Но Шакалову они были не нужны. Уже знакомо мужчина подхватил меня под попу и вынес прочь из темного помещения. Свет ударил в глаза и я поморщилась, стараясь не смотреть на редких студентов, гуляющих по коридорам.
— О каких анализах идет речь? Ты будешь проводить надо мной какое-то опыты?
Шакалов резко замер, поставил меня на ноги и серьезно посмотрел в глаза. В них было много предупреждения, но одно читалась лучше всего: "Никакой паники, сопротивления и криков". Несмотря на всю ненависть к мужчине, я не решилась нарушить запрет. Черные глаза вгоняли в некий паралич и заставляли делать все, на что укажет их владелец. Энергетика Кирилла против моей была ничтожна.
— Мы поедем в клинику и сделаем анализ ДНК, Черничка. Ты беременна и утверждаешь, что ребенок мой. Так просто я это не оставлю. — отчеканил он по слогам, высекая простые истинные в моем сознании.
— Что?! Нет, — отмахнувшись, я медленно начала отступать назад. До актового зала было рукой подать, а там была Инга, охрана и весь деканат. Вряд ли меценат будет устраивать шоу на глазах сотни народа. — Я не беременна. И когда говорила про "единственного" мужчину, имела ввиду Влада. Я его люблю, я тебя вычеркнула из памяти раз и навсегда.
Лицо мужчины вытянулось, заиграли жевалки, глаза стали чернее ночи. Казалось, и без того массивный гигант стал в два раза больше и теперь нависал надо мной, словно скала. Его взгляд угнетал, заставлял подчинится, поддастся всем его желаниям. Но я не могла. Больше никогда!
— Не играй со мной, Черничка. Девушка в моем окружении разрешается повышать голос только в постели. Ты уже и так переступила через все запреты. — Шакалов протянул мне ладонь, в упор глядя на меня и требуя ответа. Я сделала еще шаг назад, услышав его приглушенный рык: — Будет наказание.
Тяжко вздохнув, я больше не могла сопротивляться. Ведь… Наказание может быть связанно не только со мной, а и коснуться семьи. Готова ли я была снова рискнуть всем ради близких?
Я замешкалась. Шакалов уловил это изменение во мне и довольно сощурился, как вдруг знакомый голосок за спиной оглушил весь коридор:
— Господи, Крис! Я думала, тебя уже смыло в туалете! У тебя что диарея или снова не контролируемый стул вперемешку с рвотой?! — Инга вдруг появилась перед моим лицо, закрывая, и бархатно пробормотала: — Ты еще не выучила свои слова для спектакля, милая… Может познакомишь меня со своим другом? Если не ошибаюсь, вы именно тот спонсор, из-за которого весь вуз стоит на ушах?
— Именно тот, — отречено выплюнул Шакалов, даже не глядя на мою подругу.
Меня же парализовало вновь. Какой раз за день?! Спонсор — Шакалов. Что это, если не клетка, размеров в целый город? Покраснев от слов Инги и растерявшись от новых подробностей, я отвела взгляд. Наверняка, Шакалов понял это не правильно…
Его голос вдруг стал низким, бархатистым, утробным, ласкающим слух и вызывающим странные бабочки в животе даже у импотентов:
— Кирилл Шакалов. Приятно познакомится с такой очаровательной блондинкой. Вы не откажите мне в экскурсии по вузу?
Как и ожидалось, Инга потеряла дар речь и слегла пошатнувшись на каблуках, пьяно пробормотала:
— Да… Да, конечно!
Шакалов подставил ей локоть, а девушка ухватившись за него повеляла бедрами в сторону лестницы.
Не знаю, на что рассчитывал мужчина. Для меня это был шанс. Возможно последний!
Тяжело дыша, я быстро вошла в актовый зал. Работа кипела и, кажется, ни один человек меня не заметил. Досчитав до десяти вышла в коридор.
Как и предполагалось, люди Шакалова были по всюду. Нет, у них на лбу не было неоновой вывески "Бандит!", но двухметровые амбалы с каменным выражением лица бывают в вузе не часто. Сейчас же они ненавязчиво подпирали любой коридор.
Делая вид, что просто гуляю по университету, я ненавязчиво подошла к выходу и уже видела улицу, как вдруг чья-то массивная рука легла мне на плечо. Судорожно обернувшись, я увидела одного из безликих охранников. Его холодный взгляд, смотрящий сквозь, заставил передернуться и тяжело сглотнув, спросить:
— Что-то не так?
— Господин Шакалов просил подождать, пока его дела в университете будут окончены. Только тогда вы сможете покинуть заведение. Вместе.
Мельком глянув на охранника вуза, который уже успел наострить ушки, посмотрела в упор на омбала и нарочито громко отчеканила:
— Я хочу уйти. Вы не выпускаете. Хотите сказать, что собираетесь удерживать меня насильно? Тогда стоит вызвать полицию, им вы объясните, на каких основаниях и почему.
Мужчина замешкался, явно понимая, к чему я клоню. Никому из людей Шакалова не нужна лишняя черная слава. А университет — это улей, где сплетни облетают всех за пару часов.
— Хорошо, госпожа Хеви. — саркастично протянул мужчина, а затем посмотрев куда-то за спину, нашел взглядом другого "человека в черном". Он махнул ему рукой, указал подбородком на меня и цепная собака тут же кинулась на косточку. — Мне нужно сделать звонок, подождете пару минут?
Я хотела сказать "нет", но охранник уже скрылся, оставляя меня под бдительным надзором. Но не успела наступить неловкая пауза, как мужчина вернулся и протянув мне телефон, отошел с "другом" на десять шагов.
— Ты снова меня провоцируешь, Черничка. — хрипло, в пол голоса, пропел Шакалов по другую сторону связи, а затем процедил сквозь зубы: — Я все чаще думаю о том, каким будет твое наказание. Сперва я оттрахаю тебя так, чтобы месяц не могла стоять и, тем более, убегать. А затем… Просто включи фантазию и представь самое худшее!
Поморщившись от мерзких слов Кирилла и его хриплого придыхания в конце, откашлялась и четко проговорила:
— Я хочу уйти домой. Твои люди меня не пускают. В чем причина?
— В том, что без меня ты больше не сделаешь и шагу. — удивил меня Шакалов. На заднем плане я слышала его торопливые шаги и редкие голоса студентов. Что-то подсказывало — он бросил все дела и теперь шел ко мне. Бежать было бессмысленно, кричать тоже, просить о чем-то… Возможно я бы просила, только понятия не имела, чем провинилась на этот раз. — Ты уже доказала за два месяца, что не способна на здравые решения!
— Что? О чем ты?! — удивленно переспросила я, но связь уже оборвалась. Три глубоких вдоха я успела сделать, прежде чем из поворота появился Шакалов.
Он надвигался на меня с грацией коршуна, заприметившего свою добычу и намеренного непременно напасть. Его глаза стреляли яростью, губы были сжаты, а скулы играли от едва сдерживаемых нервов.
Студенты вокруг него разбегались, боясь врезаться, как в скалу или стать предметом его плохого настроения. И даже преподаватели меняли курс, останавливались или прятались в аудиторию. Энергетика Кирилла Шакалова была осязаемой, она отторгала все живое с его планеты под названием "Личное пространство", выступая в роли взрывной волны или био-волн.
В тот момент я впервые четко осознала: мужчина социопат, для которого нет ничего важнее своей задницы.
