— Но, Кирилл… — с переполненными ужасом глазами, протянула девушка, мелкими шагами отступая к выходу. Ее руки дрожали, губа тряслась, а на мраморный пол выпал графин с водой, который она ранее, видимо, несла нам.
— Я задал вопрос! — крикнул он, а слова эхом разлетелись по помещению, создавая странную, пугающую вибрацию. Аура страха повисла в воздухе, а от Шакалова шла странная энергетика, подавляющая и уничтожающая все на своем пути. Это ни шло ни в какие сравнение с тем, как нежно и осторожно он поглаживал низ живота, словно успокаивая еще не рожденного ребенка. — Отвечай.
— В-вряд ли-и… Г-госп-под-дин Ш-шакал-лов… — задыхаясь, протянула она. В этот момент, самолет резко пошел на снижение и Наташа упала на пол, больно ударившись о проход ногой и заплакав уже в голос. Ее плотно прижало к боковой стенке, когда она жалобно посмотрела на меня, словно умоляя о чем-то. Но я лишь безразлично смотрела на эту вакханалию черствости с обеих сторон.
— У тебя есть выбор: стать даром для местных жителей до конца нашего отпуска, или… Или извиниться перед моей невестой и проработать горничной до конца отпуска в доме. Ты будешь там одна, Наташа. Ветра, пыль, дикие твари… Спать будешь на улице, в бараке, где могут быть ядовитые змеи. В доме только я и Черничка. — Шакалов делал не долгую паузу, словно давая всем осознать его предложение и снова продолжил. — Выбирай все, что хочешь, но если выберешь работу натурой — я не несу никакой ответственности за твою сохранность, пропитание и внешний вид по окончанию отпуска.
— Вы… вы не можете… — в пол голоса прошептала она, но слова не звучали убедительно. Получив многозначительную улыбку Шакалова, девушка сжалась и тут же снова посмотрела на меня, остервенело повторяя: — Простите, госпожа Хеви, мне очень жаль. Я не думала, когда говорила. Вы молодая и красивая девушка. Простите меня…
— Не убедительно, правда, малыш? — с насмешкой, протянул Кирилл. А затем тихо прошептал мне на ухо: — Чего ты хочешь от нее?
— Хочу, чтобы она ушла. — бесчувственно протянула я, отворачиваясь к окну. Ситуация перестала быть интересной, а вот вид за окном прояснялся все лучше и лучше. Теперь я могла смотреть на местные тропики и бескрайние пляжи.
— Каждый должен знать свое место, Черничка. Нужно научить девушку, где ее. — холодно отчеканил Кирилл, не обращая внимание на мое раздражение. — Думаю, извинения на коленях были бы более убедительными, что скажешь? Думаю, они бы тронули тебя больше.
— Нет! Пусть. Она. Уйдет.
Уверенна, Наташа в тот момент была готова на все, чтобы не сказал ей Шакалов. Но мне было омерзительно видеть ее унижения и слышать подобные приказы мужчины. Где-то там, на самой глубине моего пустого сердце вздрагивало от вида девушки, ее унижений и страдания. Я сама удивилась, каким жестким и требовательным был мой голос, заставляющим стюардессу вздрогнуть снова.
— Как скажешь, Черничка. — удивленно протянул мужчина, потерявшись носом о мое ухо, а затем кусая за мочку, прежде чем тихо прошептать: — Такая ты нравишься мне больше. Не дождусь, когда мы снова окажемся в спальне. Вкладывай свой темперамент туда и не смей повышать на меня голос. — Кирилл немного отстранился и глядя перед собой громко проговорил: — Уходи, Наташа. Еще раз проявишь неуважение — никто тебе не поможет.
Девушке не нужно было повторять дважды, она тут же на карачках уползла в сторону выхода, скрываясь из поля зрения. Не прошло и пяти минут, как самолет сел. Нас с Кириллом отнесло назад, заставляя снова откинуться на спинку мягкого кресла.
— Наконец-то. — расслаблено протянул Шакалов, выглядывая в окно, прежде чем раздраженно выплюнуть: — Блядь… За один полет лишился половины персонала.
В тот момент я поняла страшное: меня не особо заботила судьба Милы и Наташи. По сути, они сами прыгнули в пропасть. Теперь я думала лишь о себе, своих интересах и ребенке внутри. Словно Черная Вдова, выжидая момент, когда можно будет подобраться к жертве в момент уязвимости, ужалить по больнее и сбежать.
Однажды этот момент наступит. И теперь я буду умнее. Я буду готова. Я буду во все оружии.
Сейшелы встретили нас палящим солнцем, слабым ветром и манящим соленым запахом Индийского океана. Самолет сел прямо коло воды, так что спускаясь вниз по трапу я чувствовала себя, словно на лодке, в окружение кристально чистой, голубой воды. Зеленая трава, большие скульптурные камни, небольшие затоки делали это место больше похожим на сон, а от понимания, что все это реальность, сердце выпрыгивало из груди.
— Стой. — Шакалов удержал меня за руку, когда я спускалась вниз по трапу, жадно осматривая каждый сантиметр доступный взгляду. Мужчина повернулся ко мне, натянул на голову ковбойскую шляпу с резинкой на шее, а на глаза надел широкие очки-кошечки с красными дугами. Сам же Кирилл остался без головного убора, но черные капельки таки надел. — Не снимай.
Он обошел меня и как бы невзначай схватил за руку, переплетая наша пальцы, ускоряясь. Наверное, мое любопытство утомляло его… Глупо было предполагать, что он взял меня за руку из романтических побуждений.
— Добрый день, миссис и мистер Шакаловы! — я так увлеклась рассматриванием пейзажа, что пропустила момент, когда перед глазами возник низкорослый, сильно загорелый мужчина с седой бородой и густыми, черными дредами. Каждый его палец был увит странными, непонятными мне татуировками, а почти все зубы оказались золотыми. Черные короткие шорты, больше походили на трусы, а безразмерная цветная рубашка в сетку почти сровнялась с их длинной. И пусть сейчас выглядел он доброжелательно, один-на-один с ним я бы не осталась. Даже если выбор пал бы на сарай со змеями! — Меня зовут Карим. Добро пожаловать на Сейшельские Острова — самый райский курорт в мире! Сейчас мы перелетим на соседний остров с помощью вертолета, а затем на небольшой лодке доберемся к личному острову мистера Шакалова — Кабо-Суринаме.
Я дернула руку и уже открыла рот, чтобы сказать мужчине, что женой Шакалова не являюсь. Но Кирилл опередил меня, притянул к себе, обнял за талию и спокойно ответил на чистом английском, ничуть не уступая в произношении Кариму.
— Добрый день, Карим. Рад, наконец-то, увидеться с вами. — мужчины пожали друг другу руки, я же коротко поздоровалась, с радостью переступив через языковой барьер. — Как насчет погоды? Синоптики обещают ясную, но природа порой преподносит сюрпризы.
— Вы правы, вы правы… — услужливо закивал мужчина, искоса поглядывая на меня. — Я определяю циклон только по костям и еще ни разу этот способ меня не подвел! Уже сутки ноет правая нога и я ставлю триста баксов, что через три дня будет гроза и ливень.
— Это опасно? — моментально переключаясь на деловой тон, серьезно протянул Кирилл. Всем телом я ощутила, как напряглись мышцы его тела, а энергетика вдруг переключилась с расслабленной, на боевую.
— Нет, что вы! Никакой опасности. Ваш остров безопасен и оснащен всем необходимым, даже если доступа к нему не будет пару недель. По моим ощущением, непогода продлиться всего одну ночь! Это грозит лишь тем, что в эту ночь не будет связи, а также улететь с Сейшел вы не сможете. — испуганно протараторил он, словно и сам почувствовал перемены в энергетике Шакалова. Кирилл молчал, что явно давило на Карима, который снова пробормотал: — Беру ответственность на себя! Это полностью безопасно для вас и вашей жены.
