Набрав полные легкие воздуха, я направилась к выходу из студии, не обращая внимание на довольное лицо Даны. Но уже около двери вдруг замешкалась и обернулась, с тоской посмотрев на Ингу:
— Я не хочу даже говорить с тобой. Ты жалкая, мерзкая и пугающая до жути. Придется обратиться в деканат с просьбой выделить тебе психиатра, если ты сама не видишь проблемы.
— ЧТО?! Как ты смеешь? — прорычала она, вскакивая на ноги. — Моя жизнь идеальная! А ты… Ты… Беременная!
— И, знаешь, это лучшее, что случалось со мной в жизни. — честно призналась я, наконец открывая двери в коридор.
— Да что ты знаешь о… — крикнула вслед Инга, но тут же оборвала себя на полуслове. Волшебница Дана зачем-то включила прямую связь и голос подруги звенел из каждого динамика вуза. — Дина… Это что такое? По-твоему, смешно портить кому-то жизнь?!
Впервые за долгое время домой я шла улыбаясь. День принес новости… Во-первых, на каждом углу теперь знали о беременности студентки вне брака. Во-вторых, вряд ли Инга сможет добиться власти в вузе, где каждый теперь считает ее отпетой сукой. И пусть, по факту, потеряла я больше, чем обрела, но на душе почему-то было так легко, как никогда ранее. Словно кто-то наконец отодрал с моих глаз розовые очки.
* * *
По пути зайдя в кафе "Лотос" я уточнила, когда нужно выходить на смену и какие документы следует донести. Затем купила тортик, наскребя мелочь по карманам, и твердо решив быть взрослой, все же настроилась на разговор с родителями. Пусть теперь открывать душу им не хотелось, но про ребенка они знать просто обязаны!
Уже около подъезда я поняла — что-то не так. Странное ощущение… Ничего не поменялось: знакомые машины на парковке, дети радуются последним теплым дням и бабушки у подъезда, вечно обсуждающие темы государственной важности.
И тем не менее, по лестнице я поднималась с тяжелым сердцем. Что-то тянуло меня назад, безмолвно крича: "Беги!". Но я не хотела верить предчувствую. Бежать мне было не куда, а дома ждала семья.
Открыв дверь своим ключом, первое, что я услышала — смех на кухне. Не рассматривая плохо освещаемый коридор, сразу двинулась туда, желая поскорее опровергнуть страхи.
Я открыла дверь тихо и осторожно и, тем не менее, все затихли. Первое, на что упал глаз, богато накрытый стол, словно на Новый Год. Да, моя семья никогда не бедствовала, имея стабильный доход выше среднего. Маленькая квартирка на окраине города досталась маме от бабушки, а папа привнес в семью бизнес, по продаже свежего мяса. Но мы никогда не шиковали, не приглашали гостей вне праздничное время и четко просчитывали все расходы.
— Дочека, а ты чего так поздно? — елейно пропела мама, переманивая внимание к себе. — Мы тут ждем тебя, ждем… О, ты тортик купила! Умница какая!
Помню, как увидела праздничный наряд мамы, ее парадные серьги из белого золота с вкраплениями бриллиантов и поняла весь ужас ситуации. А еще был отец, который надел второй раз на моей памяти белую рубашку и зачесал волосы назад.
— А что собственно?.. — я потеряла нить мысли, когда внезапно увидела Его. В черном костюме, запрятавшись в самом углу стола, за громадным букетом из, как минимум, сотни красных роз и плюшевым медведем в рот человека. Черные, прищуренные глаза, легкая полуулыбка и аура, сражающая на повал. Даже тут, у меня дома, он чувствовал себя в своей тарелке!
— А мы тут с твоим женихом знакомимся! Чего так долго молчала? — быстро вскакивая с места, мама убрала грязную тарелку Шакалова и в три счета заменила ее на новую. Затем переставила букет с цветами на пол, а игрушку с трудом стащила на подоконник.
Торт упал из моих трясущихся рук, перед глазами появилась пелена, а мир вокруг внезапно стал двухмерным.
Глава 6. Нежданный гость
— Что же ты такая не уклюжая, Черничка? — бархатисто прошептал Шакалов, медленно вставая с места. Он вальяжно подошел ко мне, поднял торт и поставил его на край кухонной тумбы, пока я пыталась прийти в себя. — Малыш, я уже соскучился по тебе. Занятия закончились час назад. Где ты была?
Мужчина положил руку мне на талию и настойчиво подтолкнул к столу. Мысли крутились в голове, легкие жгло от обезумевшего дыхания, а ноги подкашивались.
— Мань, слышал? Он ее Черничкой называет. Это так трогательно! — с придыханием прошептала мама, прижимаясь к отцу и томно вздыхая.
— Слышал-то я, слышал! — пробурчал отец в тот момент, как Кириллу все же удалось воспользоваться моей ошарашенностью и затолкать в самый угол стола. Выбраться от туда казалось не реальным: либо сдвинуть с места Шакалова, либо поднять маму с папой. — Меня больше другое волнует. Если у вас на самом деле такие серьезные отношения были, почему, дочь, молчала?
— Так она же скромная у вас. Вся такая застенчивая, не разговорчивая, хрупкая… — вместо меня ответил Шакалов и взял меня за руку. Электричество мгновенно прошлось по телу и я одернула руку, презрительно поморщившись. Только вот Кириллу было плевать. Он переплел наши пальцы и сжал с такой силой, что бросило в жар. Посыл был понятен без слов: "не дергайся, а то будет хуже". — А теперь уже бессмысленно молчать… Правда, Черничка?
Стоило начать осознавать происходящее, как Шакалов снова оглушил меня своими словами. С испугом глянув на него, я одними губами прошептала: "Прошу, не делай этого". Но было уже поздно…
— О чем речь, дочечка? Что ты от нас уже скрывала? — прошептала мама, влезая в нашу с Шакаловым перегляду. Нет, он не давал мне даже надежду на то, что изменит свои планы. Его прищуренный взгляд лишь настойчиво "рекомендовал" сказать все самой. Но пусть я лучше буду проклята, чем произнесу вслух, что беременна от Шакалова!
Наверное, это было написано у меня на лбу, потому что Кирилл оскалился, немного недовольно, а затем резко встал с места с бокалом шампанского в руке. В тот момент я на самом деле была не прочь пырнуть его ножом, чтобы тот заткнулся, но здравый рассудок трезво кричал, что это не выход.
— Как вы уже поняли, с Черничкой мы знаем друг друга давно. И нет больше смысла скрывать наши отношения по двум причинам. Первая: в скором времени мы станем родителями. — мужчина сделал эффектную паузу. Рассматривая ошарашенные лица родителей я слышала только удары своего сердца и с трудом хваталась за реальность, силой воли отдаляя себя от обморока. — Ну, а вторая… Мы скоро поженимся.
Отец с матерью уставились на меня такими глазами, словно в одну секунду я, Кристина Хеви, превратилась к Кристину Агилеру. Но если против первой новости сказать мне было нечего, то вторую оспорить я могла:
— А вот это уже не правда! Мы не женимся, не планируем и никогда не будем. Не верьте Шакалову, все не так…
Ладонь Кирилла внезапно оказалась у меня на губах, заставляя немедленно заткнуться. Я нахмурилась и тут же перевела взгляд на него, желая, наконец, сказать всю правду, какой бы она была не была. Плевать на весь мир! Держать подобное в себе и смотреть, как обхаживают этого урода родители было невыносимо.
