Я моргнула, и не успела пролепетать слова благодарности, как Вилла двинулась вперед, и мне пришлось устремиться за ней. Она шла по свитой из веток тропинке легкой, пружинистой походкой, и не держалась ни за что, не смотря на то, что я оттягивала ей руку. У самого края древесной площадки, на которую она ступила прошлый раз, моя нога соскочила с опоры, и я соскользнула вниз.
Грудь ударило, под подошвами заплясала бездна.
— А-а-а-а! Мама! — заорала я, забившись в воздухе.
В тот же момент что-то дернуло меня вверх, и поставило на ноги. Вилла с усилием высвободила свою руку из моих, встряхнула меня за плечи, так, что голова замоталась, а потом легонько приложила спиной обо что-то твердое и шершавое.
— Обопрись, — сказала она. — Ты зря испугалась. Я же сказала, что помогу, — проговорила она все тем же будничным тоном.
— Отдохни, и будем спускаться.
Я ошалело кивнула и осмотрелась по сторонам.
— Мама дорогая, — пискнула я. — Мы что, на дереве?!
Только сейчас я поняла, что нахожусь на каком-то невероятном дереве, с необъятным, толщиной в несколько башен, стволом, к которому меня сейчас прислонили. Ветви дерева мало, что разной величины, разной формы! Самые большие почему-то обвивают ствол по спирали, располагаясь в несколько рядов, и находясь при этом на некотором расстоянии. К вертикально расположенным ветвям прилеплены эти самые перевернутые птичьи гнезда, свитые из веток потоньше.
Тонкие же ветки приспособлены в качестве веревочных лестниц, тропинок, по которой мы сюда дошли, и мостков между ветвями и соседними деревьями-великанами.
Над нашими головами зашуршало, я подняла голову и заметила две тени, что прыжками пересекли подвесной мост. По стволу дерева напротив мелькнула тень.
Вилла меланхолично оглядела меня.
— Ну да. А где нам ещё быть? Ты что, деревьев никогда не видела?
— Деревьев?!
У меня даже голос сорвался.
— Да я выросла на окраине леса! Но те деревья, которые я видела, как один сучок этих… И не самый большой!
Вилла пожала рельефными плечами.
— Я никогда не была в проклятых землях.
Я захлопала ресницами, когда она скомандовала:
— Ну что, осмотрелась? Тогда вперед. То есть — вниз.
Мы преодолели еще с десяток подобных подвесных мостов, затем Вилла спустила меня на лиане, обвязанной вокруг пояса, не смотря на мои возражения, впрочем, от пережитого ужаса довольно слабые, на древесную площадку, там мы спускались по подобию винтовой лестницы, покачивающейся от ветра, затем снова несколько подвесных мостов, и обвязывание лианой… когда я оказалась на твердой земле, я готова была целовать ее, как Ирида Многострадальная после своих далеких странствий.
ГЛАВА 2
Но целовать землю не пришлось, потому что стоило оказаться на ней, как нас с Виллой тут же обступили… эти… кто скакал здесь так, что земля тряслась, и кричал что-то о жизни и смерти… туземцы.
Мамочка, совершенно дикие — одного взгляда достаточно, чтобы определить это! Полуголые, с плотно сжатыми челюстями и непроницаемыми лицами, они принялись разглядывать меня с гораздо большим любопытством, чем давеча Вилла.
Я же, стараясь не думать, что стою в окружении толпы диких мужчин лишь в одной сорочке на голое тело — от шерстяных чулок после спуска остались одни лохмотья — вцепилась в руку Виллы так, как не хваталась на протяжении всего спуска. К моему изумлению, Вилла слабо пожала мою руку.
Рост у них исполинский — показавшаяся мне высокой Вилла ниже самых субтильных из них на полголовы, иным же она и вовсе по плечо. Что уж говорить обо мне — я почувствовала себя котенком, случайно забредшим в львиный прайд.
Все, как один, смуглые и темноволосые. Волосы коротко стрижены, топорщатся. Тела сплошь покрыты буграми мускулов, вблизи это очевиднее. Загорелые и… и голые… Не считать же одеждой кожаные полоски вокруг узких загорелых бедер! Шеи у мужчин короткие, жилистые, руки кажутся непропорционально длинными. На телах и груди некоторых голубые и черные полосы. Многие покрыты шрамами.
Лица некоторых, как и тела, раскрашены голубой и черной краской.
Страшнее всего, хотя куда уж страшнее, их глаза. У некоторых они карие, как у Вилы, но у большинства — желтые, словно у хищных зверей! И смотрят на меня с одинаково странным выражением, раздувая ноздри…
— Очнулась, — раздался низкий, грубый голос одного из мужчин.
Выступил вперед высокий, с коротким строптивым ежиком волос, с желтыми хищными глазами. Лоб, левую щеку и грудь мужчины рассекают черные отрывистые линии.
Тяжелый взгляд скользнул по моему лицу и сполз ниже. Я непроизвольно подняла свободную руку к груди. По лицу мужчины скользнула ухмылка, а взгляд соскользнул еще ниже, задержавшись внизу живота.
Мужчина с шумом втянул в себя воздух, и я дернулась, как от удара.
— Очнулась, — раздался спокойный голос Виллы.
В толпе мужчин раздались короткие, скорее порыкивания, чем смешки.
— Дорогу, Дреко, — чуть ли не прорычала Вилла, и стоило ей сделать шаг, как стоявшие поблизости мужчины расступились.
Но тот, кого Вилла назвала Дреко, не сдвинулся с места.
Расставив ноги, он сложил на могучей груди ручищи и ухмыльнулся, показывая ровные зубы.
— Командовать, Вилла, будешь в своей ст…
Короткий грозный рык заставил его отпрянуть и удивленно моргнуть, но он все же завершил начатое:
— Семье.
Ну и нравы у них! — подумала я, ощутив, как глаз дернулся.
— Я сказала, с дороги, Дреко, — низким, с хрипотцой, голосом процедила Вилла.
— А то что?
— Сам знаешь, что.
Вилла выпустила, не без усилий мою руку.
— Стой здесь, — прорычала она, и я шумно сглотнула.
А куда я отсюда денусь?!
Сама же Вилла шагнула вперед, слегка подогнула колени и нагнула голову.
Дреко снова ухмыльнулся, сверкнув полоской зубов, и встал боком, подняв руки к груди. Я же только хлопала ресницами, жмурилась, мотала головой, пытаясь проснуться. Вилла что, серьезно, будет драться с этим исполином? Да этот монстр раздавит ее одним пальцем! Она ведь только рядом со мной мощная, а по сравнению с этим — тростинка!
Я ошалело оглянулась на остальных: что же они? Все наблюдают за мужчиной и женщиной принявших боевые стойки, с видимым удовольствием.
Он же убьет ее. А потом… Потом… Мамочки, что же будет со мной потом?! Я снова затравленно обернулась, вглядываясь в свирепые раскрашенные лица, и с трудом устояла на ногах.
Не дал потерять сознания чуть не сбивший с ног рев множества глоток.
