— Да возвращайся уже сюда, не бойся!
— Не бойся.
Поманили меня и другие женщины.
Я насторожено уставилась на малышку, которая чуть не укусила меня.
— У нее молочные зубы, — давясь от смеха, сообщила ее мамаша.
И снова смех.
Мне это веселье начало надоедать.
Я насупилась, но все же поднялась с земли. А куда мне идти? Нужно как-то общаться с этими дикарями. И лучше с этими мамашами, чем с их мужчинами. Иначе, если разругаюсь сейчас, кто поможет мне выбраться отсюда? Но какие все-таки невоспитанные у них дети!
Я осторожно уселась на прежнее место, стараясь держаться подальше от детей. Девочка, которая чуть не укусила меня, неожиданно растянула губы в улыбке и выпучила глаза.
Я в ответ показала ей язык.
— Значит, к Велесу? — спросила светловолосая.
Вилла пожала плечами.
— Попробуем. Если дойдет.
— Почему ты сомневаешься? — спросили ее.
Вилла меланхолично буркнула:
— Подохнет с голоду.
— Накормим, — заверила мамаша, снова поочередно шлепая малышей. Тем, должно быть, стало скучно и они вернулись к играющим детям.
— С какой стати? — недовольно буркнула Вилла. — Она что, щенок? Не понимаю, с какой стати за нее охотиться?
— Щенок не щенок, — протянула одна из женщин, и остальные зафыркали.
— Ты, может, и не понимаешь, а самцы не дадут ей проголодаться, — сказала одна из черноволосых.
Вилла нахмурилась.
— К Велесу пойдут только самки.
— Извините, что вмешиваюсь в вашу беседу, — сказала я.
Все обернулись ко мне. Вилла снова сдвинула брови и презрительно скривилась.
— Я не очень понимаю, то есть, я хотела сказать, я совсем не понимаю, о чем вы говорите, но вы говорили о еде, и я…
— О чем я и говорю, — сказала Вила. — она семь суток нормально не ела. Долго не проживет.
— Сколько?!
Вилла принялась загибать пальцы
— Пять дней добирались сюда. Потом валялась в отключке. И я против, чтобы охотиться для нее, — сказала она женщинам.
— Я поняла, — сказала я, вставая и отряхиваясь. — Вы итак сделали для меня слишком много. Благодарю за гостеприимство. Мне пора.
Вилла недоверчиво посмотрела на меня, слегка скривив губы. Остальные с видимым любопытством принялись переводить взгляды с меня на нее.
Наконец, Вилла хмыкнула и даже немного приподняла брови. Наверно, это следует толковать, как удивление.
Я снова отряхнула речной песок с сорочки, и пошла прочь. Как назло, от того, что резко встала, потемнело в глазах. Два неуверенных шага — и я оперлась о ствол дерева, почти физически ощущая, как в спину буквально впиваются чужие взгляды. Останавливать меня никто не стал.
Едва обогнула гигантский ствол, облокотилась о него спиной. Живот свело, рот наполнился слюной. Солнечные лучи сюда не проникают, меня начал бить озноб.
За что они так со мной?
Как теперь выбраться отсюда?
Почему все такие злые?
— Надо же, — раздался низкий голос. — Какая встреча.
ГЛАВА 3
Я обернулась. Передо мной появился, словно из воздуха возник, огромный темноволосый мужчина.
— Значит, это правда. Ты очнулась, — сказал он, сверкнув желтыми глазами.
Я уставилась на него снизу-вверх, успев отметить, что загорелое тело выпуклое, словно раздутое от мускулов, а на чуть втянутых щеках играют желваки.
— Очнулась, — пролепетала я, отступая на шаг. От испуга даже в глазах перестало темнеть.
Мужчина шагнул ближе, я снова отступила на шаг. Еще секунда — и мы повторили движения.
Едва уловимый рывок — и я зажата между широкой мускулистой грудью и стволом, не отступишь.
— Ты совсем молоденькая, — протянул он хрипло. — и очень напугана.
Глубоко посаженные глаза желтого цвета впились мне в лицо, ноздри хищно расширились.
Я вжалась в шершавую кору и пискнула.
— Отодвиньтесь, пожалуйста. Еще чуть-чуть, и вы перекроете мне воздух. Дайте же пройти, я ухожу.
На лице мужчины проступило недоумение.
— Ты не реагируешь, — пробормотал он.
— Простите, как это не реагирую?
Он потянул носом воздух.
— Ты совсем не реагируешь!
— Да как это не реагирую, я умру от страха, если вы не прекратите так страшно дышать! И смотреть на меня. И быть здесь!
Я уперлась ладошками в твердую, как камень, грудь, и попыталась отстранить его. С таким же успехом я могла двигать с места чугунную тумбу.
— Оставь ее, Грэст, — раздалось откуда-то сбоку.
Мужчина коротко рыкнул и обернулся, я тоже повернула голову.
— Она потеряла жениха. Дай ей освоиться.
К нам приблизился мужчина с короткими каштановыми волосами, с серыми прядями в них. На бедрах — такая же короткая полоска темной кожи, как и у того, что прижал меня к дереву. На груди и животе шрамы.
Я хотела выскользнуть, но тот, кого назвали Грэст, прижал ладонь к стволу, преграждая мне путь.
Он снова шумно вдохнул и обернулся к подошедшему.
— О каком женихе ты говоришь? Она никому не принадлежала.
— Вот именно, — раздался новый голос.
С той стороны, которую отрезал мне к отступлению Грэст, к нам приблизился ещё один. Из-за близости туземца, что хоть и отступил на полшага, но остается рядом и продолжает шумно дышать, не получилось как следует рассмотреть нового. Я увидела лишь, что волосы у него темные, короткие. Он чуть ниже ростом обоих, но шире в плечах.
— Вирд прав. Оставь ее, Грэст. Ей предстоит путь к Велесу, — сказал он, подходя ближе.
Мужчины заговорили одновременно.
— Не твое дело, Рив, — прорычал Грэст.
— Еще как мое, — ничуть не стушевался подошедший. Краем глаза я заметила, как он сложил на груди мощные руки.
Тот, кто первым сказал этому Грэсту оставить меня, переспросил вновь подошедшего:
— Посвящение?
— Ага. Лил говорила с Виллой. Новенькая не простая человеческая самка.
Вирд улыбнулся мне, и улыбка его напомнила оскал.
— Только после посвящения станет чьей-то. Поэтому отойди от нее.
Грэст снова повернулся ко мне, склонив голову. Я постаралась вжаться в дерево, хотя куда уж больше.
— Ну же, — прозвучал чей-то недовольный голос.
