— Так Крис и есть… — с усмешкой начал Влад, но тут же метнув испуганный взгляд, поправил: — Я имею ввиду, что за это ее и люблю.
— Вы слышите себя, господин Сидоров? Обычно, любовь слепит, а вас заставляет видеть только худшее… Впрочем, с кем я говорю? — устало посмотрев на часы, Шакалов отошел в сторону и пригласил Влада куда-то, в направлении выхода. — Мне нужна помощь, чтобы найти выход из этого заведения. Надеюсь, с этой задачей вы справитесь?
Влад тяжело сглотнул, его глаза замешкались, но затем он вдруг понял, что Шакалов из тысячи студентов выбрал именно его. Возможно, меценат хочет подружиться? Влад всегда дорожил такими "друзьями".
— Конечно, господин Шакалов. С превеликим удовольствием! — парень резко одернул руку, разрывая наши прикосновения. Но я успела поймать его за запястье, притянуть к себе и шепнуть на ухо: "Прошу, не иди. Это какая-то подлянка! Но не хороший человек". Но Влад лишь оттолкнул меня, посмотрев так, словно я лишилась ума, а затем и вовсе надменно цокнув языком, громко выкрикнул на последок: — Не завидуй.
С тоской глядя, как Шакалов уводит Влада из актового зала, я привычно прикусила губу, а затем плюнула на мораль и вспомнив старую плохую привычку, начала грызть ногти.
— Нежданная встреча. — раздалось прямо за спиной, когда я уже почти собралась иди вслед за Кириллом. Пусть Влад разочаровал меня в который раз и теперь я была не уверенна, что наши отношения удастся спасти признанием на ладошках, но это не значит, что парень достоин агрессии. На эмоциях я тут же повернулась и замерла. Сердце учащенно забилось, под ложечкой начало странно ныть, а волнение накрыло лавиной, заставляя щеки краснеть без причины. — Но, знаешь, что, Черничка? Не могу сказать, что не рад.
Это был Максим Абрамов. Тогда, в темной комнате, переполненной черных людей, он был единственным лучиком света. Но даже сейчас, в черном костюме, он выглядел идеально. Короткая стрижка, широкая улыбка и горящие глаза делали свое дело. Против воли я заметила, что мужчина возмужал и теперь холеным его было назвать сложно.
Хотелось спросить, не провел ли он эти два месяца в спортзале, но я закусила язык, понимая, как абсурдно это бы прозвучало.
— Я тоже рада. — не стала лгать я, переминаясь с ноги на ногу. Совсем недавно Максим видел меня, как странную, убогую, полуголую рабыню, а теперь узнал, кем я являюсь на самом деле… Воспоминания вернули в тот злосчастный день и я зажмурилась, чтобы согнать наваждение. — Только не называй меня Черничной. Прошу…
Между нами застыла неловкая пауза, как вдруг Максим показал подбородком на сидячие места и предложил:
— Присядем?
— Не могу. Нужно догнать и вернуть своего парня. — сделав было шаг в сторону выхода услышала внезапные слова мужчины:
— Я бы, на твоем месте, не лез в это дело. Знала бы ты, чего мне стоило удержать брата на месте до конца "представления". — обреченно выдохнув, я испуганно глянула на Максима. Наверное, он не правильно понял выражение моего лица, ведь тут же поднял руки вверх, сдаваясь и извиняясь. — Не переживай. Он не убьет его. Просто выставит. Может еще задаст пару вопросов. Но если ты начнешь за него заступаться будет только хуже. Сама подумай.
— Твоя взяла. — согласившись с Абрамовым, я медленно подошла к нему и села рядом. Теперь мы оба смотрели на сцену, где во всю репетировался спектакль. Инга, увлеченная работой, совсем забыла обо мне и Владе, раздавая команды так громко, что уши закладывало. — Что ты… вы тут делаете?
— Я ведь работаю личным помощником Шакалова, так что сопровождаю его на таких мероприятиях. И, да… Предлагаю все же остановиться на "ты". — я не видела этого, но, кажется, Абрамов усмехнулся. Пару раз он начинал что-то говорить, но обрывал себя на первой фразе, будто совсем не представлял, как найти правильный подход. Это выглядело так мило, что я едва сдерживалась от улыбки. Наконец он собрался с мыслями и осторожно прошептал: — Это признание твоего парня… Выглядело дешево, если честно. Прости, но оценила его в зале только ты.
— Признание в любви не может быть дешевым. — немного обидевшись, грубо выпалила я, заставляя Максима тут же повернуться ко мне и внимательно заглянуть в глаза. Теперь я могла рассмотреть их так, как никогда ранее: карие, глубокие и такие осторожные, не кричащие, заставляющие тонуть в безграничном омуте.
— Признание может быть дешевым, если он сделано не ради любви, а ради широкого жеста. — вкрадчиво протянул мужчина, а затем медленно облизнув губы, с интересом спросил: — Ты на самом деле считаешь, что этот парень любит тебя? Не думай, что я смеюсь или издеваюсь. Просто любопытно.
Равнодушно пожав плечами, я откинулась на спинку и прикрыв глаза от усталости, едва внятно промямлила:
— Каждый хочет, чтобы его любили. Не потому что человек хороший, веселый и тому подобное… А просто так. Обнимали, целовали, признавались в любви и не боялись сказать всему свету: это моя девушка.
— Хм… Интересно. По-твоему, любовь выражается в словах и тактильном контакте? — немного хрипло спросил Абрамов. Я едва не замурчала от низких, хрипловатых и таких обволакивающих ноток в его голосе. Они расслабляли, не хуже антидепрессантов.
— Нет, конечно, нет!.. — мне почему-то до жути не хотелось, чтобы Максим не считал меня пустой и ограниченной. Не на долго задумавшись, я объяснила свои эмоции так, как была способна в данном состоянии: — Когда тебе плохо, кто-то должен спросить, как дела, выпытать правдивый ответ, принести плед и выслушать даже самые "неинтересные" истерики. Когда тебе хорошо, кто-то должен разделить с тобой бутылку вину, искренне порадоваться и пожелать счастья. И, пожалуй, когда ты потерян, кто-то должен взвалить ношу принятия решения на себя и, возможно против воли, поставить на путь истинный. Это любовь: защита, бережность, уважение, ответственность.
Абрамов долго не отвечал, а я погрузилась в свои мысли, только спустя пару минут поняв, что молчание затянулась. Резко распахнув глаза, я увидела, как Максим в упор рассматривает меня. Я не могла дать обозначение этому взгляду, ведь раньше ничего подобного не встречала. Интерес, быть может? Но его омуты снова захватили меня в плен, перекрывая дыхание и способность соображать здраво.
— Ты не обычная девочка. Не могу сказать, что не так, но теперь понимаю… — одними губами прошептал Максим, не моргая.
— Понимаешь?.. Что именно?
— Понимаю, почему мой брат так на тебе помешался. Ты… ты словно какой-то китайский ребус, который хочешь по скорее разгадать, с диким, почти детским азартом. — одухотворенно протараторил он, а затем осекся, увидев легкое недоумение в моих глазах. — В любом случае, я хочу, чтобы ты помнила одно… Я всегда готов тебя выслушать. Если что — ты знаешь, к кому идти. По любому вопросу! У меня есть влияние на Шакала, хоть и не большое… Ладно?
Замешкавшись, я вдруг напряглась. Как так получилось, что уже долгие пол часа я разглагольствую на тему любви и семейных ценностей с почти незнакомым мужчиной? На энергетическом уровне я не ощущала опасности от Максима Абрамова, но не хотела сближаться с ним, или даже дружить.
