Сложив руки на груди, я села на стул. После увиденного на улице больше не получалось делать вид, что все нормально. Обида на Марка, словно снежный ком, затянула все те нежные чувства, что все еще теплились в груди. И теперь просто хотелось придушить его… в объятиях!
— Никит, — в глазах начали копиться слезы, а что-то тяжелое скрутило в груди, требуя разрядки, — что бы ты сказал, сделай мне кто-то предложение?
Сперва друг замер, затем расхохотался и, свернувшись в три погибели, ошарашил:
— Я бы сказал, что твой Марк ему яй… в смысле, все детородные органы поотрывает! И скажет, что они изначально в комплект поставки не входили! — он глянул на меня, видимо ожидая, что я поддержу его настрой, только вот мне было уже не до того. Видимо, парень все понял и буквально проорал в удивлении: — Охренеть! Как он только… Да когда вы… Но ты же не согласилась?! Фиг я теперь тебя выпущу из дома. Он недостоин тебя!
Почему-то после слов друга стало только хуже. Словно весь мир видел в Гранте что-то ужасное, что до сих пор оставалось незримым для меня. Я посмотрела на пальцы рук, чтобы скрыть слезы, только вот они все равно покатились по щекам. Стало так неловко перед Никитой, ведь еще недавно он признавался мне в любви, а теперь я приходила к нему, чтобы искренне сказать:
— Я люблю его, Никита. Уже говорила тебе и еще раз скажу… Но больше не верю. И только это меня остановило. А еще очень зла! Марк кое-что сделал и теперь… нужно немного времени, чтобы простить его. — парень сел рядом на колени и вытер горькие слезы салфеткой, а после притянул к груди. Это прорвало какие-то внутренние запасы показного спокойствия и я зарыдала словно в последний раз. Как бы странно это не звучало, но постепенно становилось легче.
Прошло около получала, когда, ощутив себя не удобно перед взрослым и умным другом, я попыталась отстраниться. Ему, видимо, не понравился такой расклад (судя по тому, как он насупился) и пришлось объясняться:
— Я представляю, как это выглядит со стороны! Подруга, которая приходит пожаловаться на проблемы с парнем-опекуном — предел мечтаний каждого парня. Пошли меня уже, Никит. Я же сама не уйду…
Он тут же подобрался и со всей ответственностью заявил:
— Девушка, я без ума от вас! И если это единственный способ побыть с тобой наедине… Окей, хорошо! У меня как раз есть три закачанных сериала на ноубуке, посмотрим?
Он говорил с сарказмом, явно желая поднять настроение, но в каждой шутке есть доля правды… Только вот как бы не нашептывала совесть уйти и дать парню шанс наладить свою жизнь — одиночество внутри разъедало на части. Сейчас дружеская поддержка, без лишних намеков и странных вопросов, была нужна так же, как и кислород.
На большом телевизоре в зале друг включил "Ривердэйл", мы успели посмотреть целый сезон до темноты. Все это время Никита жевал попкорн и громко комментировал действия персонажей, а я… Запомнила только название сериала.
Часто вызываясь на кухню принести попить или перекусить, смотрела в окно — не уехал ли Марк? Нет. Он сидел там один. Голодный. Замерший. Оставшийся наедине со своими мыслями в маленьком и не комфортном авто.
В час ночи, когда все ногти были изрызены, психанула и собрала пакет с едой. Решила, что не буду с ним говорить, а просто молча поставлю еду на капот и уйду. Только нервничала так, что разлила тарелочку с супом на свою шубу. Пришлось надевать куртку Никиты.
Именно так я вышла на улицу — с огромным пакетом еды, которым можно было накормить весь дом, в чужой одежде и с видом гордой и независимой девушки, которая совсем не сходит с ума, расхаживая из угла в угол по квартире.
Марк вышел из машины как только я ступила на крыльцо. Мне не было видно его лица, ведь освещение не попадало, но, судя по потому как он переступал с ноги на ногу, сделала вывод, что замерз. Но единственное, что заметила на его лице когда подошла вплотную, — злость. Именно поэтому сцепила зубы, поставила пакет с едой и решила уйти молча, как и планировала.
— Что это, мать твою, на тебе за куртка? — выплюнул он и резко притянул к себе за руку. Я попыталась вырваться, но он лишь положил обе руки на мою талию, фиксируя в надежном объятии и продолжил очную ставку: — Спрашиваю еще раз: какого черта ты одеваешь его вещи? Что вы там делаете? Ты что… раздевалась?
— Не твое дело! — зачем-то сказала я, за что получила подзатыльник. Мои губы раскрылись в непритворном удивлении от его наглости, а он… поцеловал меня. Так, что я вообще забыла, почему должна от него что-то скрывать. Импульсы в теле, мурашки по коже и легкое опьянение от его напористого языка заставили выдохнуть: — Шуба испорчена…
Он резко оттолкнул меня и сорвал куртку, бросил ее на снег и, прежде чем успела замерзнуть, натянул свою. Холодные руки Марка крепко схватили лицо, пока мужской лоб обессиленно ударился о мой.
— Малыш… Прошу, поехали домой! — надрывно прошептал он, пока большой палец ласково касался моей нижней губы. Все внутри переворачивалось от его слов, а кожа горела. Только вот сказать хоть слово не было сил: — Я уже все понял, клянусь! Но сидеть тут это просто пизд… очень неприятно! Только и думаю о том, как вы трахаетесь. Уже прошелся по всей "Камасутре", чтобы ей не ладно было! Еще один час и я точно сломаю нос этому уроду!
То, что он сомневался во мне, было почти смешно! Я отдала ему свою девственности и сердце… Только вот почему-то смеяться не хотелось, а рука сама залепила ему мощную пощечину, прежде чем оттолкнуть и броситься назад.
Грант догнал меня буквально через пару шагов. Обнял со спины и зарыл нос в голую шею. Было так хорошо… Просто стоять так и растворяться в человеке, о котором не мог и мечтать. Словно нет этих трудностей, а можно просто любить и не бояться быть втоптанной в асфальт…
— Детка… Боже, я чокнусь с тобой и попаду в дурдом! Скажи, чего ты хочешь? Блядь, я все сделаю, чтобы ты опять не бежала к этому… Орлову! — шептал он, покрывая кожу мелкими поцелуями, пока руки под растянутой курткой пробирались все выше по животу.
Я хотела его так сильно, что подкашивались коленки. Знакомое томление между ног нельзя было угомонить нежными поглаживаниями груди. И Марк это конечно же занал… прижимая меня к себе все крепче и крепче. Только вот в этот раз не готова была я слепо кинуться в аквариум с пираньями, поэтому видела выход только один…
Оттолкнув мужчину и повернувшись к нему лицом, увидела перед собой старика. Грант давно не спал, нормально не ел и очень замерз. Ему срочно требовалось домой и я собиралась это организовать, но лишь после того, как обозначу некоторые границы:
— Я вернусь к нам домой только если ты пообещаешь не давить. Понимаешь, больше не хочется обжечься и мне… нужно решить, стоит ли начинать то, от чего потом не вылечиться! — Грант выдал пару крепких словечек и сделал шаг ко мне, намереваясь обнять, только вот я была непоколебима: — Дай мне время, прошу!
Марк закрыл глаза и обессиленно провел рукой по волосам. Я видела его метания, жалела, понимала… Только сейчас не могла пойти на поводу. Увы, как оказалось одной любви мало для счастья!
