— Согласен, моя хорошая, — наконец, нехотя сказал он спустя целую вечность. Был видно, что слова давались ему с трудом, но он еще не понимал, как много это говорит о его чувствах. — Все, что хочешь! Только поехали уже домой…
Я улыбнулась ему, зная, что решение мною почти принято. Человек, который любит по-настоящему, станет думать сперва о второй половине, а уж потом о своих интересах. Будь его повышенное внимание ко мне только сексуального плана — я давно уже была бы в его спальне. Но он подарил мне выбор, дал понять, что готов на все ради нормального диалога.
Написав спящему другу записку, я отправилась домой с Марком.
* * *
Он сдержал обещание и не стал наседать. Грант просто привез меня домой и позволил самой дойти до постели. Только вот… дорога в мою комнату с самого входа была усыпана синими лепестками. И только в своей спальне я смогла найти стебли от них.
Это не выглядело, как романтический жест или милое признание в любви. Нет. Оборванные, истоптанные лепестки скорее угнетали и наводили на мысль о какой-то потерянности, боли и угнетенности.
А еще было не понять — почему их не убрали? Ведь дворецкий наверняка был в доме, видел бардак и мог вызвать досрочно из отпуска уборщицу. А это значит, что он хотел мне показать, какой бедлам устроил Марк в доме в мое отсутствие.
Но самое ужасное — моя комната похоже пережила землетрясение. И не одно… По-хорошему, ей требовалась серьезная уборка, но в два часа ночи не было ни сил, ни желания заниматься этим. Я приняла душ, легла под одеяло и попыталась заснуть. Но нет…
Даже титаническая усталость не смогла справиться с мыслью, что еще вчера я была не одна в этой постели. Он обнимал меня, целовал, говорил вещи, от которых я забывала себя… Тогда все казалось простым и понятным и мне безумно хотелось возненавидеть Гранта за то, что снял с меня эти розовые очки. Но почему-то не выходило.
Ворочаясь с боку на бок, в сознании то и дело всплывали воспоминания. И все они были связаны с Ним. Марк Грант был моим личным сумасшествием. Я думала о нем каждую минуту… Уснул ли он? Голоден? Думает ли обо мне? Хоть бы не заболел, ведь он отдал мне свою куртку…
В конце концов, злость взяла верх! Я подскочила на месте и запулила подушку в угол комнаты, понимая, что как никогда близка к мысли самой отправиться к нему в спальню и попросить принять меня обратно. Эти часы без моего мужчины теперь казались адом.
Посему я решиланачать уборку! Набрала ведро воды и пошла собирать розы по дому. Начала с прихожей, затем поменяла пару ведер и перешла на лестницу. Вымыть дом таких масштабов казалось невыполнимой и сверхтяжелой задачей и это немного отвлекало от ноющего желания внизу живота и бабочек, разъедающих тело как-то сладкой кислотой.
— Детка?.. Что ты тут делаешь? — раздался голос за спиной, когда хотела поставить только что набраное ведро воды на лестнице. С перепугу подпрыгнув на месте, что называется "полила" весь пролет. Марка и меня окатила мощная лавина ледяной воды из пятилитрового ведра. — Боже, Детка, почему она такая холодная! Ты ведь заболеешь!
Мне хотелось прочистить мозги таким образом, но только сейчас я поняла, как прогадала. Подпрыгнув на месте от неприятного соприкосновения тепла и холода, наступила ногой на лепестки, уже покрытые скользкой влагой, и… подскользнулась.
С громким визгом летя вниз, я даже не хотела думать, какого это — удариться всем телом о деревянные ступеньки с железными краями, но в последний момент мужские руки поймали в полете.
Марк сориентировался быстро, уложив меня на себя и смягчив мне падение. Но, черт бы меня побрал, не ему! Он прохрипел от наверняка ощутимой боли, продолжая прижимать меня к себе в полутьме дома, будто опасность еще не миновала. На моих глаз выступили слезы, а руки постарались аккуратно приподнять его голову, чтобы убедиться в отсутствии серьезных ранений.
— Бог мог, Марк! Где у тебя болит?! Ты можешь встать? Черт, черт, черт! В этом доме есть хоть один телефон, чтобы вызвать скорую? — испуганно прошептала я, судорожно ощупывая тело. — Прости меня, прости, прости…
Это была паника чистой воды и я не знала, как себя вести и все исправить. Мне хотелось встать и бежать за помощью, но Грант резко ужесточил хватку и снова притянул к себе. Пришлось обнять его ногами за бедра, чтобы не съехать вниз.
— Ничего серьезного, малыш… — немного хрипло, но с долей своего любимого сарказма, пропел Грант. Я пропустила момент, когда его руки опустились мне на попу и сжали так сильно, что не на долго охладившийся жар между ног дал о себе знать мощным спазмом. — Только какое-то время я буду похож на зебру или человека, который посидел на свежевыкрашенной скамье.
— Не ври мне, — немного спокойнее запротестовала я и, взяв его подбородок двумя пальцами, покрутила в разные стороны. — Покажи мне где болит. Нужно обработать раны! У меня есть специальная мазь, которая быстрее заживляет синяки, если дело только в них. А если нет… Боже, я такая дура…
— Детка, я знаю другой и более действенный способ, который точно вылечит меня за секунду, — глубокомысленно изрек Грант серьезным голосом и я вправду ждала от него чего-то умного, а не хриплого: — Твои поцелуи. Клянусь, они намного действенней всякой вонючей мази. И тогда падение более чем окупится…
— Да ты… Ты просто!.. — я попыталась встать с него, но руки Марка еще плотнее прижали меня к себе, заставляя почувствовать, насколько он тверд для меня. С губ вырвался полустон, полухрип, но я придала ему другое значение: — Я говорю с тобой о серьезных вещах! И ты обещал не настаивать!
— Алиса, — умоляюще прошептал он и без разрешения запустил одну ладонь мне под легкие шорты. Его теплая рука на моем голом теле — это было все, что нужно, чтобы мозги попрощались и ушли в дальний путь. — Прошу тебя… Не сопротивляйся мне. Я не могу думать о чем-то кроме тебя, особенно, когда ты спишь в соседней спальне. Это просто рвет крышу!
— Ты думаешь обо мне, потому что не можешь получить! — зачем-то сказала я, понимая, что сдаюсь. Это было сильнее меня… Его запах, дыхание, голос — все заставляло забыть всякие глупые принципы. Кому они вообще нужны?!
Мое тело скользнуло немного вверх, а затем вниз, раскачиваясь на члене мужчины и ощущая, как он становится еще тверже. Пришлось закусить губу, чтобы стон не казался таким явным.
— Нет. Все не так… До нашей близости я еще мог себя хоть как-то контролировать… Но не теперь! — другая его ладонь скользнула сразу под трусики и медленно провела дорожку по внутренней части бедра. Спазм на грани оргазма прошиб все тело и я еще плотнее прижалась к мужчине, зарывая нос в ложбинку на шее. Как же возбуждающе он пах смесью мужского геля для душа, остатками парфюма и своим собственным неповторимым запахом! — Детка! Черт, ты ведь вся мокрая и просто играешь со мной. Тебя это забавляет?
Его пальцы выскользнули из меня, заставляя издать разочарованный стон. Только не сейчас, когда я так близко к разрядке!
— Совсем немного, — честно призналась я, продолжая свои покачивания на его мужском естестве. Можно было только позавидовать его выдержке: он рычал, ругался, сминал мое тело, но не пытался взять силой. Поэтому я так сильно его любила — главный выбор он всегда оставлял мне! — К тому же, ты сам заслужил.
