На шестой день этой адской суматохи я получила странное сообщение от Юли.
"Хочешь увидеть Гранта?" — еще не дочитав СМС до конца, мне стало ясно, кто его на самом деле отправлял — папаша.
Юрист Марка контролировал всю мою связь с прессой и выходы в свет. Я доверяла ей беспрекословно, но в этот раз решила рискнуть… Что-то подсказывало — Дмитрий Геннадьевич не просто так закрутил это дело и говорить он станет только со мной.
Мы встретились практически ночью в условленном месте в парке. Старик сидел на скамейке, якобы читая газету в полутьме. Но зачем прикрывать лицо, если парк и так заброшенный?
— Не удивлена, значит? — надменно спросил он, эффектно откидывая не нужную бумажку и тут же возвращаясь к делу: — Мы не можем говорить, пока мои люди не проверят тебя на предмет прослушек.
Ожидая такой поворот событий, я не удержалась от своих условий:
— И вас тоже!
— Непременно, — внезапно ответил мужчина и его служба охраны появилась буквально через пару минут. После небольшого осмотра, он предложил мне прогуляться. Юрист сам взял меня под руку, прежде чем елейно прошептать:
— Не знаю, как Грант это сделал, но ваше заключение о браке и новые документы оформлены так, что не подкопаешься. За их достоверностью стоят многие чиновники, против которых я идти не буду. А это значит, что вас, дорогая Алиса Грант, не могут склонять к свидетельствованию против мужа… — начал он издалека, но затем философски добавил: — Но вы ведь можете сами захотеть свидетельствовать, да? Марк ведь заставил вас выйти замуж насильно, унижал, бил, держал дома в заложниках…
Остановившись посреди парка, я резко одернула руку и слишком громко закричала:
— Ничего этого не было! Что за бред?!
— Нет, Алиса… Не бред! — скупо улыбнувшись, он тут же перешел на "ты", — Понимаешь, какое дело… У этой ситуации есть два исхода: либо Марк полностью теряет компанию и сохраняет брак с дорогой и любимой девушкой, либо сохраняет пост управляющего, свободу и обручается с Юлей с брачным договором сроком на десять лет. В любой ситуации я обеспечиваю себе безбедную старость и больше не вынужден буду целовать задницы богатым идиотам в суде.
— А Юля? Кажется, она и вправду беременна… Что будет, если план с ней не выгорит? — зачем-то поинтересовалась я, медленно отступая назад.
— Сошлю в монастырь. Зачем мне такая дура, которая не может даже залететь от нужного мужика?! — отмахнулся юрист и перешел к по-настоящему волнующему его вопросу: — Смотри, Детка, у тебя тоже только два варианта. Первый — ты помогаешь мне засадить своего дорогого муженька, дав правильную информацию в суде. Либо сама подаешь на развод и пропадаешь с горизонтов. Дальше Юля справится сама… Уяснила?
Мне было что сказать этому уроду, но я решила сперва посоветоваться с Ингрид. Получив мой кивок, Дмитрий Геннадьевич отпустил меня домой, где я уже и рассказала все в подробностях негодующей девушке.
— Вот оно что… — задумчиво прошептала она, расхаживая из угла в угол комнаты. — Деньги, Алиса, страшный мотиватор.
— Что мне делать? — устало прошептала я, снова чувствуя участившуюся тошноту, а затем начала рассуждать вслух, чтобы отвлечься от плохого самочувствия: — Мне кажется, старик прекрасно знал, что я расскажу все тебе.
— Естественно! Только это никак не выводит нас на правильную параллель… — взорвалась девушка и ударила кулаком по столу, от чего ее белая кожа покраснела. — Хотя… Есть у меня один вариант! Он хочет, чтобы ты оклеветала Марка? Хм, а что, если ты переключишься на Юлю?
Сперва мне не понравилась эта идея, но уже на следующее утро Ингрид предоставила мне счета Марка на тот момент, когда они с Юлей были вместе. Я не особо вникла в детали, но сумма со счета компании Марка странным образом перекочевала на карточку девушки. И уже к обеду, имея записи камер наблюдения из офиса и банкомата, Ингрид была с этой информацией в суде.
Эта страшная фурия не вышла из зала, пока судья не подписал акт об освобождении Гранта под подписку о не выезде до главного заседания, ведь теперь основной подозреваемой становилась именно Юля. А адвокат обвинения, Дмитрий Геннадьевич, был отстранен от дела, как заинтересованное лицо.
* * *
Я стояла в назначенном месте, куда меня позвала Ингрид. Расхаживая из угла в угол длинного коридора, мне хотелось выть от напряженной атмосферы вокруг. Неужели это правда и самое худшее позади? Нет, конечно, суд еще впереди и, если его вести будет не сам Дмитрий Геннадьевич, то один из его приемников… Зато Марк будет рядом!
Что-то щелкнуло за спиной, и старая железная дверь заскрежетала по новому, с белой плиткой, полу. Сперва вышел здоровый мужик в форме, следом за ним весьма довольная Ингрид, а потом… Марк Грант.
Мое сердце отбивало удары в груди так мощно, что грозило разорвать грудную клетку. Дыхание сбилось, мощный разряд тока прошел по всему телу, а с души словно упал огромной камень.
Я стояла эти бесчисленные мгновения в другом конце коридора и ждала, когда с мужчины снимут наручники, а он посмотрит на меня. В какой-то момент в голову больно ударило осознание: вдруг он не хочет меня видеть? Ведь именно из-за связи со мной он провел неделю в заточении и до сих пор находится под угрозой потерять главное место в компании.
Наконец, руки Гранта оказались свободными. Все это время, его глаза смотрели только на меня, но из-за слез было не суждено разгадать суть взгляда. А он вдруг сделал шаг вперед, затем раскинул руки в стороны и едва слышно прошептал:
— Детка? — это было приглашение, которое эхо разнеслось по всему помещению и не оставило мне выбора.
Ноги сами рванули навстречу к мужчине, который стал смыслом моего существования. Помню только, как прыгнула к нему на руки, заставив едва ли не упасть на дверь позади. Пальцы зарылись в уже знакомые длинноватые пряди, а нос, блаженно втягивая родной запах, терся о его дневную щетину.
— Я скучал, — осторожно сказал он, поддерживая меня за попу, чтобы не упала.
Немного растерянные нотки в его голосе, словно он не уверен в моих чувствах, заставили усмехнуться и сказать то, о чем я думала последнюю делю:
— Если б ты только знал… как я люблю тебя, Грант. И если ты еще раз обманешь меня и наш медовый месяц опять не сложится… Лучше тебе не знать последствий!
Мужчина усмехнулся, но между тем и выдохнул с облегчением. Затем большим пальцем поднял мое лицо к себе и подарил безумно сладкий и тягучий поцелуй. И снова все проблемы отошли на задний план… Одно его прикосновение действовало лучше любого успокоительного.
— Марк, нужно обсудить пару деталей дела, — с легким покашливанием вторглась в наш разговор Ингрид. Мы тут же синхронно посмотрели на нее и она смутилась, словно внезапно оказалась в супружеской спальне. — Ты ведь знаешь, чего мне стоило договориться о рассмотрении твоего дела не через энное количество месяцев, а через три дня! Вы оба должны понимать, что если дело не закроют сейчас…
