— Кто это, дорогой?! — воскликнула девушка, тем самым заставляя меня втянуть слезы обратно и сжать кулаки. Что за сопли, Алиса?! Соберись! — Кто она тебе?
— А это — мой папочка… — саркастично протянула я слишком ледяным голосом и, немного расслабив его, продолжила: — Не во время вернувшаяся. Продолжайте! Я уже ухожу! Очень извиняюсь, что помешала.
Громко усмехнувшись, чтобы сознать иллюзию того, что ситуация меня только лишь забавляет, я медленно вышла из комнаты. Перед глазами все плыло, дыхание получалось рваным и болезненным, а слезы так и грозили сделать из меня размазню.
"Нет, Алиса. Все нормально. Он — взрослый мужчина, секс для которого физическая потребность и верностью Грант никогда обременен не будет. Просто переверни это страницу и живи дальше!" — сказала бойкая внутренняя "Я".
Только ведь как легко подумать "правильно", а что делать, если горечь потери чего-то важного заслоняет собой мир вокруг и все его краски. Но я выдохнула, сосчитала до десяти и, натянув маску спокойствия, спустилась вниз, чтобы выпить чашку чая.
***
*"Джон Кеннеди" — речь идет о крупнейшем международном аэропорте в США, расположенном в районе Куинс в юго-восточной части города Нью-Йорка, в двадцати километрах к юго-востоку от Нижнего Манхэттена.
Глава 8. Дом. Милый дом?
Марк.
Самолет был в небе уже третий час, а я никак не мог разобрать договора, которые заместитель скинул мне по почте. Сразу по прилету была назначена важная встреча, ценой в два миллиарда долларов и то, насколько я буду вменяем к тому моменту, повлияет на ее исход. А конкретнее: заработает компания выше заявленную сумму или потеряет.
Только перед глазами то и дело стояло лицо Алисы. Это было какое-то наваждение… Вот я смотрю в монитор и вижу не годовой отчет, а ее безмятежное лицо… и она сама, спящая на моей постели… провожу ладонью по щеке, осторожно целую в висок… Отвлекаюсь, отворачиваясь к иллюминатору, и вижу не белые дымчатые облака, а опять вспоминаю грустное лицо Детки, неловко перетаптывающейся с ноги на ногу у трапа самолета.
Черт! А я ведь на самом деле внушил себе, что эти два дня продлятся вечность и Алиса поедет со мной… Когда она выкрикнула мое имя, душа отделилась от тела. Или как назвать это чувство, если каждую клетку пронзает дикая боль? Херовы адские муки!
Казалось бы — два дня… Но то, что произошло за этот период больше походило на мини-сериал с дебильным концом. Потому что ни хрена не счастливым! Но хуже всего: я окончательно укоренился в статусе великовозрастного извращенца, соблазняющего свою малолетнюю воспитанницу.
Почти изнасиловал ее в клубе, а затем дал ощутить свой стояк на полу в спальне. И, самое ужасное! Меня по-настоящему тревожит, что рядом с девочкой я не могу себя контролировать. А она… Она молодец. Все время напоминает мне… правильное место и подтверждает статус любимого брата.
Тьфу! Как жутко звучит. При такой формулировке мои тайные мыслишки о ней отдают еще и инцестом…
Только вот была еще одна деталь, которая никак не давала мне отбросить вчерашний разговор о делах в сторону. Алиса проявила себя очень мужественно, когда узнала о судьбе своего наследства и не разрыдалась. Признаться, я ждал чего-то подобного. Но вот ее вопросы насчет Юли…
— Юль, — перестав бессмысленно пялиться в одну точку, я оторвал брюнеточку от чтения безумно интересного, судя по ее серьезному виду, глянца и заставил посмотреть мне в глаза. — Ты говорила Лине что-то насчет того, что мы собираемся пожениться?
Юля наивно заморгала глазками и отрицательно замотала головой, а затем, улыбнувшись, тихо промурлыкала:
— Нет. Точно нет. А ты, наконец-то, решился, да?
Я не ответил. Омерзительно было смотреть в лицо этой девушки. Как я раньше не замечал, насколько пустые ее глаза? Ни блеска, как у Алисы. Ни извечного веселья, как у Алисы. Ни румянца, как у Алисы… Она вообще не была на нее похожа. Этим и бесила.
А еще… Я вспомнил "яблоко" и то, как яростно Детка ругалась, узнав о свадьбе. Выходит, если она подняла этот вопрос в трезвом уме, то просто… соврала насчет своих воспоминаний о позавчерашнем вечере? Но зачем молчала?
"Потому что не хотела неловкой паузы между вами. Как она еще, мудак, должна была тебя осторожно отшить?" — "помог" внутренний голос и тут же в голове возникли картины, как Алиса перерывала каждую мою возможность рассказать ей правду, поцеловать или… нечто большее.
Нет. Определенно. Алисе осталось ходить с плакатом "ОТВАЛИ, ПРИДУРОК!", чтобы до моей тупой башки, наконец, дошло, как омерзительно ей все то, что я хочу от нее. Вернее не так: я хочу ее и ей это омерзительно.
— Что случилось, милый? — с лживо-участливой, как и вся она сама, интонацией спросила меня Юля и я, перестав вколачивать кулак в свой лоб осознал, что застонал вслух. Черт, даже голос теперь был мне не подвластен! — Тебе плохо? Давай помогу расслабиться? Ммм… Тебе понравится.
Я оценивающе осмотрел ее и кивнул. Почему бы и нет? Может чудотворный минет этой профессионалки своего дела поможет мне хоть на минуту перестать чувствовать все то, что сейчас творится внутри?!
Алиса не хочет меня. Не хочет нас и ей начхать на то, что стоит ей назвать меня по имени, а не извечным "братик", как мой член становится каменным, а все желания сводятся к обладанию ею. Только она несовершеннолетняя. Не моя. И вообще, пора бы стать нормальным опекуном и защитой, а не перенимать качества главного героя фильма "Милые кости". Хотя Джорд Харви точно бы оценил мою тягу к малолетним!
Юля встала на пол и кошечкой поползла к моим ногах, параллельно включая свой обольстительный, как сама она считала, взгляд. Единственное, о чем подумал в этот момент — ее белые брюки испачкаются. И все. Никакой реакции, а главное — эрекции. Охренеть!
Юля замерла у моих брюк и положила свою ладонь на коленку, медленно пробираясь рукой все выше и выше. Я ожидал хоть что-то. Но нет… Совсем ничего. Впервые, твою мать!
Наконец, ладошка достигла паха и осторожно погладила ширинку, прежде чем расстегнуть ее и замереть. Девушка молча закусила губу и немного растерянно уточнила:
— Устал, да?
Я и сам не понимал, что происходит? Неужели в двадцать семь лет пришел конец?! Импотенция, мать его?!
— Нет, не устал, — честно признался я и сжал ее рукой свой член. — Просто ты плохо стараешься. Какой тогда от тебя толк?
Она хмыкнула и скрыла обиду за опущенным взглядом. Ее рука ритмично двигалась вверх-вниз, я а пытался разбудить в себе хоть каплю мужика. Но нет. Чего-то не хватало…
— А как же чувства, Марк? Тебе нужен только секс от меня? — обижено прошептала она и мне с трудом удалось не расхохотаться.
Чувства? Серьезно?! Она ведь совсем не чувственная, не такая, как… Закрыв глаза, я вспомнил взгляд Алисы, извивающейся в моих руках в клубе. Словно нет ничего в мире, кроме этого момента. Словно я единственный, кто ей нужен и чего она хочет.
