— А теперь у нас следующий лот! Товар господина Кирилла Шакалова — девушка с фиолетовыми глазами. Не могу не сказать важный факт, что таких людей всего считанные единицы на земле и все они живут в Египте! — воскликнул акционист и я быстро проследовала на сцену на ватных ногах.
Десять мужчин смотрела на меня, словно голодные коршуны. Неприятные, липкие взгляды сыпались со всех сторон, облепляя словно панцирем. Я дышала через раз, забывала глотать и постоянно облизывала губы. Черт… Лучше и вправду быть под наркотиками, чем испытывать реальность в трезвой шкуре.
— Такого не может быть! — воскликнул неугомонный Коронов. — Это либо линзы, либо какая-то операция. Шакалов решил провести нас, как школьников!
— Нет, господин. — тут же переманил его внимание на себя аукционист. — Девушка прошла медицинское обследование. Так что можете быть уверенны… К тому же, по правилам аукциона, после покупки ваш врач может лично осмотреть девушку и удостоверится в честности господина Шакалова.
Коронов сел на место и уставился на меня так, как в последний раз. Его крысиные глаза прошлись по каждой клеточке моего тела, насилуя своей придирчивостью и скрупулезностью. Да, Кирилл Шакалов тоже смотрел на меня с похотью, но… не так грязно, мерзко и уничтожающе. Мельком встретившись взглядом с Короновым я увидела там свою смерть: пытки, насилие, извращение. Все это было в ехидной ухмылке, еще до того, как он услышал главное:
— Кроме того, девушка абсолютная девственница. Абсолютная, господа! Ни разу ни мастурбирующая, что подтвердил наш гинеколог по состоянию кожи. — продолжал час моего падения парень на сцене. И если я думала, что худшее в моей жизни уже произошло: ошиблась — аукционист внезапно отодвинулся от сцены и сделал экран монитора полностью доступным для зрителей. — Пару часов назад девушка получила свой первый в жизни оргазм от вибратора в доме хозяина вечера, господина Шакалова. Он любезно предоставил нам эти кадры, чтобы вы не жалели своих денег!
Удар… Еще удар? Нет, его не было, сердце умерло от стыда, горя и потери. Я просто стояла. Не ощущая ног, рук, времени. Вот парень нажимает на кнопку и включает запись со скрытой записи из кабинета Кирила. Вот мой взгляд с испугом падает на него, но мужчина не видит меня — смотрит сквозь. Словно я мебель, вещь, собственность.
Из видео доносятся крики, стоны, мерзкие слова Шакалова. Взгляды в зале становятся все заинтересованней, грязнее, требовательней. Все словно ждут чего-то, поглядывают на Шакалова и его корман брюк. Но он молча сидит и смотрит видео, словно это не шокирующие кадры, а художественный фильм.
Вдруг осознала, что нажми он сейчас на кнопку в своем кармане — сошла бы с ума.
Мои глаза опускаются вниз, руки трясутся, ноги подкашиваются, а из глаз текут горючие слезы. Я ведь не смогу быть больше прежней. Никогда. Нет больше Кристины-официантки, есть душевно больная Черничка, чья-то будущая рабыня.
— Пять тысяч!..
— Десять!..
— Ставлю сразу пятьдесят.
Бесчисленные голоса вокруг фонили, но один я услышала четко — Максима Абрамова:
— Даю двести и хочу забрать ее сейчас же. Неужели вы не видите, что девушке плохо? Ей нужна помощь и полный покой.
Я подняла на него глаза с надеждой и тут же спотыкнулась о его полный горечи и извинения взгляд. Одними губами парень шепнул: "Все будет хорошо. Выдохни. Я тебя спасу". И я улыбнулась ему. Наверное, только такая отворенная ложь помогала окончательно не потерять себя.
Это было словно лучик надежды, свет в конце туннеля или шанс на менее унизительное будущее. Смотрела только на Максима с надеждой и питалась его доброжелательностью, ведь своих сил не осталось. Он держал контакт со мной, словно знал — оборви его и моя психика наконец сдастся.
Аукционист уже почти ударил по столу молотком, как Коронов раздраженно выплюнул:
— Даю триста и заканчиваем эти чертовы торги.
По спине прошел холодок и я тяжко сглотнула вязкий ком, умоляюще взглянув на Абрамова, минуя абсолютно отреченное лицо Шакалова.
— Пятьсот. — не подвел меня Абрамов.
— Шестьсот.
— Семьсот… — менее уверенно ответил мужчина, поглядывая на меня с опаской.
— Ставлю миллион, сосунок, и эта шлюха уедет со мной. Вряд ли в свои двадцать пять ты способен наскребти такую сумму! — с усмешкой воскликнул Коронов, а затем с ненавистью посмотрел на меня и буквально выплюнул: — Тебе придется долго отрабатывать деньги, дорогая. И ты даже представить не можешь, что тебя ждет! Ближайшей месяц твоей жизни станет самым ужасным, что ты когда либо переживала.
Наверное в тот момент я осознала, что это конец. Оперевшись на трибуну, с ужасом посмотрела на престарелого Коронова и увидела свою смерть. Снова. Да… Еще недавно она казалось призрачной неправдой, но сейчас почти подтвердилась ударом молотка. Наверное, среди всех уродов в зале, Коронов выглядел устрашающей всех. Спокойной на вид, с самыми черными демонами в душе…
Сумасшествие пришло от куда не ждали. Перед глазами менялись картинки: предложение Влада руки и сердца — будущие пытки сорокалетнего извращенца; девичник с подругой на крыше дома — мой оргазм перед десятком людей; арест любимых людей — унижения перед Шакаловым…
— Ставлю два миллиона и мы расходимся, господа. — внезапно подал голос Щакалов, и все вокруг затихли.
— Нет, друг… Так не честно. Ты не можешь купить свой товар! — запаниковал Коронов, который наверняка построил на меня далеко идущие планы. — К тому же, ты обещал живое шоу с вибратором после видео. И где оно? Цена могла бы возрасти в три раза за такое…
— Повторяю еще раз, — ледяным тоном отчеканил мужчина, глядя куда угодно, только не на меня. — Я забираю ее себе. Нет такого правила? Появилась с сегодняшнего дня. Кто не доволен может просто встать и уйти. А теперь прошу всех покинуть мой дом. Сейчас же!
И, кто бы мог подумать, не прошло и секунды, как с места вскочил Коронов. Шепча проклятия в адрес хозяина вечера он быстро поднялся на ноги, но затем спотыкнулся, пытаясь сбежать быстро, и позорно упал на Шакалова.
К нему подбежала охрана, началась паника, суматоха. Все вдруг захотели помочь "бедному" гостью, но а я просто монотонно наблюдала за происходящем, словно это не со мной… Где-то далеко, в другом мире, в параллельной реальности. Цепкий взгляд честной официантки уловил, как Коронев, пользуясь обескуражиностью Шакалова, бросает тому в карман что-то вроде мини-ручки. Затем быстро встает, на ходу презрительно крича:
— До свиданья, господа. Больше вы меня тут не увидите. Не люблю тех, кто нарушает мои правила.
Постепенно люди из зала уходили. Медленно, не издавая лишних шумов и не разговаривая, они покидали корабль, словно крысы. Я все стояла в одном положении, боясь дышать и думать… Просто ждала, чем закончится происходящее.
Сил было мало, словно кто-то выжал меня, как лимон, а затем вытер пол остатками. Но я упорно повторяла себе: "Стой, терпи, еще немного! Иначе все будет зря…"
