Но, между тем, я ощущала, что выбора у меня нет. Такие, как Шакалов, вершат закон. Даже в полиции мне сказали, что только он решает: отпускать друзей или нет, принимать запись с телефона, как улику, или нет…
И все же я решилась, вдохнула полные легкие, зажмурилась и, проклиная чертового мецената, быстро выдохнула:
— Хорошо…
Стоило произнести шесть букв, как ощутила себя жутко грязной. Если раньше могла списать поведение Шакалова на насилие чистой воды, то теперь он заставлял меня почувствовать себя продажной шлюхой.
— Но мне нужны гарантии.
— Умная девочка! — поощряюще отчеканил Кирилл, а затем я услышала как мужчина встал с кресла и направился к постели. — Заключать договор я сейчас не в состоянии, так что могу дать тебе честное слово, которое никогда не нарушаю.
С трудом поднявшись на ноги, я все же повернулась к мужчине лицом и увидела, что он уже лежит на постели и приглашающе хлопает по нему ручкой.
— Мы зря теряем драгоценное время, Черничка. Чем быстрее я кончу, тем быстрее ты сможешь вернутся к мамочке и папочке под крыло. — язвительно выдал он, а затем холодно добавил: — У тебя все равно нет выбора. Либо ты работаешь на моих условиях и веришь слову, либо проваливай и чтобы больше я тебя не видел на пороге дома.
Я смотрела мужчине прямо в глаза долгую минуту, прежде чем поняла — он не шутит, придется верить ему на слово. Никаких документов, расписок, договоров…
— Даю тебе еще секунду. — устало откинувшись на постели, осведомил Шакалов. — Либо ты делаешь минет, либо я вызываю охрану.
Не помню, что руководствовало мной, когда я сжала руки в кулаки и пошла к нему. Плохо помню эти минуты… Стала на колени около постели, монотонно расстегнула ремень, затем молнию. Дернула брюки вниз, словно не живая кукла, оказываясь один на один с черными боксерами.
— Ты заснула, девочка? — с иронией спросил мужчина, а затем качнул бедрами вперед, продолжая поддевать за живое: — Такое бодрое начало, а затем полное фиаско… Ха! Никогда не видела член, Черничка?
— Просто заткнись и помни про договор. — выплюнула я с такой ненавистью и холодность, что самой стало жутко.
Я сдернула последний кусок одежды и наконец увидела то, что не собиралась, идя на прием к Шакалову. Даже смешно стало! Думала, он будет грязно подшучивать, приставать и возможно даже намекать на более тесные встречи… Но минет? Это не было даже в худших планах.
Зажмурившись и вобрав в себя полные легкие воздуха, взяла рукой член и снова замешкалась. Что я должна делать? Как обычно девушки ведут себя при оральных ласках?
"Очнись, Кристина! Ты должна вспомнить что нужно делать и воплотить все с точностью и наоборот. Тогда Кириллу не понравится и он вытолкает тебя вон" — появилась идея в голове, но я тут же открестилась от нее, подумав, что тогда останусь не только без чести, но и без друзей.
— Ты меня утомляешь, — подал голос Кирилл. — Помни, выбор все еще за тобой. Либо наш уговор, либо я просто вызываю шлюху. Мне срочно нужно сбросить напряжение, Черничка. По-хрену, кто это будет.
В тот момент было странное чувство неизбежного. Перед глазами пронеслось предложение от парня Влада и десять лет нашей неразлучной дружбы с Ингой. Сегодня днем я приходила навестить их в приемник и застала избитого до полусмерти бойфренда и подругу, всю в порванной одежде. Конечно, они не сказали, что с ними делали и как допрашивали. Но нужно было предполагать худшее. Я была в полиции, пыталась дать интервью газете, ходила на прием к меру… Но по всюду передо мной закрывались двери, пока не подъехал черный джип, из него не вышел двухметровый амбал и не сказал: "Либо ты засовываешь язык в задницу и не высовываешься, либо идешь базарить к боссу. Кирилл Владиславович ждет." Пришлось сесть в авто.
— Я не могу… — тихо прошептала я, с мольбой посмотрев на Шакалова. С глаз текли слезы, руки тряслись, а в голове все перевернулось на сто восемьдесят градусов. — Прошу, умоляю! Придумайте что-то другое! Да что угодно! Только не это… Это выше меня.
— Нет. Ты потеряла свой единственный шанс, Черничка. — с улыбкой сказал Кирилл, а затем спокойно встал и медленно подошел к столу, стараясь не делать резких движений, чтобы не упасть. Мужчина поднял со стола телефон и набрал некий номер, отдавая команду словно цепному псу: — Там у вас задержаны администратор и охранник из вчерашнего ресторана. Организуй им статью какую-нибудь покруче. Так, чтобы на пожизненно. — Гордон с призрением посмотрел на трясущуюся меня и с ненавистью выплюнул: — А, еще! Пусть девку и этого пацана по кругу пустят. Но чтобы без перебора. Пожизненное они должны от корки до корки отсидеть.
— ЧТО? Нет… — голос охрип, а перед глазами пробежала вся жизнь. Что я за человек такой, если не могу пойти на какую-то ерунду ради подруги и любимого?! Это ведь даже не настоящий секс! Принципы, принципы, принципы… В реальной жизни им места нет.
— Я все сделаю! Обещаю… Обещаю! Просто отмените все, прошу… — взмолилась я, тут же бросившись к мужчине. Он кинул телефон на кровать, а от меня отмахнулся, словно от надоедливой мошки.
— Проваливай, Черничка. Толку от тебя ноль. Только настроение испортила. — фыркнул он, а затем снова плюхнулся в кресло и потянулся к закрытой бутылке скотча.
Паника — вот, что поработило сознание, когда я в приступе кинулась перед мужчиной на колени и начала умолять. Не помню, что я говорила… Это было не важно. Он просто пил, словно я ничего не для него не значу. Очередная девочка, просящая и умоляющая на коленях. Продавшая ему свою гордость. Переступившая черед себя.
— Говоришь, все сделаешь? — спустя долгие пол часа, он наконец вспомнил обо мне и повернулся. Затем его пальцы грубо схватили мое лицо, поднимая на свет. Шакалов осмотрел его со всех сторон, словно оценивая — какова стоимость. Затем прищурился и отчеканил по слогам: — Это мое последнее предложение. Откажешся, испугаешься, сбежишь — твое право. Просто наша договоренность отменится. К тому же, ты меня очень сильно разозлила, так что отправишься прямо к друзьям.
— Все, что угодно! Все… Я готова на любые условия. — вытирая на скорую руку слезы, я готовилась к худшему, но даже не представляла, границы возможностей Кирилла Шакалова. О нем шли темные легенды, но и они не были настолько ужасны, как его следующие слова:
— Я тебя продам. — только и сказал он, а затем буднично налил себе выпить, достал из кармана сигарету и затянулся. — Есть такое развлечение среди моих друзей — собираться вместе, устраивать торги, приводить живой товар и покупать. Так вот в прошлом году я поспорил, что за мой товар на аукционе дадут больше всего денег. Еще вчера, на свадьбе, я понял — твои глаза будут моим козырем.
— Но рабство незаконно… — не веря своим ушам, прошептала я, падая на пол окончательно. Что вообще происходит? Может я сплю?..
— Рабство незаконно для таких, как ты, Черничка. — отмахнулся Гордон, а затем выпустил клуб дыма мне в лицо и начал оценивать: — Лицо милое, фигура хорошая, задница и сиськи что надо. Волосы шикарные… Но этого мало! За твои глаза много не дадут, а в твоих интересах, милая, чтобы я продал тебя по дороже. Если нет — никакой сделки и твои друзья станут самыми грязными шлюшками серийных маньяков. А ты… Для тебя я придумаю, что-то особенно унизительное и грязное, Черничка!
