высокая скорость. Когда ты оказываешься на этой линии, может случиться так, что ты её не преодолеешь, часть тебя отправится в Лафандию, а часть останется лежать на рельсах.
— То есть портал, это тот же поезд, только сверхбыстрый?
— Нет. Портал работает по технологии прокола пространства. Представь себе лист бумаги. Ты можешь соединить две точки, проведя линию, а можешь просто сложить лист и приложить точки друг к другу.
— Ясно.
Вагон завибрировал. Я вцепилась в подлокотник. Хоть Шарх и говорил, что портал безопасен, после разговоров о перемещении частями стало не по себе. Шарх накрыл мою ладонь своей. Почти сразу вагон пришёл в движение, мгновенно ускорился. Меня вдавило в кресло. Последовал резкий толчок.
— Вот и всё.
Вагон остановился, вибрация прекратилась, и ещё до того, как служащий вошёл в вагон, Шарх отстегнулся, отстегнул меня, освободил от крепления саквояж.
— Шарх?
— Уходим быстрее. Очень скоро все заинтересованные узнают, что я вернулся и могут попытаться перехватить на выходе.
Дверь поднялась, и Шарх выпрыгнул наружу, оттеснил служащего, подал мне руку. Похоже, на счету каждая секунда. Задержались мы только у стойки регистрации: Шарх распорядился отправить багаж в камеру хранения. Похоже, вещи первой необходимости вновь придётся покупать заново. Мы вышли на улицу, но осмотреться не получилось. Шарх нанял первый попавшийся экипаж.
Был велик соблазн прилипнуть к окну, но я заметила, а скорее почувствовала по эмоциональной связи, что у Шарха стремительно портится настроение. Я даже причину уловила: он собирался сделать что-то, что ему очень не нравилось, но было необходимо. Я придвинулась ближе:
— Что такое?
— Всё в порядке.
— Не ври менталисту, — назидательно заметила я и взлохматила его волосы.
Кажется, я нашла себе новое развлечение: пряди настолько мягкие, что пропускать их между пальцами сплошное удовольствие.
— Мачеха. Братьям она родная мать. Ума не приложу, как обойтись малой кровью и, самое главное, что именно считать малой кровью.
— Шарх, а объясни, как ты вообще собирался решать проблему? Ты уехал в Нигутию, но ведь бегство — это отсрочка, а не решение.
Он молчал минут пять, только водил большим пальцем по моей руке.
— Добравшись до «сердца рода», я бы как минимум, лишил их права наследовать и пригрозил изгнанием. Возможно, пошёл бы дальше. Знаешь, я всё-таки слишком нигут. Противостояние с семьёй, какой бы она ни была, это противоестественно. Впрочем, у нигутов тоже уродов хватает. Национальность — не показатель.
— Шарх, прости, но… а почему твой отец не лишил тебя права наследовать? Наверняка у мачехи были аргументы.
— Отец бы так и сделал, но клятва не позволила. Одно из условий, на которых мама согласилась обучать отца магии. Кстати, о нём. Уверен, Ба смогла бы его спасти, но она палец о палец не ударит.
— А ты?
— Возможно. Но не хочу. Я так и не простил его за своё детство.
Экипаж остановился, разговор пришлось прекратить. Я заподозрила, что Шарх сказал далеко не всё. Было что-то ещё, что его беспокоило.
Мы поднялись по широкой лестнице трёхэтажного здания и попали в небольшой холл. У стены за стойкой сидела девушка в белом халате. Больница?
— Добро пожаловать в лечебницу имени Сирэна Доза. Чем могу помочь?
— Мы с женой хотим навестить родственника, крона Валерай.
— Вы? — девушка нахмурилась.
— Его сын.
Шарх протянул свой ментальный снимок. Девушка проверила пластинку на артефакте и без возражений выдала пропуск, коротко посочувствовала. Шарх не слушал. Он стиснул полученную бумажку в кулаке и рванул в указанном направлении. Про меня он словно забыл. Пришлось догонять и приноравливаться к его шагу. Вместо слов, потянулась к мужу ментально и попыталась передать сочувствие и поддержку. Шарх ничего не ответил, но шаг сбавил.
Мы повернули за угол. Коридор из видения я узнала с первого взгляда. Здесь я была бестелесным призраком, следовала за врачом и видела, как они на пару с мачехой Шарха приговорили господина Валерай к смерти. Шарх в палату вошёл первым. Я осталась у порога, только дверь за нами прикрыла.
Мачехи не было. Никого не было. Отец Шарха, бледный, осунувшийся, заметно постаревший, лежал на подушках и хрипло дышал. Шарх приблизился к кровати, постоял с минуту, вглядываясь в лицо отца, и, выдохнув:
— Прощай, — резко отвернулся.
Веки мужчины дрогнули, но глаза господин Валерай так и не открыл.
— Кто здесь? Воды…
Он в сознании?
Шарх остановился, обернулся.
— Пить. Пожалуйста…
Шарх взял стакан, плеснул в него воды из графина, подал отцу. Мужчина жадно выпил предложенное и попросил ещё. Шарх дал. После второй порции мужчина открыл глаза.
— Ты?
— Я.
Мужчина закашлялся. Шарх вернул стакан на столик.
— Меня не лечат? Они должны были вытянуть проклятие.
— Это было бы рискованно. Организм мог не выдержать, — озвучил Шарх официальную версию.
— Значит, я скоро умру.
— Да. Кто тебя проклял? Я должен знать, с чем мне предстоит разбираться.
— Примеряешь роль главы рода, Шарх? Зря. Тебя не примут. Не допустят. Лучше посвяти свои последние дни себе. Я сожалею, что принял условия этой нигутки. Не было бы тебя, меня бы сейчас лечили.
