— Не переживай, — посочувствовала ей Римма. — Мы сейчас узнаем, как побыстрее тебя отсюда спровадить.
— Мертвый номер, Ри, — отозвался Левочка, который услышал Римму. Отсюда рейсовые не ходят — приказ Цалибу, правительницы.
— Ну так, — меланхолично протянул Дем, делая чайщику знак принести ещё кваса. — Отправим мадам с грузовым или почтовым…
— С ума сошел, — возмутилась Эстель, — Там же чертовски холодно или вообще вакуум!
— Ничего, теплее оденешься, — невозмутимо заметил пилот.
— Нет уж. Я лучше полечу с вами на Персефоне, когда вы закончите свои дела. Подбросите меня до ближайшей планеты…
— То есть, ты хочешь сказать, что полетишь с нами, когда мы отыщем, наконец, Тару и сокровища? — решила уточнить Римма.
Эстель хмыкнула. Она прекрасно поняла намек, как и то, что вопрос был риторическим.
— Боюсь, Эд на это не пойдет, — усмехнулся Деммиз.
— И на твоем месте я бы не показывался ему на глаза, — хохотнул Левочка.
— С Эдди я смогу договориться, — кисло, но широко улыбнулась Эстель, правда, особой уверенности в ее голосе не было.
— Очень сомневаюсь, — ответила не менее кислой улыбкой Римма.
Решено было доверить сборку и запуск мини спутника Левочке. Ему осталось приобрести пару деталей, и «с Персефоной можно будет договориться».
— По крайней мере, я восстановлю шаттл, — пообещал он. — И постараюсь собрать всю команду. Связь, понятно, ускорит процесс.
Если расчеты окажутся правильными, связь появится не раньше, чем через несколько дней. А поскольку каждый час на счету, ничего не поделаешь, придется идти к Иннатхе, Римма это понимает. И глядя на то, как Эстель манерничает с добродушным смешливым чайщиком, понимает, что да — вот с этим вот багажом. Конечно, можно распрощаться с Эстель здесь — и пусть добирается домой, как хочет — на почтовом, или каком другом, но Римма знает, что не сможет бросить актриску одну на этой негостеприимной планете. Хоть она и порядочная зараза, конечно, но один раз оказалась уже на рабских подмостках, и будет с нее. И Дем не сможет ее бросить, хотя Эстель оказалась настоящей профессионалкой по воспроизведению ультразвукового нытья, проникающего в самые потаенные глубины мозга. На прошлом привале Дем посоветовал Римме, как настоящему ученому ознакомиться с этим совершенно ненаучным феноменом поближе.
Так что хочешь не хочешь, а придется еще потерпеть мадам, пока они не найдут способ посадить ее на какой-нибудь рейсовый корабль и не отправить обратно к цивилизации. Если раньше Юдвиг со своими «знаками внимания» не спровадит ее в праздник.
— Знаешь, — сказал Демиз, уже ночью, в палатке, когда Римма уже почти заснула. — А ведь отправлять эту даму обратно в цивилизацию небезопасно. Эстель знает, что мы здесь за сокровищами Иштар, и сдается мне, далеко не все нам рассказала. Она знает, что значат эти сокровища, и знает, что на них есть заказчики. И если выкрасть самой их не удалось, она может организовать нам такую встречу на вылете с Зиккурата, что столкновение у Тритона покажется детскими игрушками.
— Что же делать?
— Что делать… Друзей держи близко, а врагов — еще ближе. Пусть будет с нами, пока не встретим капитана. Потом решим, как с ней быть. Сама понимаешь, брать ее на Персефону — тоже риск, хоть и меньший по сравнению с тем, чтобы выслать отсюда заранее.
— М-да, — Римма потянулась и прижалась к его боку. — Значит, терпеть…
— Терпите, терпите, птенчики, — прошептала Эстель и затянулась тонкой розовой сигарой, — из тех, что разжилась сегодня на рынке. Вообще она редко курила, ведь это так отвратительно сказывается на состоянии кожи и зубов, но последние дни оказались такими нервными, что стоило себя как-то наградить. Актриса прислушалась к звукам из соседней палатки — но ее попутчики уже замолчали.
— А с виду такие дураки, — ухмыльнулась она, — Хоть до чего-то додумались. Впрочем, куда вам тягаться со мной, с Эстеллой Звездной! — затушив бычок каблуком, она осторожно расстегнула молнию своей палатки.
ГЛАВА 16
Наихудшие мои опасения оправдались — путешествовать в Цал Исиды предстояло на верблюдах. Причем даже не верхом, то есть, не совсем верхом, а в некотором подобии ужасно тесных гибридов кибиток с палатками. Клетках каких-то, ей-прогрессу! То, что зиккуратские верблюды оказались огромными, куда больше тех, что мне довелось видеть на Земле, и среди них попадались как двугорбые, так и трехгорбые, положение спасало не сильно. Да, палатка на местных верблюдах получалась немного больших размеров, нежели аналоги в старинных художественных фильмах, но здесь также царит невозможная духота, и ужасно тесно! К тому же, к этой постоянной тряске привыкнуть совершенно невозможно. Нет пределов отсталости Зиккурата — неужели так трудно воспользоваться переносными кондиционерами, на солнечных батареях? Опять же и ночью удобно — днем заряжаются от солнечного света и попутно охлаждают, ночью разряжаются и согревают… Впрочем, им тут не до кондиционеров…
Ишма едет в такой же кибитке на верблюде, сзади, с двумя другими девушками из прислуги.
— Дуры, — коротко сказала о них она.
Попросила пересадить Ишму ко мне — противный Вест сделал вид, что не расслышал. Показала ему язык.
Скучно, пыльно, жарко. Приоткрывать тяжелые занавески не разрешается, «дабы не привлекать ненужного внимания».
Проклятый Яклин! Так вероломно изъять мой комбинезон! С львиной долей припасов, оборудования и оружия!! Вот уж где подлец! Хоть мы с Ишмой и сопротивлялись, как дикие кошки, не помогло. То, что чудом удалось спрятать, не очень-то утешает. Я осторожно выглянула наружу — едущий сбоку от моей импровизированной кибитки стражник не спускает с нее глаз.
Нет, привыкнуть к этой тряске, к этой духоте, и к этому неуместному вниманию невозможно! Впрочем, у меня, оказывается, есть альтернатива. На прошлой стоянке, в ответ на мои рационализаторские предложения Яклин пообещал, что если я намерена и дальше отвлекать его государственное внимание, то до следующей стоянки пойду пешком. Тогда я, понятное дело, благоразумно замолчала. Но внутренне не сдалась!
С Ишмой удается пообщаться только на перевалочных пунктах. Правда, после этой душной тряски не то, что общаться — жить не хочется.
Хуже всего с гигиеной. Ради нашей же с Ишмой безопасности Яклин приставил к нам с десяток стражников, в результате приходится проходить через ряд гигиенических процедур под их неусыпным контролем. То, что они иногда, в виде большого одолжения, отворачиваются — не считается. Невелико утешение.
На одной из стоянок удалось подслушать разговор Яклина с Вестом. Я чудом оказалась у его палатки, или скорее, шатра, и глупостью было бы этим не воспользоваться.
— … Ты прав, нужно усилить охрану ожившей Статуи, — звучит глубокий, певучий голос Яклина. Вообще заметила, что высшие сословия Зиккурата общаются словно нараспев. Вроде и говорят, а кажется, что поют.
